- Вот уехала из жары, приехала в жару. А в Москве сейчас прохладно. А жара у нас была такая, что вам и не снилось. То, что асфальт плавился, это одно. Было просто невозможно. У кого то кондиционеры "летели". Ужас просто. Посмотрели на солнце – 42. Я была на даче у подруги – мама дорогая. Жара была такая – комары дохли от жары (смеётся).
- Первый вопрос, наверное, достаточно стандартный и его вам задают каждый раз, когда вы приезжаете в новый город…
- А я не в новом городе.
- А я и хотела спросить, были ли вы раньше в Светлогорске?
- Я была здесь, по-моему, лет пять тому назад. Я тогда была… ммм… мы выступали в программе за вашего предыдущего губернатора. Егорова, - через несколько секунд вспомнила актриса. – Он морской офицер. А вы знаете, что для меня морской офицер? Как мне сказали - морской офицер, я сразу сказала – поеду. Что вы, ради Бога, поеду с удовольствием. Приехала я, мы с ним познакомились. Ой, правда, познакомились мы с ним ещё в Москве. С удовольствием поехала и выступила.
- А сами за такого губернатора бы проголосовали?
- Ну, вы знаете, он был приличным человеком. Честный и приличный человек. Понимаете, какой бы не пришёл царь, для всех он хорошим быть не может. Наверняка, кому-то он нравится, кому-то не нравится. Но то, что он был честным и порядочным человеком, это уже большое достижение.
- Наталья Леонидовна, а вы охотно участвуете в различных политических акциях?
- Нет… Нет.
- Почему?
- Потому что я говорю, то что думаю. А это неправильно в политике. Когда мне предложили избираться в Думу, очень давно, я сказала: «Нет, я вам такое наговорю, вы потом все срока будете разбираться».
- От кого это было предложение?
- Я даже не знаю от кого. Мне кто то позвонил, предложил, решили, что я хочу быть в политике. Хорошо, что не уговорили.
- А как вы относитесь к нашему новому губернатору, вашему земляку?
- Я не знаю как, потому что не видела его новых работ в плане преобразований. Я вижу только нераспаханные земли, я вижу дороги – раньше это была … ммм… брусчатка, а сейчас я смотрю – брусчатка - асфальт, брусчатка - асфальт. Ну, конечно, она уже выпала. Но мне, кажется, её просто разобрали в личное пользование. За этим, конечно, нужно было следить. Когда я приехала в прошлый раз, брусчатки было больше. Я бы за это руки поотрубала. Я не знаю, мне, наверное, нужно посмотреть город Калининград. Посмотреть – что там сделали. Но так – я пока не вижу большой разницы. Я не берусь судить. Вот строятся дома в Светлогорске. Но я так понимаю, что это частные дома. А вот так вот чтобы какие-то государственные. Правда, больницу мне показали – хорошо сделали, стильно. Но уже одно то, что у вас в Светлогорске проводится такой фестиваль – большое спасибо губернатору. И в таком краю он должен быть ещё шире, ещё мощнее, понимаете? Это такой подарок для народа. А мы так редко делаем народу подарки.
- С политикой ясно. А вот как с участием в кинофестивалях?
- Кинофестивали я очень люблю. Знаете, есть такие фестивали, которых могло бы и не быть, а есть такие фестивали, на которые я считаю, что нужно ездить. Почему? Потому что это глубинка, потому что люди хотят видеть своих героев, потому что люди хотят общения, потому что нам есть, что рассказать, а людям есть, что послушать. Вот сюда приезжают, сюда едут отдыхать. Получается очень большой поток людей и не только местных, здесь много приезжих со всех уголков страны. Они из такой тьму-таракани, что казалось бы, туда никогда не доберёшься, разве что на оленях ездить. И потом, здесь такие места. Чтобы не приехать сюда, нужно быть полным дураком. Здесь такая красота. Вы знаете, я вот смотрю на незасеянные поля и мне немножко грустно. Уж казалось бы, здесь земля богатая. Палку воткни и она расти будет. Уж какого лешего это всё не возделывается? Людей нет? Уж в Москве людей, извините, навалом, и никто работать не хочет. В Москве не пройдешь иногда по улицам. Уж откуда вы люди все? Ходить – болтать по Москве – пожалуйста, а вот вам земля. Строить дома – пожалуйста. Почему в старину люди сами строили себе дома? Посмотрите сколько здесь стареньких домов - восстановите, пашите землю, пасите скот. Она богатая земля, она вам всё отдаст. Ей не жалко. Она уже стонет, оттого что ей не занимаются. Накормите себя и своего ближнего и ещё деньги в кармане будут. Я не могу пахать, к сожалению.
- А как Калининград за эти пять лет изменился?
- Я в Калининграде ещё не была. Я не была в Калининграде, я ещё не знаю. В то время он… сыпался город, сыпался. Честно вам говорю, было достаточно удручающее зрелище. Поеду, увижу, вам скажу, сейчас не могу сказать.
- А Светлогорск уже посмотрели?
- В Светлогорске я, ну как вам сказать, тогда галопом по Европам, а сейчас – съездила, походила, порассматривала. Какие красивые дома. Мне очень нравится, что дома восстанавливаются в стиле этой земли. Стоят и роскошные особняки. Но это что-то не то… Если вас двое-трое, то зачем? Бегать из комнаты в комнату и кричать: «Люди, ау?»
- Почему, по вашему мнению, есть Балтика, есть красивые места, а фильмов здесь не так много снимается?
- Наверное, всё потому что, сейчас всё упирается в одно - деньги.
- В одном из ваших интервью прозвучало, возможно, вы этого и не говорили…
- Да, господа журналисты врать умеют (смеётся)… Ну…
- Что вы не будете больше сниматься…
- Нет, это не так. Я могу сказать, что да, я действительно уже достаточно в преклонном… взрослом состоянии. Этот год для меня юбилейный. Мне будет 70 лет. Сами понимаете, что это уже возраст достаточно солидный, но я ещё немножко поснимаюсь. Пока я чувствую, что выгляжу, а мне говорили, что я выгляжу достаточно хорошо, я ещё поснимаюсь.
- А сейчас вы над чем-то работаете?
- Да, я работаю над картиной. Что это за фильм, я вам пока не скажу. Поэтому я думаю, что вы меня на экране ещё увидите. А так я пока очень много работаю в театре. Это будет полнометражная лента. Может, она будет разбита на несколько серий. Это будет что-то современное.
- У каждого актёра есть мечта сыграть определённую роль? А у вас она есть?
- Да, я мечтаю, но думаю, что это невозможно, так как всё упирается в деньги. Я очень мечтаю, чтобы поставили «Горячее сердце» Островского. А я бы сыграла роль Матрёны. Но уходят годы, уходит время и уже…уже боюсь, что будет поздно. Но я очень хотела бы, чтобы поставили того Островского. Я ещё помню своих бабушек, я ещё помню как они разговаривали. Я ещё это помню. Это помнит моё поколение – но дальше – вряд ли. Рассказать – это одно, а помнить и видеть – это совсем другое. Вот я и говорю – поторопились бы… Дали бы вам возможность почувствовать того Островского, как он писал, люди какие там были. Ведь образ у него это явление. Такие колоритные. Они и сейчас есть. А язык какой – поговорить тем языком – красивый, богатый язык. Сейчас язык очень бедный. Говорят на каком-то непонятном, бедном языке. Я не виню молодёжь, ради Бога. Сама была, были и "чувак", и "чувиха", но сейчас это настолько всё урезали, что речь такая бедная. Как у Эллочки-людоедки, хватает четырёх букв в словаре. Также и в музыке, если есть семь нот, то используется только четыре.
- А Вы смотрите современное кино, телевидение?
- Нет, я отсматривала недавно, отсматривала. Я всегда смотрела и смотрела своих "Ментов", петербургских. Я их, всех актёров, прекрасно знаю, люблю. Когда мы были в поездке на Артеке, мы общались. Приятные, и к тому же хорошие актёры. Они настоящие, человеки, понимаете? И потом у них человеческое есть. Они ходят по экрану - они хорошие парни, они милиционеры. Но они хорошие по-настоящему и они очень любят свою профессию и они порядочны и честны. И в них веришь. Хотелось бы такого побольше. А то, что сейчас показывают… Ну, простите, ну, ну… я… Вы знаете, я не ханжа, я всё понимаю. Но когда на экране идёт только одно – или война, или семейный быт. Где жена проститутка, или, наоборот, у него бесконечные любовницы и друг у друга деньги воруют… Но у меня от этого такое ощущение, что вот выйдешь из дома и тебя убьют.
- Почему тогда, по вашему, мнению, это всё показывается?
- Это легко снимать. Это в первую очередь, легко написать, легко снять, легко сыграть. А актёр в первую очередь человек. Актёр всю жизнь так мало зарабатывал и так всю жизнь плохо жил, что он пойдёт на любую работу и я его понимаю. Я бы тоже пошла, потому что надоела нищета. Достала. Вы не представляете, что это такое. Актёр заканчивал свой институт и получал 180 рублей зарплату. А у него семья. И он долго получал эти 180 рублей и ставка была 70. И никто не думал, что на экране, в театре, он - король, он герцог. А вышел… и не знает, где взять 5 рублей, чтобы купить пакет молока своему ребёнку. Вот были такие зарплаты и всё равно люди оставались в театре. Это болезнь, но это хорошая болезнь. Я понимаю, почему люди соглашаются. Деньги нужно зарабатывать, нужно жить достойно. Нужно выражать себя. Выражать себя – это хорошо, а хорошо жить – ещё лучше (смеётся).
- Здесь тоже противоречие, когда актёрам предлагают очень хорошие деньги за не очень хорошие роли?
- Я их не осуждаю. Честно могу сказать, не осуждаю. Уж больно натерпелись. Если не они это видели, то видели их мамы. Поэтому очень хочется жить. Жить хорошо. И когда дойдёшь до такого момента, что уже наелся, то выбираешь. Есть такие актёры. Есть и такие актёры, которые не соглашаются на подобные роли принципиально. Они не идут в такие вещи. Но это уже другое дело. Я никого не осуждаю. Но могу сказать, что есть такие роли, на которые я не согласилась бы однозначно. Мне было бы противно. Но если люди соглашаются, то это их личное дело.
- Успеваете конкурсную программу смотреть?
- Нет, ничего не успеваю. Вот сегодня хотела посмотреть, да вы пришли (смеётся). Но посмотрю, посмотрю. Вот завтра у меня творческий вечер завтра, пойду-посмотрю.
- А что вы подготовили на творческий вечер?
- Себя. Себя и свои работы. Расскажу о них, о том, как он снимались. Постольку поскольку все от меня ждут комедийного рассказа. Постараюсь, чтобы он таким и был.
- Говорят, что люди, которые пишут комедии, играют в комедиях в жизни – очень грустные.
- Это неправда. Я весёлый человек. Я весёлый, жизнерадостный... толстый человек (смеётся).
- Многие боятся говорить про полноту.
- А что бояться? Говори – не говори, итак все всё видят. Спрятать невозможно. Я всегда такая. Я всегда была пампушкой, но у меня был поклонник, который говорил «100 килограмм счастья».
- В одном из ваших интервью, вы сказали, что женщина без любовника как...
- Справка без печати…Совершенно верно. Абсолютно. Вы понимаете, я за здоровую крепкую семью. Но… Семью не портит лёгкий флирт. Вы знаете, когда муж поухаживает за другой женщиной, он поймёт, что жена то лучше. А если дама позволит за собой ухаживать, она поймёт, что она не только мужу нужна. У неё поднимается настроение, она начинает ухаживать за собой и от этого становится светлее в доме.
- Где же найти границы этого флирта?
- А вот это уже зависит от вашего ума. Если есть ум, границы найдёшь. А если нет ума, то и затевать флирт не стоит.
- А в вашей семейной жизни возникали конфликты на почве флирта, ревности?
- Конечно, я же живой человек. У меня было море поклонников. Просто уйма. Но мой муж на них не реагировал. Я никогда не забуду, как я пришла домой в пять утра и была глубоко огорчена тем, что он спит! Я говорю: «Володя, я в пять утра пришла домой, а ты спишь». Он мне в ответ: «А что я должен был делать?» Я говорю: «Ну, как я же в пять часов утра домой пришла. А ты – спишь?» Он сказал: «Ну, хорошо, в следующий раз я буду сидеть». И на этом всё закончилось. И ни у кого не возникло каких-либо ненужных объяснений. Правда, с тех пор если я задерживалась, я ему звонила: «Володенька, я буду чуть позже. Ложись спать». И он мне тоже всегда звонил. В любом случае, нужно всегда верить друг другу. Тогда и в доме будет хорошо. Он мне верил, и я ему верила!
Мы прожили 26 лет. Я не говорю, что мы без греха. Я не без греха. Он безгрешный, я не без греха. Но в у нас в доме всегда был такой лад и такой мир, всегда было так весело и жизнерадостно. Наверное, мы до конца жизни так и прожили душа в душу. Я не преукрашиваю, и не лгу, но за 26 лет совместной жизни у нас не было ни одной крупной ссоры. Я орала, я кричала. Так, что слышали все соседи, особенно если этим летом. «Ой, Наташка приехала». А он всегда это спокойно выслушивал. А потом говорил: «Ну мы обедать-то будем?» И после этого всё проходило. У меня сын такой же. Я «Вася – то-то –то». А он: «Мама, чай будешь?»
Дети растут, глядя на нас. Какие мы, такими будут и наши дети. Никогда не забуду, как моя бабушка, когда я его только родила, он ещё крохой лежал, сказала: «Никогда не подходи к своему ребёнку нерасчёсанной и неодетой. Ребёнок должен видеть только красивую маму». Я старалась всегда быть причесанной, у меня всегда был пёстрый халат, но я старалась подбирать цвета. Ребёнку надо развивать эстетический вкус. Это не так сложно. Но нужно этому учиться.
- Скажите, когда вы в последний раз видели Михаила Пуговкина?
- Михаила Ивановича я видела недавно. У него была непростая жизнь, он в последнее время был очень слаб. Знаете, по-старчески слаб. Он ведь выкладывался в каждой работе. Знаете, а ведь эти силы не восстанавливаются (указывает на грудь). Они не восстанавливаются, сколько бы их не было. У него их было очень много. Но они, к сожалению, тоже закончились. Что ж делать. Он прожил довольно длинную жизнь. Он всё время хотел работать. Он мне говорил: «Наташа, мы с тобой должны обязательно сняться». Я говорила: «Конечно, Михаил Иванович». Мы играли, были партнёрами по фильму, где он играл моего любимого, а я играла его любимую. Он, кстати, научил меня петь. Заставил меня петь. Я не поющая, актриса, честно вам говорю. А он заставил меня петь. Он играл на гитаре и мы вместе исполнили романс. Я послушала: «Довольно прилично получилось».
- А что у вас является подзарядкой, откуда вы черпаете силы?
- Наверное, всё-таки внутренняя энергия. Она у меня ещё не выработалась и не скоро выработается (смеётся). Внутреннее желание. Иногда мне трудно. А вот иногда иду в театр и думаю, как сыграю. Вот перед выступлением вчера – монолог небольшой, да - но мне так захотелось выйти на сцену. Подумала, что сейчас сыграю и сыграла.
- Наверное, это затравка перед будущим.
- Наверное. Появился какой-то стимул. Картина впереди. Ноги болят? Забудь об этом. У меня ноги болят. Но что поделать? Возраст и ноги. Болят, они, проклятущие. Отрубить нельзя – на них ходить надо. А то бы отрубила, чтобы не мучаться. А так вы на сцене не увидите, что у меня болят ноги. Я буду и петь, и плясать, и делать всё, что угодно. А за сценой. За сценой? Это уж простите, моё личное дело. А так мне очень радостно, что я к вам приехала. Я просто чисто, искренне, по-хорошему вам завидую. Я не знаю как здесь зимой, но, наверное, тоже красиво. А поэтому, ну нельзя в красивом месте уныло жить. Это просто, просто невозможно. А всё-таки здесь наступит время, когда здесь станет настоящий курорт. Тогда работы вам всем хватит, поверьте моему слову. И фестиваль тоже будет больше и шире.
- А каким должен быть настоящий курорт? Чего, по-вашему, не хватает в Светлогорске?
- Ну, во-первых, Светлогорску не хватает культуры. Самое главное. И потом, наверное, у вас всё-таки не так много было гостей. Их надо было бы и побольше. Людям нужно побольше комфорта. Посмотрите на ваши пляжи. Дорога к пляжу тоже должна быть соответствующая. Всё нужно делать. Конечно, на это на всё нужны деньги. Я понимаю вашего губернатора. Но, наверное, можно что-то отдать под частную собственность. Ну, учить не буду. Не буду учить – не имею права. Я очень жалею, что в своё время, не купила землю в Светлогорске. Искренне жалею, что я не сделала этого. А возможность у меня такая была. И кстати, довольно недорого. Могу сказать одно слово: «Дура». Я бы не строила таких особняков. Но поставила какой-нибудь уютный, маленький домик и с удовольствием приезжала сюда. И ходила бы доставала бы руководство, чтобы побыстрее благоустроили этот край. Ух, я бы доставала!!!
- А вы в жизни можете пойти поругаться? Достать?
Ещё как могу! И справедливо, и честно и интеллигентно. Без рукоприкладства, но скажу так, чтобы все поняли, что в следующий раз будет по-другому.