Жительница Калининградской области смогла добиться наказания для водителя легковушки, по вине которого погиб 47-летний муж, а дочь-подросток покалечилась. О трагедии «Клопс» рассказала мама девочки Елена.
У Дмитрия и Елены две дочери. Младшей на момент ДТП было 14 лет. У семьи свой дом в одном из посёлков Гурьевского района. Дмитрий много лет занимался грузоперевозками, исколесил всю Европу и пол-России. За два дня до роковой аварии он вернулся из Москвы.
Последний разговор с мужем
Елена помнит тот день едва ли не поминутно. В воскресенье, 9 июля 2023 года, она уехала по делам в город, а супруг возился дома с ремонтом. Обе дочери и внук гостили у родственников в Калининграде.
«Вечером младшая Мария (имя изменено) позвонила и попросила её забрать. Дима поехал за ней на мотоцикле», — рассказывает Елена.
Дмитрий водил мотоциклы с 19 лет. Когда появились более современные модели, пересдавал на права. Держался в седле уверенно, не лихачил, возил и жену, и обеих дочерей.
Дмитрий забрал Машу, позвонил жене. Та попросила заехать в магазин. Отец и дочь зашли в гурьевский «Спар», купили продукты.
«Был тёплый вечер. Они посидели на лавочке, съели по мороженому и спокойно поехали домой по старой дороге на Каширское», — говорит Елена.
О ДТП узнала от ритуального агента
Пока ждала близких, Елена прилегла и уснула. Проснулась около 22:30 с тревожным чувством. В доме была звенящая тишина: «Обычно они шумят, раздеваются, двери хлопают... А тут почти одиннадцать вечера, столько времени прошло, а их всё нет».
Елена начала звонить дочери и мужу: «Абонент временно недоступен». Подумала: если бы заехали куда-то ещё, то обязательно бы предупредили. От Гурьевска до дома всего 20 минут. Елена вышла во двор, подождала... Никого нет. Звонила несколько раз и никак не могла понять, что делать дальше.
«В какой-то момент я услышала, что к воротам подъехали. Не мотоцикл, а машина. В окна светили фары, ворота никто не открывал. Я вышла на улицу. Незнакомый мужчина назвал фамилию мужа и спросил, здесь ли он проживает. Я ответила утвердительно. Незнакомец представился ритуальным агентом и сообщил о ДТП, где насмерть разбился Дима. Он сказал, что спутница водителя жива».
Елена помчалась на указанное место. Она хорошо знала дорогу, семья ездила там чуть ли не каждый день.
«Будешь платить за разбитую машину!»
Елена увидела полицейскую машину и другие стоявшие вдоль обочины авто. Встала за ними и пошла к месту столкновения. Увидела разбитый мотоцикл и тело мужа. В канаве стояла легковушка.
Я помню, как иду одна, а вокруг меня куча каких-то мужчин. Наверное, человек 30, и я между ними...
Они галдели, кто-то говорил не по-русски, кто-то с акцентом. Один обратился ко мне: «Ты кто?» Я говорю: «Жена». И он мне начинает кричать: «Слышишь?! 150 километров! Пьяный! За рулём!»
Я не пойму: кто пьяный? О чём он говорит? Он орёт: «Слышишь! Два миллиона мне будешь платить! Машину разбили, машину разбили!» Только когда я подошла к сотрудникам ГАИ, мужчины отступили. Дима был ещё не накрыт. Мне сказали, что дочь увезли в больницу. Я была в шоке, но понимала, что надо всё зафиксировать, сфотографировать. Сняла видео», — вспоминает Елена.
Было достаточно светло от мигалок полицейской машины. Елена полезла в канаву, где стояла машина, но ей преграждали путь всё те же люди.
Я помню, как эти мужчины пинали остатки разбитого мотоцикла мужа в канаву.
Это было ужасно, цинично! Приехал наш родственник и остался там до утра. Я помчалась в больницу искать дочь», — вспоминает собеседница «Клопс».
Спиленные кусты рвали тело
Маша была в реанимации Детской областной больницы, она была в сознании, могла говорить. К Елене вышел врач, сказал, что девочка под обезболивающими препаратами.
«Ей зашили рваные раны на руках. Об асфальт были содраны спина и бок. В канаве торчали острые обрубки спиленных кустов — они прокалывали и рвали тело. Хорошо, что дочь была в плотных джинсах, они защитили ноги. Маше предстояло полное обследование. Меня попросили приехать в больницу к 11:00, привезти вещи дочке, обещали какую-то конкретику по состоянию. Обратно я ехала той же дорогой, где было ДТП. Уже светало, разбитый мотоцикл и машину увезли.
В канаве валялись шлем и запчасти от мотоцикла, наушники дочери, сметана, хлеб...» — со слезами вспоминает Елена.
У Марии была трещина в тазовой кости. Девочка также жаловалась на головную боль.
«Сначала диагностировали сотрясение головного мозга, но потом опровергли. Три дня наблюдали, боялись, что есть внутренние разрывы органов. Дочь была в реанимации.
На четвёртый день я похоронила мужа, а на пятый дочь прооперировали. Я не отходила от неё несколько месяцев.
Маше скобами стягивали сломанные кости — просверливали по бокам и сжимали. В одном положении дочь провела два месяца. Это было мучение для неё, не знаю, как хватило сил всё это выдержать. Когда конструкцию сняли, ещё месяц она не могла вставать», — вспоминает мама девочки.
Машина перегородила дорогу
Уже в первые часы и дни дочь рассказывала, как всё произошло. «Они с папой проехали два посёлка, Рассвет и Лазовское. После них прямая дорога, которую мы хорошо знаем. Когда Дима с Машей выехали на неё, вокруг не было машин, ни встречных, ни попутных. Маша увидела вдалеке по левой стороне встречные огоньки — там стоял микроавтобус. По её словам, папа тоже заметил машину и переключил свет с дальнего на ближний. Они ехали небыстро. Там ограничение 70 км/час, но отец ещё сбавил скорость. Впоследствии экспертиза установила, что скорость мотоцикла была 60. Когда приблизились, увидели микроавтобус на встречке. Горели задние габариты — видимо, он сломался и был припаркован у обочины. Когда поравнялись с ним, увидели зелёную «Ауди», стоявшую поперёк дороги. Машина полностью перегородила их полосу и часть соседней», — передаёт Елена слова дочери и добавляет, что это подтверждено следствием.
Выяснилось, что один водитель приехал на помощь другому. Когда закончили ремонтировать микроавтобус, мужчина за рулём легковушки начал разворачиваться на плохо освещённой дороге, не включая фары. Тёмный автомобиль невозможно было заметить издалека.
Маша говорит, что машину увидели в последний момент. Отец резко затормозил, затем сразу удар.
Если бы Дима был один, завалил бы мотоцикл и пошёл юзом. Но муж знал, что если байк падает, то пассажир может убиться. Он старался спасти дочь», — говорит Елена.
После удара они разлетелись в разные стороны, а машина съехала в канаву. Дима упал на асфальт, Маша улетела в кювет.
Предлагали деньги, но так и не помогли
Полгода Елена добивалась возбуждения уголовного дела, обивала пороги районных и областных инстанций. «Когда я пригрозила жалобой генеральному прокурору, дело наконец возбудили — это было спустя полгода после ДТП — 31 января 2024-го».
Только после этого с Еленой связались родственники водителя Audi. Отец, многочисленные дяди звонили и приезжали. Как выяснилось, все они — представители одного из сплочённых кланов области.
«Они что-то говорили про деньги, но ничего конкретного не предлагали, не интересовались здоровьем дочери, не спрашивали, какие у нас расходы и чем помочь. А между тем мы лишились кормильца, я осталась с дочкой, у которой были тяжёлые травмы. Сам водитель не позвонил ни разу, хотя имел такую возможность.
Всё решал его папа. Он говорил мне: «Зачем моего сына сажаешь? Ему всего 28 лет, он молодой!»
За смерть мужа и покалеченную дочь мне предлагали 400 тысяч рублей взамен на то, чтобы я отказалась от претензий по уголовному делу. Я на тот момент потратила уже в два раза больше, не считая похорон мужа. И всё они талдычили, что хотят помочь, а в итоге — ничего... За три дня до суда пришли с каким-то диким предложением: устроить меня «по блату на очень хорошую работу, чтобы мы с дочкой ни в чём не нуждались...» Я говорю: вы вообще себя слышите?» — возмущается Елена.
Посветила фонариком, а там лежит девочка
Елена как-то встретилась с обвиняемым на очной ставке. Тогда он заявил ей: «А ты ещё докажи!» Между тем, женщина узнала новые дикие подробности ДТП: когда дочь умирала в канаве, виновник даже не вызвал скорую.
«Из Гурьевска в Каширское ехал мужчина. Увидел троих мужчин в канаве, спросил, нужна ли помощь. Те ответили, мол, езжай, мы всех вызвали. Мужчина всё же позвонил в 112 и поехал дальше», — рассказывает мама пострадавшей девочки.
Навстречу ехала ещё одна машина. За рулём девушка — второй звонок в экстренные службы был от неё.
«Она заметила на дороге разбитый мотоцикл и лежащего мужчину, а потом увидела, как в канаве возятся трое мужчин. Когда остановилась, ей тоже сказали: «Езжай, мы всех вызвали».
Эта девушка услышала стон в канаве и как кто-то зовёт: «Папа, папа». Посветила фонарём, а там девочка лежит!
Она сразу позвонила в 112. А вот водитель и его родные даже не вызывали скорую! Это доказано распечатками звонков. Если бы не эти очевидцы, страшно подумать, чем могло всё закончиться для Маши», — плачет Елена.
Водителя отправили в колонию-поселение
Суд начался в июле 2024 года — спустя год после аварии. Молодой человек отрицал свою вину, ни с чем не соглашался, давал разные версии ДТП. При этом Маша за два года ни разу не изменила показания и рассказывала всё чётко.
«Фигурант уголовного дела уверял, что вызывал дочери скорую, но когда судья попросила подтвердить, их сторона не смогла это сделать.
Водитель нос к носу сталкивался со мной в коридорах суда, но даже не здоровался и перед дочерью не извинился!
Маше тоже приходилось ходить на заседания», — говорит Елена.
8 августа 2024 года Гурьевский суд вынес приговор: два года и шесть месяцев в колонии-поселении. Виновная сторона подала апелляцию в Калининградский областной суд — решение оставили без изменений. Отбывать наказание фигурант начал только 19 декабря. Адвокат водителя обжаловал приговор в кассационном суде Санкт-Петербурга.
«Нет бы выплатить адекватную компенсацию за наши мучения, но из нас выжимают последние соки: придётся ещё лететь на суд в Питер», — вздыхает Елена.
Гражданский иск о компенсации морального вреда она подала только 17 января 2025 года. До этого Елена надеялась, что у водителя и его многочисленных родственников проснётся совесть.
Дочке предстоит долгое лечение
Мария продолжала учиться, несмотря на тяжёлые травмы и боль. «После операции дочь была долго обездвижена. Когда потихоньку начала вставать, кружилась голова. Ездила на коляске, училась ходить с ходунками и на костылях», — говорит мама.
Весь 2024 год Маша была на дистанционном обучении в девятом классе, сдавала ОГЭ. Девочка — хорошистка и не хотела оставаться на второй год.
«К нам приезжали учителя, в итоге Маша хорошо сдала экзамены.
Сидеть на уроках она не могла, ей надо было периодически вставать, ходить. Она очень уставала.
В апреле и мае я привозила её в школу на один-два урока. Для неё в учительской выделили диванчик, где она всегда могла полежать», — рассказывает мама девочки.
Когда Мария начала вставать на ноги, выяснилось, что из-за длительного пребывания в одном положении у неё развился сколиоз второй степени. Даже после реабилитации одна нога заметно короче другой.
«Дочь носит корсет, подпяточник, к сожалению, хромает. Она не может долго сидеть, не выносит нагрузок. На спине между лопатками образовалась припухлость. Занимается ЛФК дома, весной пойдём в бассейн. Нам ещё предстоит долгое и дорогостоящее лечение», — вздыхает мама.
Что говорит адвокат
Адвокат Ольга Асанова сообщила, что потерпевшая обратилась к ней для подачи гражданского иска.
«В рамках уголовного дела это не было сделано, а суд в принятии иска от Елены отказал. Вместе с гражданским иском я обратилась с заявлением в «Единую систему идентификации и аутентификации» (ранее Российский союз автостраховщиков) для получения страховых выплат в связи со смертью супруга и причинением тяжкого вреда здоровью дочери, поскольку автомобиль виновного не имел полиса ОСАГО», — пояснила защитник Елены.
9 июля 2-23 года на трассе в Гурьевском районе произошло смертельное ДТП — мотоциклист скончался на месте до приезда скорой, его 14-летнюю дочь госпитализировали. Летом 2024 года Гурьевский районный суд отправил 28-летнего водителя в колонию-поселение на 2,5 года, его лишили водительских прав на такой же срок. Мужчину признали виновным по ч. 3 ст. 264 УК РФ («Нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека, смерть человека»). Подсудимый не признал вину.
