За судьбой маленького Павлика Коробиевского калининградцы следят уже два года. В два месяца мальчик попал в больницу с кашлем и до сих пор не может вернуться домой. И вряд ли вернется. Он никогда не встанет на ножки, не скажет первое слово, никогда не прижмется к маме и не поиграет со старшей сестренкой. Она так радовалась, когда узнала, что у нее родился братик, а теперь только и спрашивает: «А где Паша?». Ей, пятилетней девчушке, родители говорят, что братик в больнице, уходят подальше и плачут в два голоса…
Начался кашель, вызвали «скорую»
Павлик родился 23 октября 2010 года. Здоровый и крепкий малыш – вес 3 550 и рост 57 см, без патологий. Все плановые анализы, УЗИ мама проходила, никаких отклонений врачи не нашли, на свет мальчик появился доношенным. Через неделю счастливую маму с сыном выписали домой. А через два месяца, 1 января 2011 года, мальчик попал в больницу.
– Павлик стал кашлять, вызвали «скорую», врач послушал, сказал, что все нормально, – рассказывает мама Олеся Коробиевская. – Потом появилась одышка. Мы повезли его в Детскую областную больницу, но нас не госпитализировали. А еще через день снова пришлось вызывать неотложку, Павлику стало хуже. На этот раз в больницу положили.
Крохе поставили диагноз «обструктивный бронхит», от которого и лечили все январские праздники, с 1 до 11 января. По словам Олеси, лечащий врач навестил ее малыша лишь трижды.
– Дежурные врачи видели, что сыну становится хуже, но лечение не меняли, – рассказывает она. – Я просила сделать ЭКГ, но получила отказ. Правда, Павлику сделали рентген грудной клетки, но снимок почему-то не был изучен сразу. Только 11 января врач услышал у сына шумы в сердце и назначил УЗИ, там и обнаружили клапанный стеноз аорты сердца.
Слишком поздно
Павлика поместили в кардиологическое отделение, его состояние медики оценивали уже как тяжелое, а через четыре дня у него остановилось сердце. Реаниматологи спасали ребенка 40 минут. Сердечко застучало, но начались необратимые нарушения головного мозга, Павлик впал в кому.
– Нас вызвал главврач больницы Станислав Мальцев и сказал, что у нас есть единственный шанс спасти сына, и сделать это могут только в Германии, – плачет Олеся. – Он написал на бумажке телефон. Оказалось, это был номер фирмы-посредника. За сутки мы собрали около 65 тыс. евро, такую сумму запросили в Германии за лечение сына. Помогли коллеги мужа, родные, друзья, совершенно незнакомые калининградцы. Когда приехали в клинику «Санкт-Августин» близ Кельна, выяснилось, фирма-посредник не предупредила врачей, что ребенок в коме, сумма за лечение выросла вдвое. Доктора сделали операцию на аорте, но вывести Пашу из комы не смогли. Было слишком поздно...
Долг перед клиникой растет с каждым днем
Кроме потраченных 65 тыс. евро Коробиевские остались должны немецкой клинике 24 тыс. евро за лечение, и каждый день сумма увеличивается, пени бегут. Решить эту проблему семье помогает адвокат.
Паша домой так и не вернулся. Из Германии его снова доставили в детскую областную, а оттуда – в специализированный дом ребенка в Советске. Сегодня Павлик не двигается, питается через зонд, дышит через трахеостому (трубка в трахее). В таком состоянии он уже два года. Врачи запрещают родителям брать мальчика на руки, любое лишнее движение может спровоцировать судороги.
Рассказывая про сына журналистам «СК», отец Павлика, крепкий молодой мужчина, сотрудник полиции, несколько раз просит сделать паузу, чтобы перевести дух и немного успокоиться...
– Мы ездим к сыну каждые выходные, – говорит Максим Коробиевский. – Врачи говорят, что он не слышит, не видит, но нам с женой кажется, что это не так, Паша как-то замирает, когда мы заходим, и смотрит в одну точку, услышав наши голоса. Мы знаем, что чуда уже не произойдет, и от этого еще больнее. Сейчас Паше два года, он мог бы бегать, радоваться, но ничего этого нет...
– Родители Павлика очень стойкие люди, – говорит Светлана Федосеенко, главврач областного Специализированного дома ребенка № 1, где находится мальчик. – Всякое случалось с нашими пациентами, некоторые мамы и папы, выплакав свою боль, забывали о детях. А Коробиевские нет. Приезжают, помогают, привозят все необходимое. Они знают, что исцеления не будет, но как могут тянут своего малыша. На ручки взять его не могут, так игрушку мягкую из дома принесли, в кроватку положили. И ни разу не позволили себе разрыдаться над сыном. Сильные люди! И Павлик такой же. Он уже 200 раз мог умереть, а все карабкается, мужественно переносит все уколы, капельницы, стремится жить. Мозг у него умер, но он чувствует, что его любят, о нем заботятся. А как иначе? К нам не просто так попадают детки, иной раз малышу отведено совсем мало, и наша задача – скрасить его дни, чтобы он дожил их достойно.
Раз в месяц Коробиевские получают посылку из Германии, специальные кремы, памперсы по уходу за Павликом и аппаратами, поддерживающими его жизнь. Одна бандероль обходится в среднем в 30 тысяч рублей. Для семьи сумма немалая, но пока справляются.
Можно было спасти
Ребенка можно было спасти, если бы врачи сработали оперативно. Такое заключение сделали московские специалисты из Российского центра судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения и социальной политики РФ. Выводы комиссии: врачи Детской областной больницы диагноз ребенку поставили несвоевременно. Обследование провели не в полном объеме.
Кроме того, эксперты нашли массу нарушений в наблюдении ребенка и даже в оформлении его медкарты, как следует из заключения, про «тяжелого» малыша за десять дней врачи «забывали» дважды. С учетом этого и лечение проводилось неправильно.
Коробиевские через суд решили взыскать с больницы ущерб за причиненный вред здоровью их сыну и заявили компенсацию морального вреда.
– Установлено, что ребенку можно было поставить верный диагноз и начать необходимое лечение до развития тяжелых последствий, – сообщили в пресс-службе областного суда. – Эксперты установили причинно-следственную связь между дефектами в оказании медицинской помощи Павлу врачами ГБУЗ «Детская областная больница» и наличием у него органического поражения центральной нервной системы вследствие перенесенной им постреанимационной болезни. Суд установил, что ответчиком был нарушен порядок организации предоставления высокотехнологичной медицинской помощи Павлу: не были направлены документы в минздрав области для решения вопроса о переводе мальчика в федеральное учреждение здравоохранения. Таким образом, именно по вине ответчика ребенок был лишен возможности получить бесплатную медицинскую помощь, соответствующую современным стандартам. Суд посчитал, что требования истцов о взыскании расходов, связанных с лечением ребенка в Германии, подлежат удовлетворению.
Центральный райсуд взыскал с ГБУЗ «Детская областная больница» в пользу родителей Павлика почти 5 млн рублей – компенсация морального вреда, материальный ущерб, расходы на оплату услуг переводчика в Германии и т. д.
– Мы много раз слышали, что якобы, прикрываясь больным сыном, мы гонимся за деньгами, – говорит Максим Коробиевский. – Мы просто пытались добиться справедливости. Но виновные пока не наказаны.
В мае этого года по истории Павлика Коробиевского полиция возбудила уголовное дело по ст. 118 УК РФ (причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности) пока в отношении неустановленного лица. Никаких подвижек в деле до сих пор нет.
«Наши доводы не были услышаны»
Представители Детской областной больницы в районном суде исковые требования Коробиевских не признали. Решение обжаловали в областной инстанции, но судебная коллегия по гражданским делам оставила все без изменений.
Мнением о произошедшем с журналистами нашей газеты поделился главврач Детской областной больницы Станислав Мальцев.
– Станислав Геннадьевич, почему вы не согласны с решением суда?
– Наши доводы не были услышаны судом. Не в полной мере были исследованы немаловажные обстоятельства дела, и не дана оценка предоставленным документам. По моему мнению, суд основывался только на данных экспертизы, которую предоставили Коробиевские и которая не совсем объективна. Об этом свидетельствует заключение уже других специалистов «Федерального центра сердечно-сосудистой хирургии». Будем обжаловать решение. Мы подали заявление на пересмотр дела по вновь открывшимся обстоятельствам. Поводы есть. Например, на днях стало известно, как именно Коробиевский собирал деньги на лечение сына. Данный факт в суде не исследовался и всячески умалчивался. Деньги собирали не только его сослуживцы, их перечисляли калининградцы и иностранцы. Однако на протяжении всего судебного заседания Максим Коробиевский утверждал, что это его личные сбережения. Он не предоставил суду информацию, что это пожертвования неравнодушных людей. Может, есть подтверждения, что деньги «на операцию» собирались уже после ее проведения и данный факт носит умышленный характер, чтобы ввести в заблуждение суд? Не получается ли это двойным финансированием?
– Как следует из заключения судмедэкспертизы, диагноз ребенку был поставлен несвоевременно. Почему?
– Диагноз должны были поставить внутриутробно, при рождении либо на первом месяце жизни. К нам ребенок поступил с тяжелейшими осложнениями и сопутствующей болезнью (бронхитом), которая затрудняла диагностику основного заболевания сердца.
– Почему ребенка перевели в реанимацию лишь после остановки сердца?
– Как только возникло ухудшение состояния – мальчика немедленно перевели в реанимационное отделение. Там произошла остановка сердца. Полный комплекс реанимационных мероприятий закончился адекватным восстановлением сердечной деятельности. Далее мы в экстренном порядке провели консультации с сотрудниками Центра им. Бакулева (Москва). Учитывая ухудшение состояния ребенка и факт остановки сердца, они рекомендовали продолжить терапию по месту жительства, поскольку ребенок был не транспортабелен, выполнение радикальной операции в этом состоянии противопоказано, но родители все равно приняли решение о переводе ребенка в зарубежную клинику.
– Но эксперты говорят, что хирургическое вмешательство не было противопоказано.
– Мы неоднократно предпринимали попытки перевода ребенка в Москву в экстренном порядке. Звонили, отправляли письма по факсу, электронной почте в Научный центр сердечно-сосудистой хирургии им. Бакулева с просьбой принять мальчика. Но в связи с тяжестью состояния ребенка и его неоперабельности перевод откладывался. Подтверждением тому является письмо из научного центра.
– По словам мамы мальчика, именно вы дали ей телефон фирмы-посредника и посоветовали ехать в Германию. В суде вы отрицали этот факт. В ответ Коробиевские предоставили в суде детализацию ваших телефонных разговоров с немецкими докторами. Как вы можете это прокомментировать?
– Это клевета! Не имел дела ни с одним из врачей клиники, где оперировался ребенок, ни с фирмой-посредником. Телефонный номер, который указан в телефонной распечатке, принадлежит бывшему сотруднику нашей больницы, давно проживающему за границей и не имеющему никакого отношения к здравоохранению Германии. Почему-то суд не дал оценки этому факту. Решение о переводе ребенка в немецкую клинику родители принимали самостоятельно. Я лично и сотрудники больницы неоднократно предупреждали о крайне высоком риске транспортировки и противопоказаниях к операции ребенка в таком тяжелом состоянии. В беседе с родителями отец спросил меня: «Где клиники лучше – в Литве или Германии?». Я ответил, что «немецкое здравоохранение считается лучшим». Я даже не знал, в какую клинику они везут ребенка.
– Врачи, которые лечили мальчика, как-то наказаны?
– Лечащий врач и замглавврача по лечебной работе получили выговор. В результате всех этих судебных дел незаменимый, опытнейший врач-пульмонолог, единственный специалист области, получил инфаркт и находится на лечении. Кто виноват в том, что случилось? Отвечу вопросом на вопрос: кто виноват в том, что ребенок родился с пороком сердца?
После комментариев главврача ДОБ мы не могли снова не позвонить Максиму Коробиевскому с просьбой дать встречную оценку словам Мальцева.
– Что касается денег – сумму мы нашли за сутки благодаря родственникам, друзьям, коллегам. Да, действительно, были и пожертвования 40 калининградцев, этому есть документальное подтверждение, они откликнулись, когда Павлик уже был в Германии, и делали добровольные пожертвования на дальнейшие лечение и реабилитацию ребенка. Об иностранцах впервые слышу, может, Станислав Мальцев перепутал нас с Жориком Смирновым, которому на самом деле помогали всем миром. По поводу номеров в мобильном телефоне главврача скажу следующее – они совпадают с номерами фирмы-посредника, указанными на счетах для оплаты. Если связь Станислава Мальцева с немецкими докторами клевета, почему он не обращается в суд? Экспертизу, которую он называет необъективной, инициировали не мы, суд назначил, и он решал, каких экспертов спрашивать и о чем.
Кто заплатит пять миллионов?
Согласно ст. 1064 ГК РФ: «Вред, причиненный личности гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред». Как сообщили в министерстве здравоохранения Калининградской области, семье Коробиевских компенсацию в 5 миллионов рублей, причитающуюся по итогам судебного решения, обязана будет выплатить Детская областная больница из собственных средств.
Еще одна врачебная ошибка
На днях Центральный районный суд вынес еще одно решение по иску к Детской областной больнице. Из-за неверного диагноза врачей пострадала годовалая девочка. В середине апреля этого года кроха упала, сильно болела ножка. Мама привезла дочку в ДОБ. Как следует из материалов дела, «ребенка осмотрел врач-травматолог, был сделан рентген, поставлен диагноз «ушиб правой стопы», назначено лечение согревающими мазями». Боли не прошли, и на следующий день мама вновь приехала в больницу, но в осмотре ребенка врачи отказали, настаивая, что переломов нет. 21 апреля мама была вынуждена обратиться в другое медучреждение, где у ее дочки и выявили перелом. Калининградка обратилась в суд. В ее пользу с Детской областной больницы взыскано 90 тысяч рублей в счет компенсации морального вреда.
– По этому поводу мы разбираемся, – прокомментировал Станислав Мальцев. – Судом установлена вина нашего врача. Могу сказать лишь одно, что при современном лечебно-диагностическом оснащении медучреждения, при добросовестной и самоотверженной работе самый хороший врач не защищен от ошибок – как морально-этических, так и профессиональных. Как сказал Лев Толстой, «не ошибается тот, кто ничего не делает, хотя это и есть основная ошибка».