Калининградец Юрий Антонов много времени проводит в путешествиях. В дороге он предпочитает одиночество, общается с местными жителями и много фотографирует. Юрий уже рассказывал читателям Клопс.Ru о поездках по Золотому кольцу, Ближнему Востоку, Албании, Западной Африке.
В воскресенье, 15 октября, Антонов вновь отправился в путь. На этот раз ему предстоит преодолеть в одиночку около 15 тысяч километров по самым труднодоступным регионам Африки. В своём внедорожнике, специально переделанном для такого трудного и длительного путешествия, Юрий везёт подарки для детей из Мали.
О своём путешествии Антонов вновь будет рассказывать на Клопс.Ru.
1.
"Над Бамако собирался раскрасить небо оранжевым новый закат. Я бродил по улицам, убивая время. До моего рейса домой оставалось всего пять часов. Так странно — всего три недели минуло с того дня, когда я оказался здесь впервые — среди глиняных беспорядочно родившихся фасадов, охровой пыли и глубоких, перевязанных лентами бетонных плит арыков, в которых радостно жужжали мухи.
Всего три недели, но я привык — то есть мухи и охровая африканская пыль так и остались для меня специалитетом, но ни я уже не заглядывал за развевавшиеся на месте дверей занавески, ни мой позвоночник не испытывал на себе напряжение от десятка пар глаз, смотрящих вслед. Как кажется, после теракта, когда в отеле Radisson взяли в заложники 170 человек и расстреляли 19 из них, я был едва ли не единственным белым на улицах этого города.
Ни страха, жившего в кончиках похолодевших пальцев, ни наглости со стороны выпрашивавших прежде у меня конфеты мальчишек, ни навязчивых предложений купить местную СИМ-карту со стороны уличных торговцев. Ничего. Взаимное привыкание.
Африка не отпускала долгое время. Если попытаться найти краткое описание слову "стихия" — вернее, "стихийность" — тому, во что погружаешься, будто в вязкий грунт, лишаясь возможности поднять руку, чтобы попросить остановиться, потому что устал. То, что манит, заигрывая с любопытством, и заставляет трепетать когда от ужаса, а когда и от восхищения — величием ли природы, стройной красотой девушек в цветастых народных костюмах, пряной пестротой базарных площадей, легендами об исчезнувших людях-птицах и тех, что живут на их месте, потомках Белого лиса.
Здесь обнаружилось странное переплетение миров — одного, который по глиняным амфорам, наконечникам стрел и кочевому скотоводству был прежде знаком разве по учебникам истории древнего мира, и другого, в котором интернет, мобильные телефоны и сверхзвуковые самолёты.
На соседних островах, которые во время сезона дождей становятся островами, соседствуют не народности, а уклады жизни — кочевники-скотоводы и земледельцы, рыбаки и торговцы, матриархат и патриархат, набожные христиане, которые на рыночной площади перед Великой мечетью выбирают сушёные обезьяньи головы для языческих ритуалов. Ни одна из родящихся гипербол в описании возникающих при этом эмоций не покажется неуместной или натянутой.
Закаты. Нет, они состоят в бесхитростном падении медного солнца за горизонт, они совсем не родня тем, что переливаются тысячью синонимов красного над родным Балтийским морем — они, благодаря близости экватора, круглый год здесь почти в одно и то же время. Мне, вернувшемуся к размытому декабрьскому небу и жизни в преследующей всюду темноте, этого не хватало почти на физическом уровне.
Такая, как ещё её называют, чёрная, Африка притягивает снова и снова, подобно другим зависимостям забирая у жизни дни и годы. Однажды одарив россыпью эмоций настолько запредельного уровня, она не нуждается в аргументах в свою пользу.
2.
Прошло несколько месяцев после первого нашего знакомства. Заметил за собой, что любая встреча моего взгляда и карты мира заканчивалась одним и тем же — он впивался в знакомый силуэт. Из огромного поля новостей со всей Земли сильнее других привлекали те скупые, что описывали один и тот же регион. Новости эти — теракты да засухи — проходили почти незамеченными, будто заполняя пустые места информационных сайтов.
После неё были Ближний Восток и отчаянная авантюра с посещением охваченной войной Сирии, Южная Америка, первое знакомство с той Россией, о которой прежде я знал только из книг и репродукций картин Левитана. Судьба кидала то в жар, то в холод. Но ничего близкого к тому, что было со мной там.
Копился список случайных, привлёкших внимание фотографий, по скупым подписям к которым я хотел когда-нибудь пройтись. Однажды решил нанести их все вместе на карту. Первая мысль — не в этой жизни — одни собирались в плотные созвездия, другие, самые гордые, отстояли от созвездий на сотни километров без дорог. Прилететь в одну из столиц, взять напрокат машину, останавливаясь в отелях, удобных и по месту, и по цене, заправляться на одной из выбранных после пересчёта курса заправок — всё это здесь можно будет сделать лет через сто. А может быть, вовсе никогда.
Ещё во время первого моего посещения Мали обратил внимание на одну деталь. В поездках по странам такого порядка туристов сопровождают гиды. Это молодые люди, перебравшиеся в крупные африканские города и освоившие несколько языков: французский, английский, иногда испанский. Посещение каждой деревни напоминает не то выкуп наложниц для восточного гарема, не то отборочный турнир вокального конкурса. Гид общается с главой деревни о цене. Староста показывает товар — жителей в праздничных костюмах. После чего отдыхающие в тени туристы показывают понравившееся место. Именно поэтому на большинстве фотографий из Африки молодые девушки никогда не улыбаются, а убелённые сединой старики смотрят снизу вверх.
Другой вариант, когда туристов немного — попроситься к кому-нибудь в гости на чай. Общение развивается между гидом и туристами. Хозяину дома отводится место в углу, а задача — доливать чай в пустеющие кружки. В это время гид в наглаженных штанах рассказывает о том, как они (он и они) тут живут. Между таким гидом и теми, о ком он рассказывает, такая же пропасть, как между выпускником МГИМО и обитателями деревни старообрядцев в Амурском крае.
Убеждение, которое растёт во мне и находит подтверждение в каждой новой стране — 97 процентов жителей Земли абсолютно одинаково видят своё счастье и абсолютно одинаково воспринимают своё горе. Масштаб может быть разный, но направление одно. Оставшиеся три процента — это те лишённые человеческого в своих сознательных действиях, кто несёт страх и боль другим людям. Риск столкнуться с ними посреди пустыни и в переходе московского метро примерно одинаков. И путь к расположению большинства людей один и тот же — взаимное любопытство и уважение личности друг друга пробьют любую толщу различия культур.
Решение принято — еду сам на машине, соединив таким образом разбросанные на тысячи километров друг от друга места.
3.
Процесс подготовки к путешествию от первых смелых набросков до трезвого понимания трудностей занял 14 месяцев моей жизни.
Первое и самое главное — это выбор машины.
Долгие раздумья закончились в тот день, когда мне написал мой знакомый, живущий в Мали.
Сейду сегодня занят в банковской сфере, до государственного переворота, который произошёл в 2012 году и вылился в гражданскую войну в восточной части страны и изоляции государства, у него был туристический бизнес. Тогда же у него получилось привлечь помощь западных фондов и создать в своём доме приют для сирот, детей, которых он находил на улице.
Сейду спрашивал меня о том, когда я собираюсь приехать в следующий раз и смогу ли взять снова канцелярские товары для школы, где детей учат писать и читать, как это было в прошлый раз. Ещё он поделился своими планами — страна постепенно оживает, и он надеется развивать туристический бизнес, для чего ему нужна хорошая машина, эксплуатировавшаяся в Европе. Что такое машины, обслуживаемые в Африке долгие годы, я увидел и в полной мере ощутил сам. За время в поездке не видел разве что деревянных колёс.
Можно взять старый внедорожник, подготовить его, нагрузив помощью для детского дома!
Подходящую машину пришлось выбирать почти два месяца. Проблема в том, что почти все, что мне рекомендовали изначально (речь, как правило, заходила о Land Cruiser’ах), стоили намного больше обозначенного Сейду предела, были теоретически надёжны, но почти не приспособлены к самостоятельному ремонту в полевых условиях.
Выбрать подходящий джип человеку, никогда раньше ими не интересовавшемуся, оказалось невозможным. На помощь пришли те из знакомых, кто увлекается настоящей внедорожной ездой много лет, ещё со времён жизни на Камчатке. Огромный список того, что называют полноприводными внедорожниками, не так уж и велик. Машинами, которые неприхотливы к условиям и могут выдержать полное отсутствие дорог, занимаются настоящие любители, которые берегут их и не продают ни за какие деньги. Имевшиеся на сайтах объявлений "старики" имели много "но": отсутствие номера на раме, гнилой кузов, отживающий свой век мотор.
Два месяца поиска подходящей машины среди японских внедорожников не привели ни к чему. Тогда поиск был расширен до тех, что производились в Европе по японским технологиям. Почти сразу появились подходящие кандидатуры — Opel Frontera и Opel Monterey. Ещё неделя поисков, консультаций с мастерами по ремонту и раздумий — и машина у меня во дворе!
Ещё два месяца потребовалось, чтобы исправить имевшиеся недочёты (подвеска, электрика, следы ржавчины на кузове) и перебрать её своими руками. Пришлось заменить прогнившую топливную систему, вырезать люк для доступа к топливному баку, подготовить корзину на крыше и подобрать всё необходимое для неё — четыре запасных колеса большего размера, четыре канистры для топлива, ящик с запасными частями, две канистры с водой, лопата и грязевые траки для преодоления трудных участков дороги.
Отдельная история — научиться ездить на полном приводе. До этого момента такие словосочетания, как "диагональное вывешивание", "ручные хабы", "ряд пониженных передач" для меня казались обрывками из клятв сектантов. Если коротко, то это так и есть — без этих знаний я застрял на выезде с вечера фортепианной музыки. А впереди два пересечения самой большой пустыни на планете — Сахары.
Это время было полно интересных знакомств со специалистами, здорово разбирающимися в своём деле. Поначалу, когда я рассказывал, для чего мне эта машина, мастера шутили или удивлялись. Но я видел в глазах, что такая вот авантюра — это большая мечта огромного числа мальчишек, которые так и живут в уже отмеченных сединой головах.
Запомнился рассказ пожилого мастера по ремонту стёкол за чаем и зефиром, которыми он меня угостил. Он рассказывал, как после первого курса (дело было в Красноярске) он с другом детства устроился работать на плотах — огромных, площадью в два квадратных километра, вязанках леса, сплавляемых по Енисею до Дудинки. О деревнях старообрядцев, до которых не было и нет дорог, о том, как ловили стерлядь на загнутые отрезки фортепьянной струны, о том, как страшно уходить под воду. Это было сорок девять лет назад.
Кроме изучения машины и маршрута, я занялся арабским — шестым для меня языком.
Для развития выносливости увеличил беговые нагрузки до 50–60 километров в неделю, упражнения, развивающие мышечную массу, заменил теми, что развивают координацию и ловкость.
Среди друзей, знакомых и совсем незнакомых людей занимался сбором помощи для детей. Внутренне ожидал начала бессмысленных дискуссий на тему бесполезности таких занятий. Нет, ни единого такого комментария не было. В результате целый багажник тетрадей, ручек, карандашей, бумаги, красок, одежды и игрушек из нескольких стран.
Впереди дорога через всю Европу и шесть африканских стран. И почти два месяца пути".
