Ядерная медицина лечит онкологию

Известный врач вместе со специалистами медицинского факультета БФУ им. И. Канта дает рекомендации по диагностике, лечению и профилактике заболеваний щитовидной железы. Павел Румянцев поделился с «СК» перспективами ядерной медицины.

Позитивный прогноз

– В общей статистике онкологии рак щитовидной железы занимает 1%, в структуре смертности – 0,1–0,2%. Щитовидная железа – орган наружной локализации, поэтому ее заболевания можно обнаружить на ранней стадии. При УЗИ чаще всего выявляются узловые образования, подавляющее большинство которых доброкачественные и не требуют хирургического вмешательства. До 90–95% пациентов с узловой патологией щитовидной железы не нуждаются в операции. Главное – не запустить злокачественную опухоль и обратиться к врачу-эндокринологу, чтобы разобраться в природе узлов. При современных возможностях лечения рака щитовидной железы, где важный вклад имеет ядерная медицина, а также методах по предотвращению осложнений лечения можно излечить и обеспечить высокое качество жизни до 97% больных.

– Как именно используется радиоактивный йод для лечения заболеваний щитовидной железы?

– Радионуклидная диагностика и терапия становится все более популярной в мире, а в последнее время – и в России. Это уникальный способ лечения заболеваний щитовидной железы. Во-первых, изотоп йода-131 успешно используется для лечения токсических заболеваний щитовидной железы, вследствие гиперфункции самой ткани или узлов. Во-вторых, он широко применяется для лечения рака щитовидной железы. Сегодня наиболее эффективными для этого вида онкологии являются хирургия, лечение радиоактивным йодом и гормональная терапия.

Использование радионуклидов в медицине всегда ставит вопрос о соотношении пользы и вреда. При лечении доброкачественных изменений щитовидной железы радиоактивный йод применяется в терапевтических целях уже больше 60 лет, и нет ни одного доказанного отрицательного эффекта, который был бы связан с последствием лечения радиоактивным йодом. Изучалось канцерогенное воздействие, говорили, что есть повышение онкологических заболеваний крови, мочевого пузыря, но более обширные исследования не смогли этого подтвердить. На другие органы приходятся субпороговые дозы, поэтому мы не боимся применять этот метод, особенно для лечения доброкачественных образований, т. к. речь идет о малой интенсивности лучевого воздействия на организм.

При терапии рака щитовидной железы нередко назначаются многократные курсы радиойодтерапии. Есть непосредственные эффекты, проходящие и малозначимые – легкая ангина, стягивание или жжение, но это поддается коррекции. При длительном и интенсивном применении радиационный эффект куда более ощутим. Если накопление изотопа в метастазах низкое, он закономерно в более высоких дозах накапливается в других органах. Самое критичное – облучение половых желез, костного мозга, слюнных желез и сетчатки глаза. Это те органы, которые могут отреагировать на радиацию возникновением собственной, нередко недоброкачественной, патологии. В этом случае мы оцениваем пользу лечения в зависимости от риска осложнений на костный мозг, нарушений функций слюнных и половых желез. 10–12 последовательных курсов радиойодтерапии могут провоцировать развитие лейкемии. Мы стараемся моделировать лечебный эффект, чтобы к этому моменту пациент был уже на стадии излечения.

Доступный атом

– Как вы оцениваете перспективы ядерной медицины?

– Сейчас радионуклидная терапия в мире очень быстро развивается. Йод-131 был первым изотопом, использовавшимся в медицине. Ядерная медицина дает системный эффект, потому что вы лечите не локальное, а системное проявление болезни, поэтому за ней будущее. Ведь это не только лечение, но и диагностика, например с использованием позитронно-эмиссионной томографии. Сегодня в России есть только пара десятков установок, которые работают не на полную мощность. А там, где развивается диагностика, следом преуспевает и лечение. Сейчас мы комбинируем методы, начинаем с хирургии, но нередко это только вершина айсберга. Дальше мы выполняем лучевую и лекарственную противо-опухолевую терапию, иногда завершаем профилактическим препаратом, чтобы удержать эффект и не было влияния активирующих факторов. Мы видим проблему гораздо шире, чем раньше. Но нам не хватает «остроты зрения». Радиоизотопная диагностика – это возможность видеть опухолевый процесс на глубину его залегания, а значит – лечить системно. Я ратую за то, чтобы в нашей стране было больше центров ядерной медицины.

– Можно ли сделать ядерную медицину доступной?

– Нужно создавать эту индустрию почти с нуля. Мы можем взять самое лучшее из европейского и американского опыта и со временем развить свое производство. Технику можно купить, на это есть деньги, но нужно готовить свои кадры. Не хватает медицинских физиков, специалистов по радиационной безопасности и радиологов. В Обнинске долгое время было единственное отделение терапии радиоактивным йодом на всю Россию, сейчас отделений уже пять. Потенциал у них огромный, они закрывают целый пласт лечебных и диагностических процедур, позволяют выявить скрытые рецидивы, и не только при заболеваниях щитовидной железы. Это дает нам уникальную возможность узнать все о распространении болезни, чтобы не допустить достижения ею порога неизлечимости. Я надеюсь, что вскоре отделения ядерной медицины появятся по всей стране.

– Как вы считаете, нужен ли такой центр в Калининграде?

– В Калининграде он не нужен, потому что рядом Санкт-Петербург. Государство должно сделать расчеты по прогнозируемому количеству больных, чтобы каждое такое учреждение полноценно охватывало несколько соседних регионов. Не нужно строить их на каждом шагу, все должно быть экономически и эпидемиологически обосновано. Главное – видение перспективы и комплексный подход.

Справка «СК»

Павел Олегович Румянцев – доктор медицинских наук, профессор, эксперт ВОЗ по раку щитовидной железы. Читал лекции в университете Нагасаки как специалист по медицинским последствиям аварии на ЧАЭС. Заместитель директора Федерального Эндокринологического научного центра Министерства здравоохранения РФ.

Факторы риска