Прошли все муки ада и погибли в лагерях: как в Калининграде разыскивают родственников фронтовиков-военнопленных

"Солдаты, для которых Победы не было". Так была названа выставка, состоявшаяся в 2011 году в областном Государственном архиве, посвященная судьбам советских военнопленных в годы Второй мировой войны. Тогда еще никто из ее устроителей не знал, что эта небольшая экспозиция из 27 фотопортретов красноармейцев, погибших в фашистском плену, выльется в серьезный проект.  

 

Начальник отдела научной информации и публикации документов Государственного архива Калининградской области Варвара Егорова рассказала Клопс.Ru, как удалось разыскать родственников военнопленных и как эта работа объединила сотни самых разных людей.

В 1949 году в молодой Калининградской области был создан госархив, одной из задач которого стал сбор документальных источников о первых шагах и дальнейшем развитии региона. Первые калининградские архивисты проявили интерес и к немецким документам, которые находили в разрушенных зданиях. Так в архиве появилась небольшая коллекция источников по "досоветскому периоду". Находилась она на закрытом хранении вплоть до перестройки.

 

В 1990-е немецкие документальные материалы были тщательно изучены. Оказалось, что в одном из архивных фондов – "Управлении по использованию рабочей силы округа Кёнигсберг" - среди прочих документов имелось 27 лагерных учетных карточек советских военнопленных. Вернее, 26 карточек, от 27-й (на военнопленного Филиппа Тимченко) сохранилась лишь фотография, аккуратно наклеенная на чистый лист бумаги.

 

Все эти карточки объединяло одно – на каждой из них стоял штамп "Tote Kartai!", означавший, что военнопленные умерли в лагере, и то, что именовался он "Шталагом 1 F". Долгое время мы ошибочно считали, что располагался он в поселке Орловка Гурьевского района. Спасибо поисковикам – поправили: правильное местонахождение – польский город Сувалки, до 1945-го – восточнопрусский Судауен.

 

Карточки содержали сведения о том, в каком чине и в каком подразделении Красной Армии служил пленный, где и когда он попал в плен, информацию о месте проживания его близких родственников и еще ряд сведений личного характера.

 

На том этапе, в 1990-е, мы ограничились тем, что разослали сведения о своей находке в военные комиссариаты по месту жительства каждого из военнопленных. Как мы узнали гораздо позже, отправленная тогда информация вошла во многие региональные книги памяти, но, увы, семей военнопленных так и не достигла.

В 2011 году, в преддверии 65-летия завершения Нюрнбергского процесса, мы решили провести выставку – лаконичную, говорившую об ужасах фашистских злодеяний "без лишних слов" - через глаза и лица людей. Были увеличены все 27 фотографий, сделанных лагерным фотографом, и талантливый калининградский фотохудожник Людмила Брилевская превратила их в настоящие фотопортреты.

 

Выставка эмоционально "пробивала насквозь". На нас смотрели 27 солдат, которые, сражаясь на фронте, в сумятице и неразберихе первых недель и месяцев войны попали в плен, прошли все муки ада, умерли  в лагере от болезней или истощения, а в итоге – оказались забыты.

 

Кто-то из собравшихся на открытии выставки спросил: а родственники знают об этих карточках, о том, где эти люди погибли, где захоронены? Мы еще раз написали в военкоматы с целью установления связи с родственниками, а поскольку несколько человек являлись уроженцами бывших союзных республик – написали и в консульства. Итог: нашлись родственники четверых военнопленных.  Известие приятное и жутковатое одновременно - ни одна из семей ничего не знала о судьбе своих близких, а многие — много лет ждали, искали, писали… Сообщение о том, что жена Ивана Ермиловича Лапыгина искала его всю жизнь и не дожила до нашего письма всего 13 дней, на нас подействовало сильно.

Поначалу – своего рода "инициативная группа": несколько архивистов, один журналист, один фотохудожник, один частный предприниматель. Повторюсь – это только поначалу. Так как с течением времени понятие "мы" стало вмещать в себя такую массу народа, что тут уже не до имен, профессий или фамилий. Архив же оставался своеобразным центром аккумуляции получаемой информации.

 

Сразу после выставки учетные карточки были отсканированы и выложены в Интернет. И карточки "зажили" собственной жизнью. Они "разошлись" по форумам поисковиков, порталам городов, регионов и т. д. Родственников погибших в плену солдат стали искать совершенно неизвестные нам люди, к судьбам военнопленных стало сопричастно такое громадное количество людей, что отсутствие результата стало уже невозможным.

После того, как обращение в большинство военкоматов и консульств дало осечку, мы стали искать другие пути. Было и обращение в федеральную "Комсомолку" и передачу "Жди меня". Обращались и в "Саксонский мемориал", и в ОБД "Мемориал", куда официально передали сканы карточек...

 

Был предпринят и необычный, но, как оказалось впоследствии, весьма верный шаг. Неожиданно нам свою помощь предложило (не удивляйтесь!) Управление федеральной службы судебных приставов России. Почему бы нет, - подумали мы, - ведь у этой организации есть подразделения абсолютно во всех регионах страны.

 

И сегодня мы чувствуем громадную благодарность к судебным приставам. Мы даже не ожидали от них такого энтузиазма и искреннего желания помочь. Их пресс-служба вышла на очень многие региональные СМИ, и портреты "наших" красноармейцев появились и на страницах городских и районных российских газет, и в эфире местных телеканалов… Именно так нашли родственников Михаила Макликовича Мукликова из Калмыкии.

 

 

 

 

Даже учащиеся Тукбулатовской средней школы (Республика Удмуртия) были вовлечены в поиски, когда разыскивали родственников Василия Михайловича Невоструева. Село это большое, фамилия "Невоструевы" там часто встречающаяся, и ребята ходили по домам, показывая фотографию Василия Михайловича в надежде, что его кто-то узнает. Школьников  объединило горячее желание найти близких своего земляка. Наверное, нашим детям сейчас очень не хватает реальных добрых дел, которые бы их объединяли… Увы, родственники "нашего" Невоструева к тому времени давно уже покинули родное село. Но они таки нашлись. Василия Михайловича Невоструева узнал его внук, увидев фотографию в новостной программе "Вести-Ижевск".

 

В итоге за два года поисков были найдены родственники 11 военнопленных. Ситуация повторялась – солдат до нашего письма считали "пропавшими без вести".

Многие истории взволновали нас до слез. Так, сестра Ивана Васильевича Панасенко, безуспешно искавшая брата многие годы, каждый год, 9 мая, на протяжении многих лет приезжала в родное село, чтобы вместе с земляками почтить память всех не вернувшихся с войны… Куда она только ни писала. И лишь в 2013 г. узнала, пусть и трагичную, но правду о судьбе своего брата.

 

 

 

Панасенко Иван Васильевич. Родился 12 сентября 1921 года. Местожительство до войны: Орджоникидзевский край, Либкнехтский район, с. Балахоновское. Рядовой 83-го пехотного полка. Попал в плен 19 мая 1942 года. Умер 21 января 1944 года. 

 

Иван Панасенко служил на Черноморском флоте, был награжден орденом Красного Знамени за мужество в боях под Феодосией. 

 

Или все та же большая дружная семья Невоструевых (у него было семеро детей, а представляете – сколько сейчас у него внуков?), которая спустя более чем семь десятилетий узнала правду об отце, деде, прадеде… Кстати, в мае 2012 года в родном селе Василия Михайловича на памятнике землякам, погибшим в годы Великой Отечественной войны, появилась и его фамилия. Пусть он хоть таким образом дожил до Победы.

В списке военнопленных, родственников которых мы разыскивали, было девять человек - уроженцев Украины. Неожиданно появилась возможность "повторить" нашу выставку в Центре Россотрудничества в Киеве, что мы и сделали. Выставка открылась 22 июня 2012 года. Мы, правда, рассчитывали, что о ней напишут, что появятся публикации с фотографиями военнопленных, что родственники откликнутся… Но тех статей, на которые мы рассчитывали, не было. Родственники не откликнулись. А наше непосредственное обращение в местные СМИ осталось без ответа.

Прошло уже пять лет с начала поисков, а письма с предложением помощи в розыске продолжают приходить, причем - помощи реальной. Например, написала Янина Кузьмичева, жительница Сочи. В публикациях прежних лет она прочитала про наш проект, заинтересовалась и решила помочь. Она очень позитивна, легко выходит на связь с различными группами поисковиков. И именно она стала катализатором нового витка активных поисков. Нам-то уже казалось, что всех, кого было только возможно найти, мы уже отыскали, но Янина постоянно тормошила нас. С помощью поисковиков из Украины: Анатолия Калиниченко, Людмилы Фенько, Натальи Дзюба и многих-многих других – помогла выйти на родственников военнопленных - уроженцев Украины: Николая Дмитриевича Дземана, Федора Никандровича Нелыня, Ануфрия Ильича Червинского, Никанора Емельяновича Мирошникова.

 

А недавно найдена дочь военнопленного Василия Васильевича Кореневского, проживающая в Белоруссии. В поисках нам помогла журналистка газеты "Чырвоны прамень" Ирина Торбина. Она вышла на меня через социальные сети. Я даже уже и не спрашиваю: как, откуда… Человек хотел помочь и помог. Опять же, как и во всех предыдущих случаях, дочь военнопленного также ничего не знала о судьбе отца. Более того, ее мама умерла сразу же после войны, и Людмила Васильевна воспитывалась в детдоме, она всю жизнь берегла семейные фотографии, довоенный паспорт отца… Представляете, насколько она была потрясена, получив документы о нем.

А совсем недавно увенчались успехом пятилетние поиски родственников военнопленного Андрея Круглова. Мы искали его близких в Нижегородской области - на Родине Андрея Мартемьяновича (сколько было статей в нижегородской прессе, постов в социальных сетях!), а, оказалось, нужно было искать в Республике Казахстан, где с 1941 г. проживает его сын. Туда маленького Юрия с мамой эвакуировали в 1941 г. из Карелии, где в то время служил его отец - гвардии старшина Андрей Мартемьянович Круглов. Юрий Андреевич так и остался в Казахстане, бережно хранил письма отца с фронта и разыскивал информацию о нем все это время. А. М. Круглов в 1949 г. был официально признан "пропавшим без вести". В поиске нам помогла журналист районной газеты "Сельская новь" Светлана Грамотеева. К слову, письмо ей переслали из газеты "Северный Казахстан", куда мы обратились. Такая вот "цепочка добра".

 

 

Андрей Круглов

 

И очень скоро Юрий Андреевич получит по почте документы, проливающие свет на судьбу отца - Андрея Мартемьяновича Круглова – о том, что тот попал в фашистский плен, когда самолет-штурмовик Ил-2, где он служил стрелком-радистом, был сбит в небе над Сталинской (ныне – Донецкой) областью, в каких лагерях он содержался, пока в марте 1944 г. не был переведен в Шталаг 1 F в Судауне. И о том, что в ночь с 30 июня на 1 июля 1944 г. Андрей Круглов, ослабленный пленом, не имевший правой руки (ампутирована, вероятно, вследствие травмы после падения самолета), тем не менее, предпринял попытку к бегству. Он был смертельно ранен и умер на операционном столе,  ныне его прах покоится в одной из братских могил на военно-мемориальном кладбище на месте бывшего Шталага 1 F.

Большинству – просто необходимо. Когда я говорила с Юрием Андреевичем Кругловым по телефону, он хотел знать все до мельчайших подробностей: ведь он не помнил отца, но всю жизнь хранил его фото, присланное с фронта, перечитывал письма, которые тот успел написать… И да, для Юрия Андреевича оказались важными такие мелочи, что у отца был точно такой же рост, как у него, и тоже оттопырены уши  - так записано в карточке Андрея Круглова в качестве "особой приметы"…

 

А потом он заплакал. И трубку взяла жена. И уже она рассказала мне, как свекровь долго искала своего мужа, как писала письма в архивы, и о том, что Юрий даже и не подозревал, что они родом из Нижнего Новгорода и о том, что самолет его отца уже раз сбивали, только тогда он попал в советский госпиталь, но сбежал оттуда "мстить за смерть брата"… Спустя столько лет, сын наконец-то, встретился с отцом. И это для него важно.

На сегодняшний день найдены родственники 16 военнопленных из нашего списка. Осталось - 11. Хочется верить, что мы их найдем, ведь интерес к этому и желание помочь в поисках не прекращаются. Родственников этих людей ищут журналисты, поисковики, обычные люди через социальные сети.

 

А знаете, какая охватывает радость, когда неожиданно - успех?! Когда разорванные связи вдруг восстанавливаются, а украденная биография как бы дописывается до конца…

 

Беседуя с родственниками по телефону, я всегда пытаюсь разузнать что-то о довоенной жизни "нашего" красноармейца, и те очень охотно рассказывают. Вы можете себе представить – внучку, в глаза не видевшую деда, но знающую со слов бабушки, как его провожали на фронт. "Просидели в саду под деревом яблони до ночи – не могли зайти в дом от горя…".

 

А иногда нам присылают семейные фотографии: вот – будущий солдат с семьей перед уходом в армию, вот - счастливый вдвоем с женой в далеком 1938 году, а вот - с детьми перед родным домом. И, знаете, я совсем не удивилась, когда правнучка Григория Алексеевича Ширко, которая до нашего письма, ни разу не видела фотографии прадеда, прислала нам старенькое семейное фото с подписью: "А это первые пять внуков Григория Алексеевича…". Бросилось в глаза - мальчишки так на деда похожи. А это значит, что жизнь наших "27" продолжается.