Спасибо тебе, партийная цензура. Спасибо тебе, "Перечень сведений, запрещённых к опубликованию в открытой печати, в передачах по радио и телевидению". Спасибо вам, многочисленные бумаги "для служебного пользования", уложения, секретные и совершенно секретные инструкции Главного управления по делам печати и издательств. Благодаря требованиям предоставлять для предварительного просмотра тексты всех газетных статей, теле- и радиопередач сегодня эти материалы хранятся в свободном доступе в Государственном архиве Калининградской области. И они прекрасны.
Кукурузосажалка, Ленин и другие новости
Вот, например, сценарий общественно-политической передачи, вышедшей в эфир 28 марта 1958 года. Несколько печатных листов, украшенных красным штампом "К передаче". "Общественное питание — дело большой важности" — так называлась программа.
По замыслу авторов, передача начинается с игрового момента: женщина готовит обед, приходит её дочь из школы, а еда ещё не готова. Голос за кадром: "Едва вернувшись с работы, вы спешите на кухню..." Далее тот же голос рисует ужасы приготовления пищи в домашних условиях: долго, а потом ещё и посуду мыть. И тут же предлагается решение. Камера показывает семейную пару, Петра Михайловича и его жену, рабочих завода ЦБК.
Так вот: "После работы Пётр Михайлович и его супруга не спешат в магазин, не теряют время у плиты". После работы они идут в заводскую столовку. Поев, Пётр Михайлович говорит в камеру: "Пообедали быстро, теперь вечер свободен, можно сходить к друзьям, побывать в кино..."
В конце передачи голос за кадром делает вывод:
"Всё прочнее входит в быт советских людей общественное питание. Недаром В.И. Ленин назвал общественные столовые "ростками коммунизма", способными на деле освободить женщину от кухни".
Не менее прекрасны и новости тех лет. Я взял наугад несколько из них. Например, сообщение, ушедшее в эфир в феврале 1960 года:
"В Калининградской области состоялся семинар секретарей райкомов партии, председателей райисполкомов и начальников районных инспекций по сельскому хозяйству. Участники семинара осмотрели новые сельскохозяйственные машины. Особое внимание привлекла кукурузосажалка СКГ-6 с диагональным переносчиком медной проволоки".
А вот другая новость из телевизионных "Последних известий" от апреля 1966 года: "Заботливо растит молодняк старый овчар Филипп Захарович Савкович, а птичницы Вера Кондратьева и Екатерина Батищева добились получения от каждой несушки 133 яиц".
В тех бесконфликтных новостях грань между информацией и пропагандой была сильно стёрта. Они были скучны, как и весь брежневский агитпроп. Если смотреть советский телевизор, не выходя из квартиры, то у телезрителя создавалось бы устойчивое впечатление, что он живёт в богатейшей и справедливейшей стране мира. Но телезрители из своих квартир выходили. Например, чтобы постоять в очереди за частью тех самых 133 яиц, полученных птичницами Верой Кондратьевой и Екатериной Батищевой. Но чтобы люди не сомневались, что они-то ещё живут хорошо, на калининградском телевидении были передачи из рубрики "За рубежом". Вот несколько цитат из текстов для них, предварительно проверенных цензурой:
"Франция. На те деньги, на которые во Франции пять лет назад можно было купить по килограмму хлеба, мяса, сливочного масла, теперь можно купить 500 граммов мяса и сливочного масла и лишь 250 граммов сахара. Детская коляска, например, сейчас стоит во Франции столько, сколько накануне войны стоил одиннадцатисильный автомобиль марки “Ситроен”".
Или прозвучавший на Калининградском телевидении в 1974 году рассказ о тяжёлом положении молодых рабочих в Голландии. Привожу его без купюр, со всеми названиями фирм и именами несчастных голландских рабочих:
"Голландия. Амстердам. На одной из улиц города высится грязное кирпичное здание. Над входом — надпись "Вестер". Это сахароочистительный завод, о котором знает юношество многих стран. "Наш "Вестер" — это концентрационный лагерь. Работа ужасная, без конца кто-то заболевает нервным переутомлением... Скорость, с которой должны трудиться рабочие, просто нечеловеческая", — говорит один из работяг. "Нужно быть полумёртвым, чтобы тебя отпустили домой", — признаётся другой".
"Была произведена выдерка"
Обязательная цензура всегда была частью технологического процесса производства статей и передач. И цензурных требований было так много, что калининградские корреспонденты и редакторы работали под постоянной угрозой нарушить один из многочисленных пунктов секретного перечня. И тем не менее.
В 1966 году один из руководителей калининградского ТВ отчитывался перед областным комитетом по делам печати и издательств, а именно перед цензурным комитетом (сокращённо обллит): "В выпуске последних известий по радио и телевидению действительно имели место случаи передачи в эфир оперативных информаций, главным образом на спортивные темы, без визы цензоров, что, конечно, нетерпимо. Виновные в повторении впредь будут строго наказаны".
В ответном письме сотрудники калининградского обллита информируют руководство калининградского телерадиокомитета: "За 1965 год было 38 цензорских вмешательств, из них 14 вмешательств в материалы телепередач". Здесь же приводятся конкретные нарушения, допущенные калининградскими журналистами в 1965 году. Благодаря этому мы сегодня знаем, о чём и что нельзя было читать, говорить и писать в то время.
В одной из статей районной газеты "Ленинский путь" Славского района рассказывалось о собрании коллектива колхоза. Собрание было посвящено теме пьянства и хулиганства. В статье говорилось, что выступающий назвал "имена тех, кто за недостойное поведение был привлечён к уголовной ответственности, изолирован от общества и сейчас отбывает наказание в исправительно-трудовых лагерях". Журналист, написавший эту рядовую заметку, допустил серьёзное нарушение. По секретной инструкции тех лет закрывались "сведения о существовании исправительно-трудовых лагерей на территории СССР".
Или газета Озёрского района написала, что "вместе с сотрудниками милиции на охрану правопорядка выходят 600 человек дружинников". Количество дружинников в районе являлось государственной тайной.
В 1966 году влетела "Калининградская правда". Спровоцированный ею скандал выплеснулся за пределы области, докатился до Москвы, грозил стать международным.
Заместитель министра рыбной промышленности прислал в "Калининградку" письмо, на котором стоял гриф "Секретно". В секретном письме замминистра говорилось:
"12 марта с.г. помещён репортаж о работе китобойной флотилии "Ю. Долгорукий". В репортаже имеется описание добычи горбача — вида, в настоящее время запрещённого в Антарктике для промысла. Прошу вас дать поправку о допущенном искажении в наименовании вида и принять меры к неповторению подобной публикации в дальнейшем".
Телевизионщики тоже разглашали государственные и военные тайны. В одном из архивных документов обллита приводится список прегрешений: в музыкальной передаче назван номер войсковой части, а также фамилии военнослужащих в звании выше майора. В другой передаче легкомысленный телекорреспондент пытался рассказать о строительстве железной дороги Калининград — Светлогорск. Ну и так далее.
Работа у цензоров была напряжённой. В архивных документах сохранились их отчёты. Например, старший цензор калининградского обллита за год "прочёл книг, брошюр, многотиражных газет, радио-, телепередач и мелкопечатной продукции 535 печатных листов, проверил 12 библиотек, обследовал одну типографию, 4 раза проверил краеведческий музей, проконтролировал 1780 названий изопродукции".
В 1966 году калининградская цензура чуть-чуть не допустила не просто ошибку, а политическую ошибку. В Калининграде готовили к изданию брошюру "Русская литература школьного курса в оценке марксистской критики". В результате невнимания цензора в печать чуть не ушла брошюра, в которой в одной из фраз изменился ни больше ни меньше "политический смысл". Крамола звучала так: "А можно ли ждать от чёрносотенно-октябристского большевика..." В оригинале вместо "большевика" в брошюре должно было стоять слово "меньшинства". Перед печатью искажение заметил автор брошюры. В документе говорится: "Была произведена выдерка и перепечатка листа".
Красивые механизаторы
А ещё корреспонденты того калининградского телевидения очень любили говорить красиво. Как вам такой пассаж из передачи 1974 года о братьях-механизаторах: "Красной рубахой рвётся в ночи костёр, мигают звёзды. Но где-то там, за тёмными буграми леса, собирается алеть заря нового рабочего дня".
В этой же передаче ударник-механизатор рассказывает о трудностях жизни колхозника:
"Да, летом бывает очень трудно крестьянину. Не хватает часто времени почитать интересную книгу или даже газету и можно вернуться домой, когда уже закончилась телевизионная программа, или не успеть в клуб на новую картину". В конце киноочерка "Братья Моховы" (Зеленоградский район, совхоз "Балтиец") корреспондент делает вывод: "Разные они люди, хотя воспитывались и росли вместе. Один из братьев любит музыку Чайковского, а другой только эстраду, третий читает Толстого, а четвёртый только детективы. Но каждый из них умеет главное — сеять хлеб".
После просмотра такого киноочерка невольно залюбуешься нарисованной картиной: комбайн плывёт по колышущемуся морю спелых колосьев. За рулём — загорелый механизатор в комбинезоне. Он сосредоточенно смотрит на пляшущие ножи мотовила. Из приёмника льются "Времена года" Чайковского. На приборной доске лежит томик Толстого. Это "Война и мир". Механизатор читает книгу во время коротких перерывов на дозаправку и обед...
То, что во время посевной и уборки урожая в некоторых колхозах-совхозах из магазинов изымали всё спиртное и даже тройной одеколон, чтобы много пьющие механизаторы не сорвали уборочную или посевную, в такие киноочерки цензура вставлять не разрешала...