Неделю назад в поселке Хлебниково Краснознаменского района 70-летний Николай Губаров взорвал дом, в котором вместе с ним жила приемная дочь с мужем. Губаров сам сообщил в полицию о взрыве. Уже известно, что пенсионер по решению суда может получить до пяти лет лишения свободы. В причинах случившегося попыталась разобраться "Комсомолка".
"Так выяснять отношения нельзя!"
В Хлебниково уже неделю обсуждают эту историю. И все, как один, задают один и тот же вопрос – что заставило пожилого человека пойти на такой радикальный шаг? Первое, что приходит на ум, когда оказываешься на месте взрыва, – слова Карандышева из пьесы Островского "Бесприданница": "Так не доставайся же ты никому!".
С нами согласился поговорить сосед Губарова, хотя представляться он категорически отказался.
– Мы с Николаем Васильевичем и его семьей соседствуем уже пять лет, – говорит сосед. – Люди они спокойные, отзывчивые, приветливые. За пять лет я ни разу не слышал, чтобы кто-то из них громко выяснял отношения. В деревне как? Если кто орет – все в курсе: кто кричит, на кого, по какой причине. А здесь все было тихо. Они работящие, в саду все красиво, ухожено.
Вокруг взорванного дома действительно виден труд его хозяев. Газон пострижен, в центре зеленой лужайки – пруд, выложенный камнями. Цветы, карликовые березы, ивы, фруктовые деревья. Вишня соком наливается. Вокруг участка невысокий ажурный забор.
– Мне трудно понять, как Николай Васильевич решился на такое, – продолжает сосед. – Я ему в лицо сказал, что осуждаю. Самое страшное, что я обычно на работу уезжаю без десяти два. А тут мне жена дала задание, и я выехал из дома на десять минут раньше. Если бы без десяти два был во дворе, около своей машины, то, вероятнее всего, мы бы с вами сейчас не разговаривали. Потому что куски стекла я собирал потом около своего гаража. Счастье, что рвануло в будний день, когда соседские дети были на пришкольной площадке, а взрослые на работе. Не дай Бог, кто-то бы пострадал. А вот пожилой сосед в это время сел обедать. И после взрыва минут пятнадцать сидел, не двигаясь, с занесенной ко рту ложкой с супом.
– Очень хорошая семья, – подтвердила слова моего собеседника проезжающая на велосипеде еще одна жительница Хлебниково. – Но так решать внутрисемейные конфликты ни в коем случае нельзя. Если каждый начнет дома взрывать, что останется от страны?
На месте дома – пепелище. Трое рабочих грузят в тележку уцелевший кирпич и складывают его в сарае.
– Хозяин о по вечерам бывает, а мы ничего не знаем, – вежливо указали нам на калитку парни в комбинезонах.
Будут строить новый дом
Приемная дочь Губарова уже побывала в администрации Краснознаменска. Она просит у муниципалитета помощи в строительстве нового жилья.
– Заявлений к нам не поступало, – сообщил замглавы Краснознаменского района Олег Попкович. – Но встреча была, нас просят помочь с древесиной. Мы сказали, какие принести документы, чтобы местный лесхоз выделил 100 кубов. (По мнению специалистов из калининградской компании "Клиско", из этого количества кругляка можно построить небольшой жилой домик с кухней и двумя комнатами. – Авт.). Семья заплатит, но дешевле, чем, если бы они покупали дерево в частной компании.
– Причины случившегося я не обсуждал, – сказал Олег Владимирович. – Этим занимается следствие. Сам Губаров к нам не приходил.
"Очень сожалею о том, что сделал"
Мы наивно надеялись встретить "взрывника" на развалинах уничтоженного дома. Ну, должно же быть человеку жалко нажитое! Так себе эту картину и рисовали – разбирает завалы пенсионер, мол, сам взорвал – сам и разгребу. Но нет, Губаров в Хлебниково появляется редко.
– Где вы сегодня живете, Николай Васильевич? – дозвонились мы до Губарова.
– Можно сказать, между небом и землей. Вы же знаете, что идет следствие, по решению суда могу лишиться свободы. Для меня, человека, разменявшего восьмой десяток, это будет последним в жизни сроком. Умру я скоро.
– Да рано вы засобирались! Соседи говорят, что вы в хорошей форме, прекрасно водите машину.
– Машина для меня – спасение. Ходить не могу, ноги сильно болят.
– Наверное, и бессонница мучает?
– Мучает… Если бы отмотать все назад, я бы так не сделал. Я и соседям говорил, и вам признаюсь. Честное слово, я совершенно не ожидал, что взрыв будет таким сильным. Предполагал, что чуть бабахнет, и все. Ну, окна, может, потрескаются, обои подгорят. А оно вон как… Я очень сожалею, очень.
– Вы же понимаете, что ваш внутрисемейный конфликт в итоге вышел за рамки дома. Общество обсуждает ваш поступок…
– Да, я это уже понял. У меня не было цели кого-то еще втянуть в этот конфликт. Честное слово.
– Говорят, что вы на пенсию уходили из горгаза, дескать, оттуда и знаете, как правильно взрывать?
– В горгазе я работал в начале девяностых, буквально несколько месяцев. Да какая там подготовка! Тут много знать не нужно.
– Почему вы решились на такое?
– Меня спровоцировал зять. В основе конфликта… И то, что дом этот оформлен на приемную дочь, и то, что я перестал работать, живу на пенсию. Но я не иждивенец. Коммуналку с пенсии оплачивал. Понимаете, я помогал дочери. И дом оформил на нее по просьбе ее мамы. Мне тяжело об этом говорить…
– Говорят, что у вас сын есть, он вас поддерживает в этой ситуации?
– Сын есть. Но он далеко. Я один на всем белом свете.