Калининградка Валерия Калинина начала вести блог, в котором рассказывает о жизни молодой мамы. Очередная её история о том, что делать, когда ребёнок больше похож на папу.
Ну что, я держалась достаточно долго. Почти восемь месяцев делала вид, что эта тема меня вообще не напрягает, поэтому сейчас я буду ныть каждой буквой этого текста. Возможно, вы не заметили — конечно, у вас же нет глазок, но Ваня вообще на меня не похож. Ну вот вообще. Даже приблизительно. У него голова — фасолина, а у меня — картофелина. Он из бобовых, я из паслёновых, как так вообще вышло?
Когда смотришь на него, складывается впечатление, что моя генетическая информация в момент формирования эмбриона вела себя как баба: "Чтооо? Мальчик? То есть так, да? Ну раз я тут вообще ничего не решаю, тогда я ухожу".
И ушла! И оставила меня одну в этом царстве светлоглазых лопоухих блондинов. Хотя мои ушки тоже не как у принцессы, так что непонятно, какие именно унаследовал Ваня, а у меня появились надежда и повод гордиться своими локаторами.
В самом начале, когда сын спал 20 часов в сутки, у меня закрадывались мысли, что всё-таки он в меня. Но потом врачи сказали, что все дети до месяца столько спят, и я без промедления вышла на тропу войны. Мол, что, природа, думаешь — обошла меня? А что ты скажешь на это? (И с грохотом ставлю на стол тюбик с осветлителем для волос.) Через какое-то время с торжествующе поднятой головой я беру на руки своего натурального блондина, одновременно переливаясь на солнце всеми оттенками ржавчины. Соу клоуз.
И я бы уже смирилась и привыкла, если бы не постоянные напоминания со стороны о том, что Ваня — ВЫЛИТЫЙ КАЛИНИН, а я просто незнакомая женщина, которой разрешили за ним поухаживать.
И обычно после громкого и однозначного: "Ну да, от тебя вообще ничего", видимо, ощущая повышение температуры и артериального давления от моего доброго взгляда, люди пытаются смягчить ситуацию: "Ну ничего, ещё десять раз поменяется! Все детки меняются, точно тебе говорю!". А я думаю о том, что десять — чётное число и значит, что он всё равно в итоге будет похож на папу.
Единственное, что в этой всей истории меня радует — лицо Дани, когда ему в очередной раз говорят, как сильно на него похож сын. Этим лицом можно освещать весь Ленинградский район. Поэтому если в три часа ночи, выглядывая в окно, вы на горизонте видите ярко-красное пятно — это не зарница, это Даня. Или я кого-то испепелила взглядом.