Пролить свет на это темное дело согласился калининградский писатель Олег Попов. Сейчас он вовсю трудится над книгой с рабочим названием «Шпионский Кенигсберг», где будет идти речь о деятельности германских разведывательных структур в Восточной Пруссии.
Разведка от обороны
Нельзя объять необъятное: повествование охватывает сравнительно небольшой по времени, зато на редкость насыщенный событиями период - между Первой и Второй мировыми войнами и до середины Второй мировой войны.
- Деятельность советской разведки, по большому счету начавшаяся в нашем регионе лишь после 1943 года, - это отдельная тема, - считает Олег. - Возможно, ей стоит посвятить еще одну книгу, но это в будущем. Ну а идея «Шпионского Кенигсберга» возникла, в общем-то, спонтанно. Однажды мой бывший научный руководитель, профессор Юрий Костяшов, зная о моем увлечении этой темой, попросил подготовить для университетского сборника статью о работе германских спецслужб. Когда необходимые данные были собраны, я понял, что накопленного материала вполне может хватить не только на небольшую монографию.
Поражение Германии в 1918 году и Версальский мирный договор лишь ненадолго прервали деятельность немецкой разведки и контрразведки. Уже пару лет спустя было создано Военное управление военного министерства, в составе которого сформирована небольшая контрразведывательная группа. По своей основной функции обеспечения безопасности вооруженных сил она получила условное наименование «Абвер» (в переводе - «защита, оборона»).
В Кенигсберге был сформирован небольшой аппарат из одного офицера генштаба, его помощника и писаря. Периферийное подразделение именовалось «Абверштелее Остпройзен» (ASTO). Позже оно было переименовано в «Абверштелле (АСТ) «Кенигсберг». На этапе строительства разведывательной инфраструктуры «Абверу» значительную помощь оказывали региональные полицейские органы. Тесное взаимодействие было также обусловлено тем обстоятельством, что процессуальные меры в отношении разоблаченной вражеской агентуры могла предпринимать только полиция. «Абвер» за всю историю своего существования таких полномочий не имел. Но в 1929 году Министерство внутренних дел Пруссии запретило своим сотрудникам оказывать помощь представителям «Абвера». Поводом послужило так называемое «Дело Нейхефен». АSTO стало известно, что польская разведка изыскивает возможность получения образца нового противогаза, принятого незадолго до этого на вооружение в Рейхсвере. Один из германских унтер-офицеров доложил, что его знакомый сотрудник польской пограничной полиции обратился с предложением продать за большую сумму образец противогаза. От имени унтер-офицера было направлено письмо с согласием. В условленное время два польских агента прибыли к месту предполагаемой встречи. В момент передачи противогаза они подверглись нападению задействованных в операции германских полицейских. В начавшейся перестрелке один из поляков был тяжело ранен и позже умер в больнице, а другой захвачен и приговорен к 15 годам тюремного заключения.
Без грифа «Секретно»
Как ни удивительно, большая часть источников, которыми пользовался Олег Попов, относится к категории открытых. Объясняется это просто: за истечением сроков все относящиеся к тем временам архивы уже рассекречены. Многое удалось почерпнуть также из опубликованных мемуаров разведчиков - как иностранных, так и наших. С некоторыми ветеранами спецслужб автору удалось пообщаться лично.
- Особенно удивительной оказалась встреча с дедом одного моего хорошего приятеля, - вспоминает Попов. - Тот доживал на уединенной даче и, видимо, чувствуя приближение смерти, решил напоследок выговориться. А до этого даже его внук толком не знал, где именно когда-то довелось служить деду. Вот что значит старая школа!
С 1937 года аппарат АСТ «Кенигсберг» располагался в одном из зданий на Кранцераллее (сегодня - улица Александра Невского). Оно сохранилось до сих пор и используется под общежитие. В то же время начинается формирование региональных филиалов («Абвернебенштелле - АНСТ) в городах Инстербург, Летцен, Эльбинг. Низовые разведывательные аппараты, как правило, располагались в приграничных городах, чтобы организовывать нелегальную переброску агентуры через границу на сопредельную территорию. АНСТ «Инстербург» в предвоенные годы активно занимался ведением разведывательной работы против Польши и Литвы. Дислоцировался он в одном из особняков по улице Прегелтор (теперь - Ленинградская). На него замыкались два мельдекопфа в Клайпеде и Шталлупенене, с 1940 года насаждавшие агентуру германской военной разведки в советском Прибалтийском особом военном округе.
Плеть в сейфе
Свою службу собеседник Олега начал в 1938 году, по окончании школы НКВД получив назначение прямо на Лубянку. Любопытная история произошла, когда уже довольно опытный офицер-контрразведчик явился по новому месту службы в кенигсбергское управление СМЕРШа. Выбрать себе сейф ему предложили из груды немецких, которые при пожаре здания Полицайпрезидиума (нынешняя штаб-квартира УФСБ) после бомбежки провалились на первый этаж. Облюбовав подходящий шкаф, новичок вызвал слесаря и тот вскрыл замок. Внутри, кроме вороха документов, оказалась устрашающего вида кожаная плеть-семихвостка. На рукоятке значилась фамилия владельца - Фогель. Судя по измочаленным концам, орудие активно использовалось в ходе допросов.
Наиболее результативным было сотрудничество «Абвера» с военной разведкой Эстонии, что объяснялось хорошими личными отношениями между главами немецкой спецслужбы адмиралом Канарисом и эстонской - полковником Маазингом. В предвоенные годы они неоднократно посещали друг друга для обмена полученными сведениями и координации совместной деятельности по СССР.
В Ковно (Каунас, Литва) продолжительное время действовал капитан запаса Кляйн, одновременно занимавший должность руководителя местной резидентуры АСТ. В его обязанности входило поддержание рабочих контактов со 2-м отделом литовского Генерального штаба в целях обмена информацией по Советскому Союзу. Но результативность такого сотрудничества была близка к нулю. Возможно, это объяснялось тем, что одновременно существовали такие же контакты по линии военных разведок Литвы и Советского Союза.
Куда больших результатов в своей работе против СССР «Абвер» добивался, используя информационные возможности соответствующих структур организации украинских националистов (ОУН).
Популярно о секретах
Работу над книгой Олег Попов планирует закончить в феврале будущего года. Окончательный объем «Шпионского Кенигсберга» пока не известен даже самому автору, но вряд ли это будет толстый фолиант.
- Хотелось бы совместить популярную форму изложения со сравнительно небольшим числом страниц, - говорит Олег. - Я же прекрасно представляю требования современного издателя: чтобы все было интересно, но при этом понятно и компактно. Что ж, надеюсь не разочаровать своих будущих читателей.
Косвенные данные свидетельствуют, что под прикрытием генерального консульства СССР в Кенигсберге действовали советские разведчики, ведомственная принадлежность которых точно не выяснена.
После установления в 1940 году общей границы между Германией и СССР начался новый этап в противостоянии спецслужб. Задача по освещению военной обстановки в Восточной Пруссии выполнялась с помощью завербованных в приграничной полосе агентов-маршрутников, которые через «зеленую границу» нелегально переправлялись в Германию. Одна такая операция проходила в экстремальных условиях и закончилась неудачно. Планом предусматривалось пересечение пограничной речки Шешупе с использованием небольшой лодки. Уже на немецкой стороне агент, неудачно совершив маневр, зачерпнул в лодку воду, тем самым спровоцировав интерес германских пограничников. Пришлось за веревку, привязанную к лодке, тянуть агента обратно на советский берег. Другая операция тоже проводилась нестандартно, с определенным риском. Было решено направить агента через границу в дневное время, недалеко от поста немецкой пограничной охраны. Удачное завершение операции явилось следствием тщательной ее подготовки, когда в течение длительного времени осуществлялось изучение обстановки на участке границы и вокруг немецкого поста.
Как наш чекист «раскусил» кочегара
Контрразведчик Михаил Гузанов взял немецкого агента в Берлине.
Михаилу Николаевичу 83 года, но, несмотря на возраст, он молод душой, подтянут и все так же наблюдателен. Естественно, попытка спровоцировать на откровения по делам давно минувших дней в Калининграде не удалась. Но не без гордости Гузанов вспомнил свой послевоенный период службы в группе советских войск в Германии:
- В Берлине в наше поле зрения попал вольнонаемный кочегар, который устроился в воинскую часть. Фамилия у него была Шрамм. Парень отлично владел русским языком, вошел в контакт с советскими офицерами и «подгонял» их женам разные дефицитные вещи. Мы решили за ним последить, оказался - шпион. Все прокалываются на мелочах, на связях, на личных, телефонных и других контактах, несмотря на блестящую подготовку. Но так получается, если попал под нашу слежку, провал гарантирован.
Мистер и миссис Смит
В жизни профессиональные навыки пригодились Михаилу Николаевичу не меньше, чем на работе. Получилось почти как в знаменитом фильме про супругов-шпионов «Мистер и миссис Смит» с Брэдом Питтом и Анжелиной Джоли.
Как настоящий разведчик, Михаил Николаевич сначала познакомился… с подругой своей будущей жены. Решил с ее помощью побольше узнать о возлюбленной.
- Поженились скоро, но только через год я рассказал своей Александре Константиновне, где служу, - улыбается Михаил Николаевич. - Живем душа в душу. Знаете, даже для опытного контрразведчика первое впечатление может быть субъективно, неверно. Хотя одного разговора бывает достаточно, чтобы мнение о человеке сложилось наверняка, мой совет - лишнего нигде не говорите!
«Жучки» ставили всегда
Несмотря на нежелание делиться секретной информацией, Михаил Николаевич все же раскрыл нам некоторые секреты работы.
- «Жучки» совершенствуются, их ставили и ставят сейчас, - заметил он. - Вот посмотрите, обыкновенная лампочка - неплохое место для установки... Правда и то, что «обычная» пуговица лучше современной цифровой «мыльницы». Системы используются мизерные, невидимые глазу обывателя. После войны к нам засылали немецкую и американскую агентуру, причем были попытки проникнуть во все органы власти и военные структуры. И сейчас, думаю, работы у нас в Калининградской области хватает. Так что в фильмах про Джеймса Бонда есть доля истины, но американское кино не люблю. По душе мне сериал о Штирлице.
Уже в конце нашей беседы ветеран с улыбкой заметил, что становиться разведчиком он на самом деле и не собирался.
- Я мечтал быть механиком-водителем тяжелого танка «Иосиф Сталин», как погибший старший брат, - вспоминает Михаил Николаевич. - Поступил в Казанское танковое училище, стал офицером. Направили в Советск. Там меня и «вербанули». Честно, я пытался отказаться, но начальник особого отдела сказал: «Мы все коммунисты. У нас так, надо идти туда, куда пошлют». Так и попал в контрразведку.