...Небольшой пушистый пёс Бруно виляет хвостом и ставит лапы на коленки. Бруно и его хозяйка Лена Журавская живут на даче под Гурьевском, тут же Ленины родители — Валерий Иванович и Елена Арнольдовна. Домик купили в 2020-м, в прошлом году поселились, а потом Лена заболела.
Совсем недавно 44-летняя калининградка вернулась из Петербурга, где перенесла операцию на головном мозге, реабилитацию и 12 сеансов лучевой терапии, начала «химию». В самолёт Лену завозила специальная бригада с помощью носилок и подъёмника.
Пока онкология не отступает. Осталось минимум шесть курсов терапии.
...Елена Арнольдовна заваривает мятный чай. Валерий Иванович объясняет, что оставаться на съёмной квартире в Петербурге больше не было смысла и возможности — «химию» можно пройти здесь, а дальше важно, как отреагирует организм.
Появляется Лена, её поддерживает мама. Лена движется очень медленно. Один шаг, другой, третий, надо присесть. Совсем недавно правая сторона тела не работала совсем — так организм отреагировал на операцию и терапию.
«Будем пить чай и говорить. Мне будет сложно, помогут мама и папа», — произносит Лена. После операции она почти не разговаривала, каждое слово даётся дорого.
«Два курса химии — это ад. Вы видите всё сами. Это просто ад, но будет много курсов. Я не всегда понимаю до конца, как это выдержать».
«Мы в вас верим, Лена», — произношу я.
«И я в вас верю», — отвечает Лена.
Валерий Иванович рассказывает, что дочь поставили на учёт в гурьевской поликлинике — по месту пребывания: «Врачи делают, что могут. «Химия» у нас в капсулах. Получить её — это непростая процедура. Нужны были направления от онколога, справки, назначения. Отнеслись и районная поликлиника, и областная больница с большим пониманием».
Елена Арнольдовна добавляет, что оставаться на очередной курс в центре Алмазова не было смысла: «Мы бы 23 дня ждали между сеансами в съёмном жилье, это и дорого, и эмоционально труднее».
Иногда Лена выходит на веранду подышать воздухом, один раз выезжали на инвалидной коляске на улицу, но это пока тяжело. Она признаётся, что порой посещают тревожные и даже страшные мысли.
И ещё Лена анализирует прошлое: «Я много работала, совсем не отдыхала 20 лет. Я вкалывала всё время, постоянно куда-то рвалась, спала максимум по шесть часов. Оказалось, что работа не главное».
Мама добавляет: «Когда Лена окончила школу, она уехала поступать. Вместе мы больше почти не жили и близко никогда не общались. Сейчас мы вдвоём прожили несколько месяцев, узнали характеры и привычки друг друга. Мы в чём-то похожи даже, это приятно. Мы долго рассуждали: надо же было судьбе так устроить, чтобы столько времени провести вместе».
«У Лены сильный характер и воля, я её зауважал по-новому. Она все болезни на свете победит. Она привыкла всё делать на отлично», — говорит папа.
Лена шутит, что уже можно и «на хорошо», и даже «на троечку».
Она снова начала читать. По словечку. Это огромное достижение — 10 месяцев Лена не могла раскрыть книгу. Похоже, при мысли об этом она смахивает слезу: «10 месяцев я не могла читать, но начала по слову, по два. Я же филолог, я кандидат наук. Я совсем не могла, а потом смогла. Я просто немного отбилась от курса, но не теряю надежды».
Елена Арнольдовна кивает: «Бывают грустные настроения, но мы к этому нормально относимся». «Сейчас средства нужны просто на жизнь, хоть мы и оптимисты. Нужно создать комфортные бытовые условия для Лены, позже — приглашать частных специалистов, реабилитологов», — говорит Валерий Иванович. «Химию» оплачивает государство, а на дополнительные лекарства и обследования ежемесячно нужно 100 тысяч.
Лену постоянно навещают близкие: «Я только сейчас узнала, что семья — это основа. А тут мы все вместе. Я ничего не знала о жизни. Точнее, знала, но что-то другое. А ещё скоро у нас будет кошка. Котята родились у знакомых, скоро заберём».
Пёс Бруно усиживается поближе к Лене. Хозяйка вернулась домой — его жизнь пошла в гору.
Те, кто хочет поддержать Лену, может связаться с ней по номеру 89097786328.
Полную историю Елены Журавской о том, как она перенесла операцию на головном мозге, можно прочитать здесь. В феврале петербургские врачи сказали женщине, что жить ей осталось год.
