"Самым тяжёлым месяцем был октябрь": калининградская медсестра рассказала о работе в "ковидном" центре

Медсестра областной инфекционной больницы Лариса (имя изменено) работает в модульном госпитале на Октябрьском острове. Весной она рассказала “Клопс”, как медики справляются с первой волной пандемии . Самым тяжёлым месяцем стал октябрь, говорит Лариса. 

"Бывало по 240-250 человек на двух медсестёр и на сутки дежурство. Носишься, не приседая, только успеваешь истории болезни лопатить. Сейчас кинули студентов на подмогу, стало полегче, и пациентов меньше. Студенты помогают, не спорю, но трудность в том, что при таком объёме работы приходится быть наставником, обучать, следить за их работой. Поймите правильно: сейчас у нас практически военно-полевой госпиталь, где нужно обладать профессиональными навыками и стажем и принимать решения, за которые ты отвечаешь.

Много пациентов с пневмониями, температурами, кислородные концентраторы из бокса в бокс перетаскиваешь. Тяжко. И сотрудники стали болеть: напарница наша заболела, врач УЗИ, ещё один врач из отделения и санитарочка. Раз в неделю сдаём мазки и с замиранием вечера ждём, когда будут результаты. 

В воскресенье — самый большой объём работы. Надо взять порядка 80 мазков у всех поступивших с пятницы, а в понедельник — столько же крови. Хоть с ночи начинай. 

Почему столько тяжёлых сейчас? Я думаю, вирус мутирует, и каждая волна будет тяжелее. Вирус подстраивается под препараты, поэтому схема лечения сейчас другая, не такая, как была весной. 

У нас лежат и дети, и подростки, и молодые люди, и пожилые. На долечивание отправляем на Барнаульскую, в четвёртую больницу — если уже мазок отрицательный и нет пневмонии. 

Какие у нас условия? Металлический ангар разделён переборками, которые не доходят до потолка, из плотного пластика шторки, боксы на два-три человека. Душевые, туалеты есть. Люди могут выйти погулять вдоль забора. 

Многие знакомые болеют или переболели. У девчонки из параллельного класса муж умер от коронавируса. Недавно знакомый звонил: температура 39. Я считаю, что хоть вирусов и много, нужно лечиться уже как от ковида. Рассказала ему, как лечат у нас. 

Мы с осени съехали из гостиницы, где мы жили. Одна медсестра ездила из Черняховска, ей дали гостиницу, а девчонке из Малого Исакова — нет. Как с семьями? У меня пожилая мама. Я с суток прихожу, моюсь и уезжаю на дачу к подруге. Потом вернусь, посплю и опять уйду на сутки.  

“Ковидные” деньги нам платят.  В этом месяце обещали гораздо больше: с ноября расчёт идёт в зависимости от смен. Будут по часам оплачивать. Посмотрим, что получится, мы ведь работаем сутками. 

В сентябре я получила со всеми надбавками  23 тысячи плюс федеральные 50 тысяч. Весь октябрь практически отработали по две-три медсестры на 250 человек, и когда возмутились нашими сентябрьскими зарплатами, я получила 83 тысячи с чем-то плюс “ковидные” от федерации. Всегда задаю себе вопрос: это же не частное производство, почему нужно выбивать свою зарплату?

...Я как никогда близка к выходу из профессии к едрени фени. Взять отношение пациентов. Многие относятся с уважением: “Спасибо, девочки”. А иногда хочется рявкнуть: “Вы что не видите, что мы носимся как ужаленные? Нет, нужно здесь и сейчас, вы ведь один-единственный? Побойтесь бога!” Мы стараемся врачей лишний раз не дёргать, справляемся сами: кислород, литичка (литическая смесь, применяемая при высокой температуре — ред), давление, сатурация...  

Вот так сутки и бегаем. Когда сил уже совсем нет, выйдешь подышать. Заскочишь к девчонкам: сделайте кофе или чайку. Глотнул — и побежал дальше…"

Главврач калининградской скорой рассказал о работе медиков.  Как болеют COVID-19 и где лечат пневмонию, читайте здесь.