25 июля отмечают своей профессиональный праздник сотрудники следственных органов. 33-летняя калининградка Полина Нужная 12 лет работает в структуре Следственного комитета России. Досрочно получила звание майора и возглавила региональный отдел СК на транспорте. О буднях следователя и далёких командировках Полина рассказала «Клопс».
Полина, последнее громкое ЧП — гибель двоих моряков из Калининграда у берегов ЮАР. Есть ли у вас новости по этой истории?
— Мы общаемся с родственниками, изъяли у них переписку и аудиосообщения. Ждём изъятия документации с судна. По видеосвязи допросим команду и выжившего матроса. Сколько он будет лечиться, пока не знаем: он, по сути, единственный очевидец случившегося. Мы оторваны от места, не можем посмотреть судно, не видели первоначальное местоположение тел — в этом сложность. Чуть больше времени, упорства — и через пару месяцев мы сможем сделать какие-то выводы и поделиться результатами.
ЧП на воде, в авиации, железной дороге — довольно узкая специализация. Почему вы, женщина, решили работать именно в этой сфере?
— Так получилось. В 16 я закончила школу, в 21 уже работала следователем. В моей семье никто не имел отношения к юриспруденции. Папа — мастер спорта международного класса по хоккею с мячом, играл за сборную России. Мама — домохозяйка, дедушка работал на заводе, бабушка — учитель. Так получилось, что меня затянуло. Наверное, это судьба.
А помните начало вашей работы?
— Я с третьего курса юрфака 2,5 года ходила учиться в обычный, территориальный отдел СК. Набивала руку, выполняла какие-то поручения. А потом меня взяли следователем. Начала работать в Немане, Славске, Краснознаменске и Советске — там постоянно что-то происходило, эти районы меня закалили.
Какое первое дело у вас было?
— Убийство. Я пришла на работу в августе 2011-го, а в сентябре, в моё дежурство, парень убил деда. Простая, хорошая семья. Внук сильно пил. Сначала угрожал своей маме, а потом расправился с дедом на глазах у несчастной бабушки. Это была такая семейная трагедия.
23 сентября, в мой день рождения, я впервые пошла в суд с ходатайством о его аресте. Самой составлять и подписывать документы, такая ответственность! Я очень волновалась и думала: «Боже, ну и подарок...» Вспоминаю и до мурашек!
Можно сказать, что в Советске была рутина? Наверное, в основном пьяная поножовщина?
— Почти каждое дело по-своему интересно. В 2015 году на площади у ДК во время дискотеки изрезали молодого мужчину. Расследование было сложным: было всё — угрозы в мой адрес, засекреченный свидетель, обвиняемый рецидивист, который за всё время следствия не проронил ни слова...
Пострадавшему было чуть за 30, двое маленьких детей. Он был трезвый, случайно там оказался. Мелкий конфликт, и на него кидаются со словами «я тебя зарежу, как свинью»! Четыре ножевых — все тут же разбежались. Раненый через неделю умер в реанимации.
Там было человек 40-50. Подозреваемого нашли благодаря камерам «Безопасного города». Он был судим за групповой разбой ещё будучи несовершеннолетним, отсидел больше 10 лет, вышел на свободу и сразу убил. Его друзья врали и путали следствие.
Мне передавали угрозы: «Кирпичи на крышах не всегда плотно держатся», «Тёмные переулки везде имеются». А обвиняемый в течение всего следствия не сказал мне ни слова. Он просто молчал. Такое было единственный раз в моей практике.
У нас был засекреченный свидетель — девочка, которая всё видела, но очень боялась мести нападавшего. У того был определённый вес в криминальных кругах. Во время следственных экспериментов мы прятали девушку под маской и одеждой с чужого плеча, а в суде меняли её голос. Благодаря ей дело довели до конца.
А несовершеннолетние часто были фигурантами дел?
— Подростки от безделья воровали, грабили. Был распланированный разбой в Советске, где четверо взрослых и один 17-летний расправились с прохожим. Надели маски-балаклавы, напали на мужчину, который шёл домой с завода через лес, проломили ему голову. Избили человека до беспамятства за 12 000 рублей. Мужчина еле выжил. Несовершеннолетний был в числе нападавших.
А как вы попали в транспортный отдел?
— Полтора года я трудилась в Советске, получила большой опыт. Потом ушла в декрет — сейчас сыну 10. После декретного отпуска в 2016 году перевелась в транспортный отдел СК в Калининграде. А через год пошла на повышение и уехала в Санкт-Петербург. Там отработала пять лет следователем по расследованию особо важных дел и старшим следователем-криминалистом.
Чем отличается работа в Санкт-Петербурге от Калининграда?
— Масштабностью. Дела в отделе по расследованию особо важных дел не имеют привязки к городу или району — это весь Северо-Запад. За эти года мне пришлось много поездить в командировки — 13 регионов! Но я не считаю это минусом. Бывает, изматываешься, но новые места, новые люди — это всегда интересно.
Почему такое разделение — ЧП на транспорте расследуют не так, как обычные дела?
— В происшествиях на транспорте слишком много нюансов, сложностей, своя специфика, в которой нужно разбираться. Помню, я расследовала дело, когда в 2017 году аэрбас выкатился за пределы взлётно-посадочной полосы в аэропорту Калининграда. До этого я понятия не имела, что перед посадкой любого самолёта по взлётно-посадочной полосе проходит специальная тележка, которая проверяет коэффициент сцепления с колесом.
Нужно знать принцип действия самолёта, корабля, назначать сложные технические экспертизы. В сфере водных происшествий разная нормативная база для маломерных и больших судов, гидроциклов и частных лодок. Весь этот объём нужно проанализировать и понять, чтобы допрашивать людей в конкретной сфере.
А как один следователь может правильно оценить такой объём информации и сделать верные выводы?
— Мы привлекаем специалистов, людей из разных сфер, потому что невозможно знать всё в области авиации, железнодорожного и водного транспорта. Мы проводим свою экспертизу, а параллельно водные расследования проводят порты, происшествия в небе — межгосударственный авиационный комитет либо Росавиация. Эти ведомства могут выступать как эксперты и специалисты, которые дают свою оценку случившемуся.
А как вы добираетесь до места ЧП, если оно, например, произошло в море или каком-то отдалённом районе?
— Вот так и добираемся: на катерах, перебираемся с одного судна на другое, не всегда это безопасно, конечно. Выжидаем, когда шторм закончится, стараемся оценить все риски. В какие-то районы приходилось летать на вертолётах, либо несколько часов идёшь пешком до судна. В мою бытность криминалистом куда мы только не ездили. Следственные действия были в Баренцевом море, много происшествий, связанных с судами, было по Мурманску.
А что чаще всего случается на железной дороге? В Калининграде, насколько я помню, гибель пешеходов?
— Да, как правило, это травмирование и гибель людей. К сожалению, этого не избежать, хоть и меры профилактики существуют. Сходов вагонов, к счастью, в нашей области не было. В Питере в 2018 году было дело о столкновении электропоезда «Ласточка» и пассажирского автобуса, в котором на курорт ехали люди. Дежурная по переезду по своей невнимательности невовремя подняла заградительные плиты перед прохождением поезда и несвоевременно включила запрещающий сигнал. Она сделала это, когда автобус заехал на рельсы — причём водитель ехал на зелёный сигнал. Плиты заблокировали автобус на путях. Увидев «Ласточку», несущуюся со скоростью 120 км/час, водитель успел открыть двери и выпустить людей. Его самого задело и отбросило, он получил травмы. Люди не пострадали. Водителя автобуса наградили, а дежурная уверяла, что он ехал на красный.
Оказалось, в программе РЖД фиксировалось одно время, а в ГЛОНАСС в автобусе было другое. Эта разница в несколько секунд сыграла роковую роль.
В вашей практике были случаи, связанные с гибелью россиян на другом конце света?
— Когда я работала криминалистом, мы расследовали загадочную смерть моряка из Башкортостана на борту судна, стоящем в Эквадоре. Мужчину ещё живым нашли на палубе с огромным количеством повреждений на теле — он упал с трапа и умер. Нам нужно было понять, как это случилось.
Мы сделали множество экспертиз, допросили десятки людей, привлекали множество экспертов, а я летала в командировку на родину погибшего, чтобы провести эксгумацию тела. В итоге удалось установить, что мужчина умер в результате собственной неосторожности, упав с трапа.
Наверное, вы чаще расследуете несчастные случаи, нежели чем преступления?
— В Калининграде недавно осудили капитана за убийство старпома на судне. Но умышленные преступления, действительно, редкость. Чаще ЧП связаны с нарушением норм безопасности или услугами, не отвечающими требованиям безопасности. Например, стюардесса идёт по проходу самолёта и обливает ребёнка кипятком. Другое нашумевшее дело: в Пулково маленькой девочке в ресторане отрубило фаланги двух пальцев...
Как такое могло случиться?
— Четырёхлетнему ребёнку на руки упал барный стол — большая, круглая столешница отсекла ребёнку пальцы. Девочка повисла на ней, а стол не был привинчен к полу в соответствии с ГОСТами. Семья питерская, летели отдыхать. Ребёнку сделали хорошие протезы, а представители ресторана оплатили расходы и моральный вред. Виновным был инженер, который не обеспечил безопасность конструкций. После этой истории все столы в Пулково прикрутили.
Вы припоминаете уголовные дела, которые расследовали много лет?
— Периодически мы возвращались к расследованию так называемых дел прошлых лет. Одно такое я раскрыла год назад. В 2017-м в Карелии сел на мель теплоход со 170 пассажирами. К счастью, никто не пострадал, только судно получило повреждения. Дело приостановили, и пять лет по нему не было подвижек. Я попробовала его закончить. Провела дополнительные экспертизы, допросила свидетелей, посмотрела видеозаписи. Оказалось, капитан был пьяный в рубке. На записях видно накрытый стол, закуску, его неадекватное поведение. Люди в панике бегали по кораблю, а он ходил, не понимал, что вообще произошло. Я ездила к нему домой в Нижний Новгород, он во всём сознался. Сроки давности привлечения к ответственности прошли, но дело было закончено.
Приходилось раскрывать тяжкие преступления, например, убийства?
— Да. Убийство 2004 года я раскрыла в Санкт-Петербурге будучи криминалистом. Тогда на станции Зеленогорск под Питером нашли труп с ножевыми ранениями. Это был местный житель. В 2004 году допросили двоих его друзей и подругу, но все сказали, что тот уехал на другую станцию и больше его никто не видел. У убитого и этих троих изъяли одежду, и она хранилась как вещдок.
Год назад я нашла его подругу. Допросила её, мы съездили на место убийства. По всем трём комплектам одежды, изъятым в 2004 году, повторно провели генетические экспертизы. Благодаря современным методам, кровь убитого обнаружили на одежде одного из приятелей. Преступление было раскрыто, но оказалось, что за полгода до этого подозреваемый умер в психбольнице в Крыму. Я летала в Крым, встречалась с его родными, изымала медицинскую документация из больницы, допрашивала знакомых, которым убийца рассказывал о преступлении. Вину по делу установили, а дело прекратили за смертью обвиняемого. Я считаю, что это крутой результат, когда раскрываешь такое старое дело.
В Калининград, получается, вы вернулись год назад. Много в вашем подчинении людей?
— Нет, всего трое — девушка и два молодых человека от 26 до 29 лет. Я считаю, что нужно свою работу делать или хорошо, или вообще не делать. Это я и им внушаю.
Полина, вы испытываете сочувствие к потерпевшим?
— Конечно. За 12 лет текучки многое сливается в одну картинку, с опытом чувства притупляются. Но когда сталкиваешься с человеческим горем, нельзя оставаться безучастным. И родным преступников я сочувствую. Какой бы человек ни был плохой, всё равно эти ситуации пропускаешь через себя, стараешься помочь.
А как проходит ваш рабочий день в Калининграде?
— Чаще всего начинается в 7:30, потому что аппарат управления находится в Москве. Планёрки, важные распоряжения, совещания со следователями — у каждого из нас в производстве есть уголовные дела. А если поступает сообщение о ЧП, срываемся и едем.
Здесь спокойнее, чем в Питере?
— Да, площадь области ограничена другими государствами, и участок водного пространства не такой большой. Серьёзные ЧП бывают реже, но, конечно, случаются. Одно из последних было 17 января в Балтийске. Автомобильно-пассажирский паром «Нида», который курсирует на Балткосу, столкнулся с плавучим доком судоремонтного завода. Капитан парома не справился с управлением. Ущерб — более 1 млн рублей. Пассажирка, жительница Балткосы, упала и получила переломы, тяжкие телесные повреждения, до сих пор проходит лечение и реабилитацию.
Тогда мы экстренно выходили на место ЧП, осматривали док с лодки, там же заполняли документы, досматривали паром. Нам помогали специалисты ГИМС, капитан.
А помните, у нас было несколько ЧП с самолётами? В прошлом году говорили, что в озеро упал гидроплан со съёмочной группой Дмитрия Крылова?
— На самом деле, это была не съёмочная группа. Просто владелец самолёта катал приехавших к нему в гости друзей — папу с двумя детьми-школьниками. Пилот не справился с управлением, самолёт упал в воду, недалеко от берега. Их практически сразу вытащили рыбаки и местные жители. Никто не пострадал. Хорошо что всё так закончилось. Тогда мы довольно долго искали самих пострадавших и очевидцев — камер нет, место безлюдное, неизвестно было, с какого аэродрома или посадочной площадки вылетал самолёт, а пилоты не всегда заявляют о предстоящих полётах.
Пару лет назад в Гвардейском районе в поле упал самолёт. Там пилот-калининградец катал двух подруг. Не справился с управлением, одна из женщин получила переломы, тяжкие травмы.
Потерпевшие помогают или мешают расследованиям?
— Не мешают, это точно. Обмен информацией с ними важен и бывает очень продуктивным. Некоторые люди так погружаются в тему, что дают важные для следствия наводки. На днях я встречалась с родными погибших моряков — нужно доставлять тела, решать ещё какие-то вопросы. Не каждый может нанять юриста, а наша задача — всё сделать, чтобы уличить злодея и помочь потерпевшим.
В Калининграде не столько событий, как в Питере. Не скучно вам тут?
— Нет. Бывает много рутинных моментов, но в целом работа сложная и интересная. Я стараюсь во всём искать позитив. Бывает, так устаёшь, что до слёз может довести упавшая на пол ручка. Но мы же сами выбрали этот свой путь. Самое приятное, когда ты проделал огромную работу и направляешь дело в суд. А оно у тебя красивое, как конфетка в обёртке. И ты понимаешь, что свою работу ты сделал на пять и преступник не уйдёт от наказания.
Вам в 30 лет Александр Бастрыкин досрочно вручил звание майора, это приятный бонус.
— Да, отрадно сознавать, что работодатель видит твоё стремление и ценит твою работу. Звание я получила в 2020-м году. В такие моменты понимаешь, что не зря отдаёшься работе.
Вашему сыну 10 лет, как складываются ваши отношения, он уже решил, кем будет?
— Мне грустно от того, что я провожу с ним мало времени. Я воспитываю его одна, печалюсь, когда не могу уделить ему должного внимания. Но он часто приходит ко мне на работу, сидит у нас в отделе по вечерам. Общается с моими сотрудниками, отчасти погружён в атмосферу моей работы. Его даже называют «сын полка». Надеюсь, скоро начнёт помогать и втянется!
