– Пан Кшиштоф, слышала, вы добирались до нас с приключениями?
– О да. Я только что со съемок своей картины. Через несколько недель будет премьера. И все-таки я приехал к вам, несмотря на то, как же сложно прорваться в Калининград! Я вчера весь день летал над Европой. Два раза пролетал над Калининградом и не мог приземлиться. В Ригу отправился – из нее не удалось, в Прагу – из нее тоже… В пяти городах побывал!
– Студенты вас не разочаровали?
– Они чувствительны, серьезны, и в нынешнем поколении очень свободны, «наднациональны». Все владеют английским, чего не увидишь в старшем поколении, легко контактируют, общаются. А я как врач: должен быть строг и безжалостен, предупреждая о болезнях.
– Школа приурочена к «Балтийским дебютам». В чем магия фестивалей?
– Знаете, многие картины не доходят до зрителя в кинотеатрах. А фестиваль – это как бы институт проката. Есть люди, которые вообще не ходят в кинозалы. Это нормально для Западной Европы – там киноманы живут от фестиваля до фестиваля. Потому что хороших картин нигде больше и не увидишь, а то что сейчас показывают американские блокбастеры… Так это не надо смотреть.
– А читать? Вы резко отзываетесь о литературе в своих интервью…
– Люди сейчас с такой ностальгией говорят про книги, забывая, что большинство их приносит вред. Посмотрите в киосках, что там лежит, какие в них истории – они же унижают человека. Лишь некоторые шедевры возвышают, но они покоятся в уголке. Я иногда прямо при учителях говорю школьникам: «Чтение приносит вред». Естественно, все возмущаются! А я продолжаю: читайте мало, только шедевры. Все остальное портит глаза!
– А как же современники?
– Подождите лет 10. Если про сегодняшних писателей еще будут помнить – тогда читайте.
– Наверное, у вас даже список шедевров есть?
– Да, меня как-то просили составить топ-10. Но это очень субъективно. Я бы выстроил список так: от Стендаля и Бальзака, через Достоевского и Камю, к Томасу Манну, Грэму Грину, Кортасару, и, конечно, я не забыл бы Маркеса, Фолкнера и неизвестного почти в России француза Бернаноса. А вот такие вещи как «Улисс» Джойса меня не радуют, еще в нем я почуял какую-то издевку над романом, над рассказом, которая затем вылилась в течение постмодернизма.
– Вы сказали, что ради нас оторвались от монтажа своей новой картины… О чем она?
– Две недели назад мне исполнилось 70 лет – тихо, тихо, никому не говорите! Ужас! И вот я решил снять символическую ленту. 40 лет назад я сделал фильм «Структура кристалла», после которого меня не раз спрашивали – а что было с вашими героями потом? И я решил взять тех же самых актеров (в их числе Даниэль Ольбрыхский), постаревших на 40 лет, и заставить их вжиться в прежние образы. А герой моей последней картины, молодой самоубийца, будет брать у них любительские интервью.
– Вы находите время на сотни дел, например, на комиссию по культуре Папы Римского. Чем, кстати, она занимается?
– В этой комиссии Ватикана около 60 епископов и кардиналов, светских всего шестеро. Мы встречаемся, разбираемся, что происходит в современной культуре и как это совпадает с христианскими ценностями. Например, отвечаем людям на вопрос «Вредит ли постмодернизм христианству?». Готовим материалы, советы, эти документы идут в местные церкви разных стран.
– Месяц назад вы получили орден князя Ярослава Мудрого из рук Виктора Ющенко. Орден уже надевали?
– Мне пришлось дважды за ним ездить в Киев, потому что в первый раз чиновник ушел и взял ключ с собой. Вот в случае похорон орден это, конечно, да, очень добавляет значимости! (смеется) А кроме них его и носить-то некуда! Разве что с фраком, но я его надеваю всего раза два в год… Ну, так и быть, на какой-нибудь филармонический концерт примерю орден, чтобы повеселить публику.
.svg){kind=small}