Четвертый год Калининград смело и влюбленно вслушивается в мировой музыкальный контекст. В Кафедральном соборе идут лекции Ярослава Тимофеева, утверждая правило: академическая музыка = полный зал. С прошлого года Ярослав ведет и фестиваль «Территория мира — Территория музыки» в конце лета на острове Канта. О времени, красоте, Мессиане, Стравинском мы поговорили с Ярославом в предвкушении фестиваля и нового сезона на острове.
— Ярослав, вы меняете среду в городе, а есть ли обратное движение? Подсказывал ли Собор, Калининград новые темы или давал ключи? Вдохновляет ли вас город?
— Да, конечно, вдохновляет. Во-первых, потому что субкультура, которая сложилась на лекциях, когда 700 или 750 человек приходят в собор, чтобы узнать что-то о классической музыке, — большая редкость. И это учит меня масштабировать свой лекционный стиль, учит ощущать огромное количество людей в зале как единое целое. Ну и кроме того, собор подсказал мне идеи как минимум двух лекций. Одна из них была приурочена к юбилею Иммануила Канта и посвящена музыке в жизни философа. А вторая, которую я прочитал в этом году, называется «Эрос в музыке» — как ни странно, она тоже была вдохновлена собором и островом Канта.
— Скоро в Калининграде откроют филиал Большого театра. Планируете ли вы сделать отдельный цикл об опере в Кафедральном соборе?
— Да, планирую и много думаю об этом в последние недели. Возможно, цикл совпадёт по времени с открытием театра. Надеюсь, он поможет людям сориентироваться в этом прекрасном жанре.
— Весной вы прочли на острове лекцию об Игоре Стравинском, которому посвятили 7-летний цикл концертов в Московской филармонии. Хотите ли вы показать Стравинского в соборе подробнее?
— Стравинский для меня — важный композитор и человек: много лет назад я выбрал его своим героем, когда писал кандидатскую диссертацию. Есть один замысел, который мы обсуждали с директором Кафедрального собора Григорием Хуциевым. Пока не буду его раскрывать, но если всё получится, то мы привезем с собой много Стравинского из Москвы.
— Будем очень ждать. В случае со Стравинским, Ромителли и некоторыми другими композиторами вы часто используете термин «умная музыка». Что это значит?
— Большинство людей воспринимают музыку как нечто воздействующее на чувства, эмоции, настроение. Это вполне справедливо, но сила музыки таким набором не ограничивается. Музыка может воздействовать на все составляющие человеческого существа. Умная музыка — та, что развивает интеллект. Допустим, я слушаю того же Стравинского и начинаю понимать, как устроено произведение, как нестандартно мыслит автор, как он соединяет несоединимое, как включает законы математики в сочинение музыки. В такие моменты я чувствую, что мои нейроны хлопают в ладоши от радости — и вступают в новые связи. Музыка действительно развивает мозг, это доказано задолго до меня, в том числе нейрофизиологами. Допустим, если вы родитель и хотите, чтобы ваш ребенок быстро развивался интеллектуально и как можно дольше оставался в сознании в своей старости, то лучший способ — как раз занятия музыкой.
— Могли бы вы назвать вашу группу OQJAV умной музыкой?
— Нет, музыка OQJAV рассчитана, прежде всего, на получение удовольствия, в том числе ее авторами. Поскольку я не могу полностью спрятать свой академический бэкграунд, какие-то «пасхалки» в песнях OQJAV есть. Бывает какой-то второй слой, может быть и третий, но мы на них не настаиваем, и публика совершенно не обязана их считывать. Ум в музыке OQJAV — точно не главное.
— А что вы слушаете сами?
— Я стараюсь узнать что-то прекрасное во всех жанрах и стилях. Считаю, что можно обнаружить шедевр и в тяжёлом роке, и в фольклоре, и в электронной музыке. Если захочется просто выдохнуть, включу, например, джазового пианиста Эрролла Гарнера. Но мне редко хочется расслабляться с помощью музыки. В силу профессии я много слушаю как исследователь, занимаюсь этим почти каждый день. И когда рабочий процесс заканчивается, вовсе не хочется послушать еще что-нибудь на десерт. Ушам нужно отдыхать, как и всему в организме.
Идеальная музыка для расслабления, в моем представлении, — это тишина, звуки окружающей среды, шум леса или моря.
— При этом вы сконструировали дом как музыкальный инструмент.
— Да, когда я покупал квартиру, я обратился к дизайнеру с таким предложением. Колонки встроены в стены и потолок по всему периметру, поэтому я могу включить музыку, ходить по квартире и слышать её везде, даже в ванной. Все колонки почти невидимые, и за счёт этого складывается образ какой-нибудь воображаемой виолончели, как будто квартира — это дека инструмента, и она вибрирует.
— Вы говорите, что от музыки вам в силу профессии иногда нужно отдыхать. А бывало ли у вас такое, что занятие музыкой переставало приносить удовольствие?
— Пока нет. Это может случиться локально, если переработать. Конечно, после нескольких часов непрерывного прослушивания наступает физическая усталость, но на следующий день она проходит. Думаю, что достигнуть некой финальной точки в познании этого искусства невозможно. Если тебя влечёт в мир музыки, устать очень трудно. Мы не так долго живем, чтобы успеть устать от музыки.
— У вас максимально насыщенная жизнь: лекции, концерты, интервью, записи альбомов, «Музыкальная академия». Расскажите, откуда берёте время?
— Я давно понял, что время на самом деле резиновое. Оно растяжимо почти до безграничности. В спокойный летний день, когда не строю планов, у меня нет обязательств и концертов, оно пролетает быстро и незаметно. Можно поспать до 12-ти, что-нибудь посмотреть, полистать, поесть, попить — и всё, дня нет. А иногда нужно, скажем, успеть слетать в два города, провести два концерта, ответить на 20 писем, поработать с журналом, поговорить с родными. И вдруг к ночи оказывается, что ты всё это успел, — просто потому, что не успеть было нельзя. Время подстраивается под наши запросы, и 24 часа — это на самом деле очень много.
— Вдохновение для музыки вы берете из музыки. Есть ли еще что-то, что помогает двигаться вперед?
— В первую очередь люди. Мне интересно пытаться их понять, почувствовать. Моя работа социальная, я постоянно общаюсь с людьми. Когда ты видишь, что твои действия оказались кому-то нужны, приятны или даже полезны, появляется много энергии. Кроме того, чем старше становлюсь, тем больше обращаю внимание на природу, — это естественный процесс, свойственный людям. В детстве ты воспринимаешь природу как что-то данное по умолчанию, а со временем всё больше начинаешь ценить запахи, звуки, движение воды в реке и всё прочее.
— Обратная связь чаще приходит от слушателей или от близких, друзей, семьи?
— Мои родственники и друзья входят в число моих слушателей. Так сложилось, что большинству из них интересно время от времени приходить на мои концерты и лекции. Поэтому границы нет никакой. Более того, некоторые из слушателей со временем становились моими друзьями или близкими, так что для меня это единый мир. После каждого концерта люди подходят, делятся мыслями. Бывает и критика, даже жёсткая. Есть те, кто говорит мне в лицо, как было плохо, как им не понравилось. Я такое тоже ценю. Очень полезно иногда принять холодный душ, посмотреть на себя глазами недовольного человека. Может быть, что-то даже подправить. А может быть, убедиться, что ваши мнения не сходятся и надо продолжать свое дело, как и раньше.
— Зимой на фестивале «Декабристские вечера» в соборе вы представите цикл Мессиана. Можно ли его отнести к умной музыке?
— Оливье Мессиан, французский композитор XX века, был очень умным человеком, и музыку его интересно исследовать. Но самой важной составляющей его мировоззрения была христианская вера. Кстати, не очень каноническая, потому что он тщательно изучал буддизм и другие восточные верования. Он был влюблен в птиц и записывал тысячи птичьих голосов по всему миру. И всё это для него было частью его веры в Бога. Музыку он воспринимал как самый быстрый, самый прямой путь к Богу, к соединению с другим миром. Поэтому интеллект в его музыке как бы встроен в религиозное переживание. А сама она может воздействовать на человека, даже если он ничего не знает заранее.
Если тебя влечёт в мир музыки, устать очень трудно. Мы не так долго живем, чтобы успеть устать от музыки.
— Год назад вы стали ведущим фестиваля «Территория мира — Территория музыки» на острове Канта. Какая музыка в программе фестиваля, по вашему ощущению, может стать главной точкой красоты этим летом? Может быть, их несколько?
— Самый чистый, выстроенный с точки зрения программы концерт состоится 29 августа, в первый день. Будет звучать только Моцарт, и в центре внимания окажется его Реквием. Наверное, это самое важное для истории человечества произведение Моцарта. Как известно, он не успел закончить Реквием, поскольку скончался в 35 лет, но успел написать больше половины музыки, которая для многих стала главным символом поиска смысла жизни перед лицом смерти. К Реквиему мы решили добавить Первую симфонию Моцарта, написанную им в 8 лет, — напомню, он был вундеркиндом. Таким образом мы выстраиваем арку от начала творческой жизни Моцарта к финалу. И хотя не слышавшие Первую симфонию могут заранее воспринимать ее как детскую музыку, на самом деле это совершенно гениальная партитура, которую ни один взрослый композитор, как и ни один ребенок, кроме Моцарта, не мог бы написать.
Во второй день будут звучать разнообразные оперные арии. Концерт 30 августа в наибольшей степени подойдёт любителям оперы и тем, кто ждет открытия филиала Большого театра. А третий день станет днём солирующих инструментов, фортепиано и скрипки. На острове будет звучать замечательная музыка двух веков: скрипичный концерт Чайковского, фортепианный концерт Гершвина, «Кармен-сюита» Жоржа Бизе и Родиона Щедрина — совместное произведение двух авторов разных эпох. Щедрин написал этот балет для своей супруги Майи Плисецкой, взяв за основу музыку оперы Бизе, но переосмыслил её в духе XX века. Это как раз тот пример, когда музыка, помимо того, что красивая, ещё и очень умная. Я об этом расскажу.
