Вот уже третий год 68-летняя калининградка, когда-то — хозяйка просторной четырёхкомнатной квартиры, делит с сыном тридцатиметровую студию. И ту приходится снимать. О том, как договор дарения лишил пенсионерку крыши над головой, «Клопс» рассказала сама Надежда Петровна (имена и фамилии всех участников событий изменены — ред.)
Семейный конфликт у Яковлевых разгорелся ещё десять лет назад. Отношения между двумя её сыновьями, старшим, Романом, и младшим, Алексеем, уже тогда не были безоблачными. Роман был женат и жил отдельно. Надежда Петровна утверждает, что первенец в свои 40 лет нигде не работал, тратил деньги, полученные когда-то от продажи их общей недвижимости в другой стране. Братья часто из-за этого ссорились.
После смерти их отца в 2015 году, когда мать, Роман и Алексей получили по доле в его четырёхкомнатной квартире, отношения ещё ухудшились. До этого старший брат снимал жильё для себя, своей жены и недавно родившегося сына. Но теперь заявил свои права на наследные квадратные метры и перевёз семью к матери и брату.
«Я поняла, что жить вместе нам нельзя, — рассказывает пенсионерка. — Доходило до драк. Он стал агрессивным по отношению к младшему брату, ко мне. Вы понимаете, я просто боялась, что они поубивают друг друга».
Одновременно старший сын уговаривал женщину подарить ему свою долю — дескать, тогда он сможет продать большую квартиру и обеспечить их всех собственным жильём.
«Он меня настолько убедил, что я куплю тебе отдельную квартиру, и Лёша тоже получит своё, и мы съедем, что я пошла на эту сделку кривя душой», — вспоминает мать.
Она подписала договор дарения, не заверив его у нотариуса и не прописав в нём никаких дополнительных условий. Вскоре после этого Роман переоформил обе доли, свою и материну, на маленького сына, который таким образом превратился в собственника двух третей жилья.
Алексей и Надежда Петровна узнали об этом только спустя год. Они попытались через суд добиться, чтобы сделку признали ничтожной. Но ничего не вышло: суды всех инстанций оснований для этого не усмотрели. Не стало аргументом даже то, что пожилая женщина состоит на учёте у врача по психическому заболеванию.
Семье удалось доказать, что Надежда Петровна была в крайне подавленном состоянии после смерти мужа. Однако оно «не достигало степени дезадаптивной жизни испытуемой, она была способна к целенаправленному и регулируемому поведению, — сказано в решении суда. — Так, она вместе со своим старшим сыном ездила в Белоруссию на личном автотранспорте хоронить мужа, а спустя год после его смерти устанавливала памятник на могиле».
Когда решение вступило в законную силу, внук калининградки стал владельцем трёх комнат в бывшей дедушкиной квартире. Последняя осталась за Алексеем. А бабушке Наде жить оказалось негде.
«Врезали замки, выкинули мои вещи в коридор и комнату эту закрыли, — рассказывает она. — Роман стал поселять туда квартирантов. А я жила на кухне. Я там поставила тахту, купила в комиссионном магазине такую кушетку...»
В кухне бабушка ютилась около двух лет. Кто-то из квартирантов её жалел, кто-то — таскал из холодильника продукты. Один из жильцов, по её словам, страдал туберкулёзом, от него и умер. Другие пили, устраивали гулянки.
«Асоциальные люди были, — говорит она, — и из мест лишения свободы, и несовершеннолетние, приходили с опеки разыскивали там пацанов. Я-то не выхожу из дома, не могла двигаться. Если только как-то ковыляла в магазинчик, там рядом. А так я всё время была дома, понимаете».
Деваться от шумного соседства Надежде Петровне было некуда: из-за проблем с суставами она очень плохо ходит, опирается на две трости. В качестве компромисса Алексей решил снять себе квартиру, а свою комнату уступить матери. Но это ничего не изменило.
«Старшему сыну это не нравилось, — говорит Надежда Петровна. — Он перевернул мой диван. Мы там дрались с ним на кухне, перевернул мой диван и сказал, что я мешаю квартирантам жить. Он в комнату ко мне врывался. Выкручивал глазок в двери. Был такой момент, что квартиранты съехали, я оставалась в квартире одна. Так он приходил ночью. Открывал входную дверь настежь. И уходил».
В мае 2023 года Алексей забрал мать к себе, в съёмную студию. Теперь они живут вдвоём на 30 «квадратах», буквально спят на одном диване. В прошлом году ей прооперировали одно бедро, сейчас на очереди второе.
«Четвёртый этаж, — вздыхает Надежда Петровна. — Я хожу с двумя палочками. Четвёртый этаж. Восемьдесят ступенек вверх, восемьдесят вниз».
Пенсионерка и её младший сын считают, что Роман повёл себя как мошенник, убедив мать подарить ему жильё и потом нарушив свои обещания. Но в возбуждении уголовного дела правоохранительные органы им отказали — «в связи с отсутствием события преступления». Сейчас Надежда Петровна намерена обратиться в прокуратуру. «Может быть, меня услышат», — грустно говорит она. Роман прокомментировать ситуацию отказался.
Как не попасть в ловушку щедрости
Как не попасть в ловушку собственной щедрости, подписывая договор дарения жилья, «Клопс» рассказал доктор юридических наук, заместитель председателя Союза юристов Москвы Александр Толмачёв.
По его мнению, перспективы признать сделку ничтожной в данном случае нет. Это было бы возможно, если бы пострадавшей удалось доказать, что она была недееспособной в момент заключения договора.
«Но тогда обвинят сотрудников МФЦ, которые регистрировали сделку, — говорит юрист. — Так что это маловероятно».
А так как суд доказательств невменяемости Надежды Петровны не нашёл, то теперь мать может надеяться только на добровольное согласие сына разрешить ей временное проживание.
Чтобы обезопасить себя от такой ситуации, Толмачёв рекомендует придерживаться двух простых правил: первое — обязательно заверять все договоры нотариально. А второе — даже при дарении жилья родственникам, которым вы полностью доверяете, указывать в документе все условия, на которых готовы передать свою собственность. То есть Надежда Петровна, по его мнению, могла бы потребовать себе право пожизненного проживания или покупку другой недвижимости. Но если в договоре этого не было, теперь на что-то претендовать уже невозможно.
Даже в самых типовых договорах могут быть «красные флаги», которые должны насторожить и побудить к дополнительной проверке, предупреждает юрист.
