Жительница Калининграда Евгения Зубанова обвиняет одну из городских детских поликлиник в халатности — по её словам, пока сыну больше года лечили физиотерапией «вальгус», у мальчика разрушались тазобедренные суставы. Марк больше не может ходить. Несколько месяцев ему предстоит провести в гипсе и никто не знает, встанет ли он однажды с инвалидной коляски. Об этом рассказала «Клопс» отчаявшаяся мать.
Марк в семье — младшенький. Круглолицый русоволосый малыш родился совершенно здоровым, вовремя пополз, вовремя сел, в 11 месяцев быстро научился уверенно ходить. Ещё недавно его улыбка каждый день радовала маму и старших сестёр Катю и Лизу. Но не теперь.
Теперь его личико чаще грустно. Глаза с фотографий смотрят серьёзно и насторожённо. За последний год он, кажется, успел привыкнуть, что ему больно. Почти всегда — больно. И даже мама ничем не может помочь.
Как будто по щелчку: раз и всё
Впервые болезнь дала о себе знать в декабре 2023 года. Однажды Евгения заметила, что Марк как будто прихрамывает. Осмотрев сына, она поняла, что его ножки развернулись «иксом».
«Он начал спотыкаться, — вспоминает мама. — Он шёл и вдруг начал спотыкаться. Я ничего не поняла. А потом просто... как будто вот он вчера лёг спать, а утром проснулся, и у него уже искривление. Как будто бы вдруг. Одномоментно, вот раз, по щелчку, и всё».
Евгения пошла искать информацию в интернете, прочитала, что это может быть вариантом нормы и немного выдохнула. Педиатр, к которому они попали только после новогодних праздников, всё же рекомендовала показаться ортопеду.
Приёма специалиста пришлось ждать до весны. Но никто из медиков и не торопил, не говорил, что ситуация может требовать экстренного лечения.
«К ортопеду, — говорит Евгения, — мы смогли записаться по месту жительства только в апреле. Почему я не пошла платно? Потому что педиатр не нашла острого чего-то. У нас в карте [есть запись] — вальгусное искривление нижних конечностей. Чего-то фатального она не увидела».
Ортопед подтвердил предварительный диагноз — «вальгусная деформация» — и назначил электрофорез на поясницу и колени, СМТ (стимуляцию током) и витамин D. При этом ни УЗИ, ни рентген не делались.
Время шло, но мальчик и не думал выздоравливать. «Мы проходили все эти физиопроцедуры, — рассказывает Евгения, — а динамики не было. Точнее, она была. Но отрицательная».
Просыпался с криком по два-три раза за ночь
После первого курса физио ортопед назначал новые, но улучшение всё не наступало. Напротив — как кажется матери, Марку даже становилось хуже.
«Он начинал хромать ещё больше и постоянно жаловался на боль, — говорит мама. — Не спал ночами, просыпался по два-три раза.
Видимо, по ночам самый такой пик. И в этот момент я давала ему ибупрофен. Это тоже назначено ортопедом. При болях давать ибупрофен».
Анальгетики они пили почти год. Только на них малыш хотя бы немного успокаивался. Кратковременное облегчение приносил и массаж — не допросившись назначения в поликлинике, Евгения обратилась к частному специалисту. Но эффекта хватало максимум на месяц. А болезнь прогрессировала всё отчётливее.
В сентябре Марк пошёл в садик. На первой же неделе у него отказала правая нога. «Как? Проснулся утром, встал и упал, — задыхаясь говорит Евгения. — Я не поняла. Я его поставила на ноги.
Я его ставлю на ноги, а он не может наступить. Он говорит, у меня ножка болит, мама, у меня ножка болит! Он её поджал как цапля. И всё».
Снять проблему опять помог массаж. После десяти сеансов Марк почувствовал себя лучше. Но Евгении становилось по-настоящему страшно. Мать всё-таки снова записала сына к ортопеду и потребовала провести исследования. Вот так спустя полгода с начала лечения мальчику назначили рентген... коленных суставов. Те оказались здоровыми.
«Мы поехали, сделали снимок — там без патологий, — вспоминает Евгения. — С коленями всё нормально, всё прекрасно. Значит, он говорит, делаем опять электрофорез...»
«Головок бедренных костей не было. Просто пыль»
И они снова и снова делали физио и снова и снова пили анальгетики. Мальчику постоянно жаловался на боль. Он сильнее хромал после прогулок, к вечеру, спотыкался и плакал. Ненавидя саму себя, Евгения снимала на видео, как сын с трудом ковыляет по лестнице — может, хоть так удастся убедить поликлинику, что происходит что-то очень плохое.
Медработник в детском саду тоже говорила матери, что, по её опыту, это похоже на проблемы с тазобедренным суставом.
Но она же просто медсестра, — с горечью говорит мама. — А я не занимаюсь самолечением, я верила врачам»...
Ровно через год с появления первых симптомов, в январе 2025, Марк однажды утром вообще не смог встать на ножки. Они просто подломились под его весом. Он даже не заплакал...
Три дня малыш провёл на руках у матери. Три дня Евгения носила его по всем врачам, платным, бесплатным, но ни ревматолог, ни невролог, ни ортопед в частной клинике не находили «своих» показаний. А в поликлинике по месту жительства дежурный педиатр рекомендовала... ибупрофен. «Три раза в день по девять миллилитров. Праздники закончатся — придёте».
Евгения к тому моменту была уже в постоянной истерике. Все каникулы, ожидая приёма, она сама делала сыну массаж и ждала чуда. Попав наконец к уже знакомому доктору, женщина готова была угрожать всеми инстанциями, лишь бы получить направления на исследование тазобедренных суставов мальчика — УЗИ, рентген, КТ... Ещё неделю пришлось ждать заключения. Результаты оказались шокирующими.
«Я читаю, и мне становится плохо, — Евгения едва сдерживает слёзы. — У него верифицируют болезнь Пертеса двухстороннюю, третьей стадии, на фоне дисплазии тазобедренных суставов.
В тот момент мне казалось, что на меня небо упало. Я просто сидела и читала, перечитывала... У меня слёзы градом. Мы идём к нему в кабинет, и я просто говорю: как, как вы вообще могли это допустить?!»
Болезнь Пертеса, или болезнь Легга-Кальве-Пертеса, — детское ортопедическое заболевание, при котором нарушается кровоснабжение головки бедренной кости, приводя к её асептическому некрозу (отмиранию) и деформации тазобедренного сустава. Патология чаще всего поражает детей в возрасте от 3 до 14 лет, особенно мальчиков.Позже врачи, которые консультировали Евгению и Марка, объяснили матери, что пока болезнь без лечения прогрессировала, головки бедренных костей разрушились. «Там осколки. Там просто пыль...»
«Из-за таких, как ты, врачи увольняются»
По словам Евгении, даже после того как диагноз был поставлен, медицинское учреждение не пошло семье навстречу. Признавать инвалидизацию не отказывались, но затягивали процесс. Матери открыто выказывали неприязнь, а однажды устроили скандал прямо при ребёнке, заявив, что «из-за таких, как ты, врачи увольняются».
Пакет документов, которые Евгения предоставила в редакцию — выписок, эпикризов, протоколов, жалоб, писем и ответов на них — насчитывает более 90 страниц.
Лишь после обращения в областное правительство и вмешательства министра социальной политики Анжелики Майстер в июле Марку буквально за несколько дней оформили инвалидность. Теперь у него есть и льготы, и господдержка, и новенькое инвалидное кресло. Вот только здоровых тазобедренных суставов больше нет.
Врачи из Санкт-Петербурга, куда семью направили на консультацию, подтвердили диагноз: болезнь Пертеса с тотальным разрушением эпифизов обеих бедренных костей.
Вариантов лечения — немного. Для операции он слишком мал. Пока Марку назначили полный покой и иммобилизацию суставов в надежде, что кости хотя бы частично восстановятся. Обе ножки мальчика теперь выпрямлены и по бедро закованы в гипсовый панцирь. Дома пришлось всё оборудовать — санитарный стул, утка, пелёнки...
Сам Марк в свои неполные четыре панически боится врачей. Ужас вызывают даже безболезненные процедуры: «ревёт до синих губ».
В октябре ему планируют снять гипс и установить специальный ортез от пояса до ступней. Ходить с ним тоже будет нельзя.
Усугубляет ситуацию то, что Евгения растит детей без мужа, а лечение в Северной столице, дорога, процедуры, аппараты стоят дорого, и полностью государство их стоимость не компенсирует. Мать откладывает пенсию мальчика, влезает в долги. Старшая сестра, студентка, подрабатывает не на приятные мелочи для себя, а на помощь семье. Но Зубановы готовы на всё — лишь бы вернуть Марку умение улыбаться.
«Я хочу, чтобы врачи ответили за это»
Евгения подала жалобы в прокуратуру, Следственный комитет, Росздравнадзор, написала детскому омбудсмену. По результатам проверки нарушения подтвердились — из-за халатности врачей время безвозвратно ушло на бесполезные процедуры.
«В нарушение требований пп. 11 п. 1 ст. 79 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» <...>, — сказано в ответе прокуратуры Московского района, — нарушены сроки проведения диагностических исследований, не проведено УЗИ тазобедренных суставов <...> не установлен врачом-травматологом клинический диагноз с момента первичного обращения пациента 12.04.2024».
Сейчас мать совместно с прокуратурой готовит иск к поликлинике и министерству здравоохранения. Она намерена потребовать компенсации морального вреда и материального ущерба, в том числе затрат на дорогу, проживание, обследования, медицинские осмотры, услуги юриста и нотариуса.
«Я потеряла возможность работать, — говорит Евгения. — Ребёнок не ходит. Мы теперь живём между больницами. На площадках мы не гуляем, потому что он расстраивается.
Жизнь разделилась на ДО и ПОСЛЕ — и всё только из-за одного человека. Да, я эмоционально к этому всему отношусь, но иначе не получается. Я хочу, чтобы ответственные понесли наказание».
Редакция «Клопс» обратилась за официальным комментарием ситуации в министерство здравоохранения Калининградской области.
В Калининграде ребёнок-инвалид упал на батарею в детской больнице и получил ожоги. По факту халатности возбуждено уголовное дело.
