Так вот, возвращаюсь на площадь Победы, 1. Там количество собравшихся журналистов примерно сравнялось с количеством моих коллег, посетивших слушания по принятию городского бюджета. На этот раз мы все обступили нет, не кондово говорящих чиновников, а двух женщин. Одна из которых упрямо молчит, а вторая активно жестикулирует и пытается что-то донести в камеру. Быстро включаю диктофон , ибо на лицах коллег светится профессиональная радость. Ещё бы – яркая речь, жесты… Включить такой кадр в сюжет - и самый скучный материал спасён! Слушая речь женщины на автомате, отмечаю удачные фразы, которые можно вынести в заголовок, а что – использовать в качестве связки абзацев. Некоторые предложения хочется прямо-таки сразу вырезать из диктофонной записи за политнекорректность.
Не думайте, политНЕкорректность сегодня проявила не отъявленная оппозиционерка и не представительница международной правозащитной организации. Главная профессия этой женщины – мать. Сегодня административная комиссия Калининграда соберётся для того, чтобы в присутствии журналистов грубо пожурить её сына за то, что чиновники подозревают его в росписи стен нашего удивительно чистого и совершенно неисписанного Калининграда.
Предыстория: двух подростков поймали с баллончиком краски возле здания одной из строительных фирм. Директор предприятия в порыве благородного гнева поймал юных нарушителей. Не беда, что никто не видел, КАК они писали, главное – мимо с баллончиком проходили. Мальчишки на зов «взрослого дяди» откликнулись, не знали ведь, что тот их уличить хочет. Телефоны родителей подростки тоже не дали. С детской наивностью и простотой они предполагали, что им всё решить самим – в администрации города. Однако за такого рода «преступниками» из калининградской администрации приезжать никто не хотел. Вот и пришлось строителям продержать детей час у себя «ПОД АДМИНИСТРАТИВНЫМ АРЕСТОМ». Мама 12-летнего мальчика говорит, что помещение отчаянно смахивало на тюремную клетку – даже запиралось на решётку. Строители этого факт не подтверждают, но и опровергать не хотят. Зато говорят, что обращались с детьми очень гуманно. Потом посадили в машину, довезли до экс-мэрского здания, а ныне – администрации Калининграда. Там уже и родителей вызвали. А чиновники, решив, что малолетние нарушители в компетенцию административной комиссии как-то не входят, решили устроить «публичную порку» с последующей передачей детей в милицию, инспектору по делам несовершеннолетних. Конец предыстории.
Переносимся в зал заседаний. Главный хозяйственник и публичный деятель Калининграда – Леонид Донских водружается на кресло «главного судьи». И начинается настоящее судилище без права обвиняемого на адвоката. Матери мальчика, интеллигентной женщине слово не даётся – лишь изредка ей удаётся вставить пару фраз в защиту своего ребёнка. Да и те бывает прерывает Верховный Судья Леонид Петрович – «Вас послушать, так сын прямо-таки ангел. Были у нас и до вас такие писаки. Александр Георгиевич тех мальчиков в присутствии прессы пожурил и великодушно простил им всё. А оказалось – зря. Снова пишут на стенах. Вот мы вас сейчас всему городу покажем, оштрафуем, а потом другим неповадно будет».
При этом то, что вина мальчиков не доказана, вспоминают только к концу заседания. Однако к этому времени в головах присутствующих лейбл «малолетний преступник» начинает прирастать к отличнику, 12-летнему мальчонке, который отчаянно шмыгает носом. Глаза мальчика периодически наполняются слезами, которые он – начинающий мужчина – пытается скрыть. Тут вину всё-таки решают установить. Один из членов комиссии, судя по внешнему виду, этот член воспитал не одного внука, задаёт весьма уместный вопрос: «С какой целью вы подняли баллончик?». Ответ – «посмотреть» деятеля явно не устраивает. Следует следующий «Посмотрев на баллончик, который вы подняли, почему вы его не положили на место, откуда взяли?» Неее, по поводу внешнего вида я, наверное, ошиблась. Судя по цепочке вопросов этот мужчина не только с ребёнком – с младшим братишкой дела не имел. В 12 лет дети берут всякую дрянь с земли совершенно без цели. И не кладут её на место. Они даже носки не всегда на место кладут. Конечно, с этим надо бороться. Но без помощи местного телевидения, и административной комиссии тоже. И не суть, докажут ли потом, что малыш оставил какую-то крохотную надпись на и без того исписанной стене. Суть в том, что с благими намерениями мы поставили одного, в общем-то неплохого, мальчонку на милицейский учёт. Научили его, что решать вопросы самому – нельзя, лучше – действовать полюбовно, а не при помощи представителей власти. О том, что его школьная жизнь уже испорчена и у мальчика практически волчий билет, если он захочет перейти в другую школу, кажется, и говорить не надо.
Господа, кажется, публичная порка стала модной на всех уровнях – от мэров до провинившихся школьников. Вот только если матёрых госслужащих она не трогает - совсем, то бессильным школьникам жизнь испортить легко. Вот только стоит ли?
P.S. Я тоже против граффити, но вот избиение младенцев, по-моему, подлее. Вот и получается у нас не суд, а судилище, только на букву "М".