Дом пастора в Шаакене — не просто историческое здание в Жемчужном. Не просто бывшая школа или новый культурный центр. Не просто почти «заброшка», возрождённая из разрухи компанией энтузиастов буквально за месяц. Бывшие ученики и бывшие учителя до сих пор идут сюда: за разговором, за приветом. Когда-то школа была сердцем окрестной жизни. С той, кто мечтает вернуть его биение, «Клопс» поговорил в среду, 24 сентября.
К уютному двухэтажному домику из красного кирпича ведёт вымощенная булыжником дорожка. Меж камнями пробиваются травинки. К ограде спускаются ветви старых дубов, клёна и ели. Сквозь деревья виднеются надгробия старого кладбища и руины кирхи. Тихо. Только голосят в небе журавли, которым вот-вот улетать в Северную Африку.
А Ильмира Климова, Элина или «Эля Пална», как зовут её здесь вот уже 30 лет, никуда не летит. Место, которое однажды «зацепило» её так, что из рабочего превратилось во что-то очень личное, изменило всю жизнь, стало клубком самых невероятных историй. Ими она теперь щедро делится со всеми, кто приезжает к ней — в Дом пастора в Шаакене.
В Гурьевский район Элина переехала из Казахстана ещё в девяностые. Её многочисленным талантам — а она и художник, и экономист, и хореограф — сразу нашлось применение в малокомплектной школе им. Некрасова в Жемчужном, которая занимала тогда три сохранившихся здания усадьбы пастора. «Эля Пална» преподавала ИЗО, потом стала завучем. Работа захватила её всецело.
Само место было каким-то... удивительным. Светлым. Спокойным. Даже «намоленным». Казалось, стены, возведённые столетия назад, хранили тепло людей, собиравшихся здесь когда-то.
«Однажды к нам заглянул Лазарь Моисеевич Фуксон (экс-начальник областного управления образования — ред.), — рассказывает Элина. — Просто зашёл вечером, проезжая мимо.
И он сказал: боже, какая чистота! Здесь всё было в ковриках, всё мылось. А это здание не имело воды! Наши технички носили из средней школы».
Школа собирала ребятню из 17 окрестных посёлков, всего около 80 человек. Кроме непосредственно уроков, они были заняты в десятках интересных проектов: и творческих, и экологических, и посвящённых истории края. И везде в гуще событий была неугомонная черноглазая завуч Элина Павловна.
Потому, когда малокомплектные школы в нулевых начали реорганизовывать и Каширскую объединили с Маршальской, Климова с удовольствием возглавила новое структурное подразделение. Бывший домик пастора примерил новый наряд, став домом творчества.
«Мы здесь жили очень-очень активно, — вспоминает Элина. — Театр драмы, фитнес-дизайн, вокал был, немецкий язык, театр моды, туризм, краеведение, компьютерный мир, ИЗО. Я тогда ещё была членом «Антропоса» (немецкий Союз Anthropose в Калининграде — ред.).
Мы, наверное, были первые, кто в образовательную деятельность ввёл выездные маршруты. По 45 человек вывозили!
Чтобы уже тогда, в 2000-х годах, дети видели наш мир, видели Калининградскую область. Мы обязательно попадали в музеи, чистили пруды, делали химический анализ рек, загрязнённые они или нет. И учились».
Но жизни в домике пастора кипеть оставалось совсем недолго. Через два с половиной года строение передали РПЦ, и светскому учреждению пришлось его покинуть.
Элина Павловна без дела не осталась: заведовала детсадом. А вот здание, которое она так любила, 16 лет ветшало. Какое-то время там работал небольшой мебельный цех. На пользу это дому, прямо скажем, не пошло. Душа у Климовой за него болела, но что она могла изменить?
И только этой зимой, уже покинув пост заведующей, при первой «малейшей возможности» она решила сюда вернуться.
«В феврале-месяце я позвонила в Епархию, — говорит Элина, — и спросила, а что у вас там? Они говорят, ничего. И недолго пришлось ждать, пока мне сказали: да, мы вам его даём в аренду».
Увиденное в знакомых стенах, где когда-то школьные коридоры были устланы коврами, шокировало. Ободранные стены. Обвалившиеся куски штукатурки. Лопнувшие батареи. Горы мусора и рухляди, оставшейся от мебельщиков. Но напугать это не могло. Это просто вообще ничего не меняло.
«Я влюбилась в это здание, — признаётся Эля Павловна. — Потому что история того места, где я родилась, ей всего лишь триста лет, может быть, от силы. А эта кирха построена в 1324 году...»
Здесь всё дышит историей, всё пропитано памятью о людях, которые столетиями рождались на этой земле и отдавали ей себя. Крестьяне из средневековых «дорфов», последние довоенные жители, первые переселенцы, советские граждане и россияне ХХI века, все для Климовой равны и ценны. Все оставили здесь что-то важное.
«Мне очень хочется, чтобы люди понимали эту историю, — задумчиво говорит Эля Павловна. — А чтобы понять историю, надо ходить ногами, щупать руками. Иначе мы историю не дадим».
Элину искренне оскорбляет стремление некоторых гидов предложить чисто развлекательный контент, придумать заманчивые, пусть и лживые байки, рассказать «что-то лёгонькое» — туристы же на отдыхе.
«Мы не должны говорить, что люди приехали отдыхать и пусть себе не слушают, — качает она головой. — Они не за цветочками пришли. Они должны слышать».
Её интересует только правда. И эту правду она принялась всеми силами возрождать в умирающем здании. С друзьями и семьями за считаные дни расчистили комнаты, выгребли хлам. Ремонт первого этажа занял всего четыре недели! Конечно, сделать за эти дни удалось далеко не всё. Навели порядок. Побелили стены, отциклевали полы.
Попутно, кстати, выяснилось, что и сто лет назад они были выкрашены почти в тот же «советский» тёмно-коричневый цвет. Но именно эта мастика помогла деревянным элементам, не только полам, но и, например, дверям, сохраниться в первозданном виде. Теперь их мечтают реставрировать.
Чем будет домик пастора в своей третьей жизни — вопрос не такой простой. Это и культурный центр, и мини-музей. На втором этаже будут отделы, посвящённые довоенному времени и переселенцам, отведут комнату и школьным десятилетиям.
На первом — в одном из залов стоит стол, накрытый изящным (и очень дорогим) фарфором. Здесь проходят творческие встречи, звучит живая музыка. Другой позволяет погрузиться в российские традиции и культуру. Третий рассказывает о проекте «Пять чувств янтаря», о том, что мир нужно не только видеть, но и слышать, осязать, вдыхать... Любить.
Цели воссоздать реальную историческую обстановку дома пастора у Элины нет. Это было бы и сложно, и дорого, а главное — зачем? Да, здесь немало вещиц, свидетельствующих о быте жителей Германии столетней давности. Здесь есть архивные фотографии на стенах. Сумочки из мягкой замши, складные стульчики, расписные чашки. Сохранились даже «настоящие», те самые, полки и шкаф. Собраны и воспоминания реальных жителей деревни в 1940-е.
Но к именно немецкой части истории Элина относится без всякого пиетета. И тех, кто жалеет об утраченном, не одобряет.
«Мы пришли сюда с другим строем, — говорит она. — У нас ничего не было здесь, чтобы вложить хоть что-то. Наверное, да, жалко видеть [разрушение]. Но... нашей стране не хватало металла!
И камень, который здесь был, он вывозился и в Минск, и в Смоленск, и в Ленинград. Они были восстановлены на наши, на эти калининградские камни!
Я бывала в Германии. Нет, мне приятнее на своей земле».
И всё-таки каждый кованый гвоздь, каждый валун в основании стены ей близок и дорог. Каждый случайный вопрос пробуждает к жизни очередной рассказ. Вот, например, клумба у входа в бывшую школу: раньше каждый год тут хватались за голову, откуда в земле столько булыжников!
А оказывается, всё просто: здесь тоже проходила дорога, ведь телега с лошадью не может развернуться. И, подведя к крыльцу, мощёная тропа потом делала круг.
Иногда Элину упрекают, что у неё нет «единой концепции». Но так ли она нужна?
«Я очень люблю нашу Родину. И я понимаю, что здесь надо преподавать корни России, — говорит она. — А это сложно! И тут не может быть одной концепции.
Один вариант — подача жизненного пути этого пастора и прихожан, которые здесь были. И это очень интересно на самом деле. Кто здесь жил до нас? Какие были последние слова этого пастора, он, кстати, здесь потом был конюхом...
Вторая концепция – это, безусловно, «Янтарь и пять чувств», потому что это мои проекты, и я в них как рыба в воде.
Но то чувство, которое я не могу вам дать, чтобы понять, принять наш край — это любовь. Вы её уж возродите внутри себя сами.
Но к этому надо подвести. Вот это — моё предназначение, наверное. Я думаю, что я здесь и появилась не зря».
Рассказывать о своём любимом месте Элина может бесконечно — и постоянно себя одёргивает: «Пусть лучше приезжают!» Сюда и правда стоит приехать. Совсем скоро это сможет сделать любой: официальное открытие домика пастора в Шаакене в качестве культурного центра запланировано на начало октября.
А пока здесь тихо. Не бегают по коридорам дети, не звенят звонки, не звучат молитвы и гимны. Но кипит чайник. Кричат в небе журавли. Золотятся листья на дубе. И совершенно очевидно: жизнь продолжается и новая страничка истории только ещё будет написана.
«Старая немецкая школа Вальдвинкель» — другой похожий проект. Находится частный музей в небольшом посёлке Ильичёво Полесского района.
.svg){kind=small}