Мама четверых детей Светлана Кириленко три месяца лечит рак. У 49-летней калининградки опухоль молочной железы. Женщина каждую неделю сдавала анализы и летала в Петербург на химиотерапию. Всего получилось тринадцать поездок в НИИ онкологии имени Петрова.
Светлану ждёт операция и лучевая терапия. Она согласилась рассказать «Клопс», как проходил первый этап лечения и что её ждёт дальше.
Как проходила «химия»
Когда Светлана пришла в редакцию «Клопс» 31 марта, у неё была причёска каре и одна поездка на химиотерапию за плечами. Знающие люди говорили — волосы начнут выпадать. Так и случилось.
«Клочьями не лезли, но сильно сыпались. Я в шутку называла себя линяющей лисой и в один момент сказала мужу: «Бери машинку». Не хотела ждать, пока станет некрасиво».
Светлана радикально решила вопрос — сбрила всё под ноль. Женщина спрятала голову под шапочку и до сих пор ходит так дома: «Чтобы детям не было непривычно. Сейчас волосы чуть отросли — два сантиметра. Малыши говорят, что у меня причёска, как у папы». Светлана заказала комплект тюрбанов: белый, розовый и зелёный:
Некоторые соседи до сих пор не понимают: «Света, чего ты ходишь в платке? Жара такая». Говорю об онкологии — «Прости, я никому не скажу». А я им: «Говорите, я не скрываю».
Пришлось каждую неделю контролировать кровь, иначе к лечению в Петербурге не допустят: «Иногда один из показателей был в сто раз выше нормы, сплошные сюрпризы. Покупаешь новые и новые лекарства».
Однажды Светлана прилетела в Питер, а к «химии» её не допустили. Пришлось экстренно пересдавать анализы в платном центре.
«Самый яркий момент этих месяцев — когда я голодная после химии мчалась в аэропорт на такси и не успевала на рейс, — за эти месяцы у Светланы появился свой таксист. — Я с ним созваниваюсь, он ждёт меня. Я его постоянный клиент».
К середине лечения появились «побочки» — кровоподтёки под ногтями на руках и ногах.
Дети спрашивают: «Мама, почему у тебя чёрные ногти? Это от рака?» Я говорю, что от «химии». Всё индивидуально. Надо просто переждать.
Младшие, восьмилетняя Настя и десятилетний Андрей, за время болезни мамы стали самостоятельнее: выносят мусор, бегают за продуктами. Дети достойно закончили учебный год.
«Сын любит математику, поэтому ему можно доверить походы в магазин. Он хорошо закончил год, я с ним не сидела. Дочка весной заболела, много пропустила, ей было немного сложнее. А я тогда как раз начала летать».
Светлана — кондитер. В последнее время она перестала работать, не хватает сил: «На третий день после «химии» становилось плохо. Долететь назад успеваю, потом начинается температура и плохое самочувствие, а надо печь торт».
Она стала отказываться от заказов: «Я понимала, что уже в глазах темно, гемоглобин низкий. Сейчас появляется желание работать, я соскучилась, но не всегда есть силы».
Что дальше?
Светлана впервые в жизни полетела на самолёте не в отпуск, а на свою первую «химию». Теперь за её плечами 26 перелётов: «Я поймала себя на мысли, что сейчас равнодушна ко всему: просто сажусь и засыпаю в этом своём любимом самолёте, в котором жадно смотрела в иллюминатор».
9 июня Светлана последний раз «откапалась»: «Когда приехала домой, температурила две недели. Детей провожала в лагерь утром, а потом лежала».
Еду домой, мне пишут родственники: суп сварить? А я отвечаю: не знаю, мне всё равно. Организм, видимо, почувствовал, что какой-то рубеж пройден.
За время лечения рака Светлана стала спокойнее: теперь она знает, что ждёт дальше: «Главное — процесс идёт. Большая удача, что я попала в Петербург». Опухоль уменьшилась — это называется «частичный регресс»: «Я надеялась, что после всех «химий» она исчезнет совсем. Такие случаи бывают. Но нет: она была около 80 мм, в середине цикла — 18 мм».
Изначально опухоль была большая, на четвёртую стадию онкологии.
23 июня калининградка летала в Петербург за результатами обследования. Когда ушёл отёк, у Светланы нашли ещё одно образование. Доктор сказал, что нужна операция: «Мне раньше говорили, что возможна «красная» химиотерапия, после неё я точно не смогу летать, надо отлёживаться».
Светлана обрадовалась, узнав про операцию. Она запланирована на середину июля. После гистологии решат, что делать дальше. Пока планируется 30-дневная лучевая терапия в Петербурге: «Сказали, могут быть ожоги. И «красную» химиотерапию всё же могут назначить».
Сын мне говорит: «Мама, ты же больше не будешь улетать? Покажешь шрам после операции?»
Светлана ничего не скрывает от детей и считает, что за эти три месяца она изменилась: «Если раньше мы с мужем говорили о музыке — оба музыканты, то теперь мы, как старички, обсуждаем, у кого что болит. Муж старше на десять лет, я в молодости думала, что потом я за ним буду ухаживать. А вышло наоборот».
Семья полюбила вместе играть в настольный теннис на школьном дворе недалеко от дома: «Приучили детей. Сыночек научился хорошо играть, а дочка очень хочет, но не дотягивается до стола».
Светин муж работает на заводе под Зеленоградском: «Он стойкий оловянный солдатик, он держится, но переживает — сможет ли обеспечивать. Операция бесплатная, но до неё нужно долететь и как-то там жить, лекарства нужны».
Каждая поездка в Петербург обходится в 11-15 тысяч. Часть препаратов и анализов — тоже за деньги. Кто хочет помочь Светлане, могут связаться с ней по номеру +7 981 174 9509.
В апреле онкобольной маме четверых детей из Калининграда собрали 200 тысяч рублей. Этого хватило, чтобы оплатить перелёты на первый курс химиотерапии в Петербурге. Полную историю читайте здесь.