После январских штормов, когда в Балтийское море обрушилась значительная часть зеленоградского променада, власти не только этого курортного городка, но и всей области в очередной раз озаботились проблемой сохранности местных пляжей. Помощь пришла откуда не ждали: уроженец Кранца (так при немцах назывался Зеленоградск) Клаус Лунау высказал свои соображения насчет того, как сберечь некогда прославленное во всей Европе, а ныне почти исчезнувшее побережье.
Надо отдать должное немецкому гуманитарию - господин Лунау провел гигантскую работу в архивах, изучая течения и ветры, во все времена способствующие разрушению береговой полосы северо-западной части Земландского полуострова. Опустив сугубо научные выкладки, можно согласиться с исследователем в одном - Самбия, по крайней мере, в отношении северных пляжей - место, воистину уникальное. Прежние хозяева благодатного края поняли это еще полтора века назад. А окончательно убедились в конце XIX века, когда Балтика регулярно продолжала поглощать не только ничейный песок, но и вполне себе частные дома местных рыбаков. Роза ветров, господствующих здесь, сему процессу только благоприятствовала.
После того как за 700 лет немецкого владычества под воду ушло семь с лишним километров прусских миль прибрежной земли, власти, наконец, спохватились и приступили к строительству системы бун, которых только перед Кранцем с 1897 по 1914 годы было построено 18.
"На основе произведенных наблюдений стало понятно, что недостаточно только разбивать морские волны, - рассказывает Клаус Лунау. - Чтобы окончательно погасить их негативную энергию, нужен еще пляж шириной не менее 60 метров".
О том, как строилась каждая буна, можно написать отдельный материал. Дело не ограничивалось лишь забивкой свай различной длины в морское дно. Песок между ними вычерпывался вплоть до глинистого дна, и только на него клали тростниковые фашины. А уже на них громоздили камни, чтобы те не могло засосать в грунт. На острие каждой буны ставилась связка бревен - собственно волнорез. Благодаря таким приспособлениям, наконец, начался обратный процесс: вместо того чтобы уносить песок, море начало намывать его на берег.
"Мы, жители Кранца, очень гордились нашими песчаными пляжами, без единого камешка, - вспоминает Клаус Лунау. - Побережье привлекало туристов со всего мира. И у моря отвоевывались все новые и новые территории".
Запас прочности оказался таков, что система продолжала действовать несколько десятилетий по окончании Второй Мировой войны, в результате которой у края сменился хозяин. Но советское руководство грубо просчиталось, исходя из того, что немецкие буны и в дальнейшем будут продолжать выполнять свою роль без всякого вмешательства человека. В идеале же эти сооружения требовалось не только постоянно обновлять, но и регулярно наращивать. Что в реальности не делалось. К концу XX века заложенный проектировщиками резерв иссяк, и Балтийское море вовсю принялось наверстывать упущенное. Наиболее ярко это проявилось в нынешнем январе, но, исходя из имеющегося опыта, можно с уверенностью прогнозировать, что данное буйство стихии отнюдь не последнее, разрушение береговой полосы при нынешнем положении вещей будет продолжаться все более быстрыми темпами.
"И никакие новые променады не помогут, - печально констатирует Клаус Лунау. - Бетонные опоры современного сооружения априори не оказывают ожидаемого эффекта. На всех столбах, по последним исследованиям, повреждена облицовка, вода проникает в трещины, замерзает, бетон трескается и продолжает отслаиваться. Такие сваи абсолютно бесполезны в качестве волногасителей".
Никакой Америки уроженец Кранца калининградцам не открыл. Рецепт от Клауса Лунау прост до примитивности: вместо возведения дорогущих бетонных набережных с перилами из "нержавейки" целесообразнее восстанавливать старые буны с волнорезами - так, как это делалось во времена Восточной Пруссии. Это самое дешевое и наиболее эффективное решение проблемы утраты пляжей. В идеале добавлением могла бы стать переброска песка с морских отмелей на берег. Но этой, исходя из существующей реальности, вообще из области фантастики.