Вот было время! Нет, вода была такой же мокрой, и калининградская погода была так же переменчива. Дело в другом. Собственно, это было даже не одно время, а целых два, сошедшихся в одной точке.
Это двувременье буквально отпечаталось в газете «Калининградский комсомолец», например, за 1987 год. Подшивка хранится в фондах Государственного архива Калининградской области.
Открываешь номер, а там под рубрикой «Революционный держите шаг!» — статья «Прощание»: этакая рефлексия на годовщину смерти Ленина, долгое время бывшего «нашим всем» вместо человека, фамилия которого начинается на «П». Да, правильно. Пушкина. Автор статьи, явно застрявший в уходящем времени и пытающийся перебраться в новое, пишет:
Самые ожесточённые схватки, изнурительные политические бои Ленин вёл с теми, кто пытался пристроить жизнь к пропагандистской фразе, свести многообразие окружающей жизни к идеальному казарменному распорядку.
Переворачиваем страничку, и вот оно, уже другое время: статья с прекрасным заголовком «Интимная — тоже жизнь!», а ещё репортаж Светланы Колбанёвой о фестивале брейк-данса в Риге.
Другая страничка. На фотографии — группа молодых людей в рабочих комбинезонах и пластмассовых строительных касках. Они много чего-то проложили, перевыполнив план. Или сколько-то квадратных метров чего-то построили. И тут же рядом — здравствуй, новое время! Статья про то, как
- где-то в СССР,
- в каком-то райотделе милиции
- милиционеры сами
- из трёх кандидатур
- прямым голосованием
- выбрали себе начальника отдела.
В прямом смысле слова — милицейская демократия.
В том же «Калининградском комсомольце» за 1988 год в нескольких номерах публиковалась пьеса Н. Лябаха и В. Петрова про конфликт уходящего понятного старого и пришедшего непонятного нового. Конфликт был закручен вокруг дискотеки в несуществующем Приморском районе. Новое, понятное дело, нагнуло старое. Торжество нового отображено в последних строках пьесы:
«Тот же дископодвал в Приморском районе, те же юноши и девушки, что в первом действии, те же брейкеры и металлисты. Все танцуют. За пультом — Владимир (один из главных героев, прогрессивный комсомольский функционер — авт.).
Владимир: Итак, товарищи, очередное заседание бюро горкома комсомола мы решили провести здесь, вместе с вами!
Владимир спрыгивает в зал и присоединяется к танцующим».
Обратите внимание: на дискотеке присутствуют юноши и девушки, а также брейкеры и металлисты. Разделение случайно? Не думаю.
Чтобы стать ещё железнее
Именно металлисты стали в то время чемпионами по привлечению к себе общественного внимания. Первая ассоциация на слово «неформал» в 1987–1988 годах — это металлист. В каком-то смысле чистенькие и понятно одетые «политические неформалы» вроде юного Альберта Адылова, расхаживавшего по калининградским улицам с плакатом типа «Руки прочь от демократической Прибалтики», проскочили в политику за кожаными спинами металлистов.
Пример официального внимания к «металлу» — прекрасная статья, опубликованная в «Комсомольце» в августе 1987 года. В редакцию обратились сами металлисты.
«Мы больше не можем смотреть, — писали они в своём обращении, — как многие взрослые люди, не разобравшись, отвергают и притесняют рок-музыку.
Вот у нас в школе (№50) была дискотека, и учителя нас выгнали. А ведь мы не хулиганили, только одеты были не как остальные.
У нескольких ребят отобрали кожаные куртки, перчатки, кепки с клёпками и другие атрибуты металлистов».
Корреспондент молодёжной газеты посмотрела на ситуацию глазами взрослого советского человека: «Ребята пришли в куртках и жилетках с заклёпками, танцевали «по-особому», а когда им предложили быть как все, они не захотели. Вот и конфисковали у них верхнюю одежду и закрыли дискотеку».
Ну и дальше — обязательное для молодёжной прессы тех лет нравоучение: «Настоящее увлечение заключается не во всех этих сшитых на заказ «металлических» «звёздных» костюмах. У нас же много увлекающихся.
Но не бегают же в пачках по улицам поклонники балета, не клеят на лоб марки филателисты, не обвешиваются старинными монетами нумизматы.
И далее — вывод пополам с аргументацией: «Начав с заклёпок, не перейдут ли «металлисты» ту грань, за которой будут видеть только своё право на самоутверждение? Ведь в той же 50-й школе один из таких увлечённых, Дмитрий К., чтобы стать ещё «железнее» отбирал у малышей пеналы и портфели и выламывал у них металлические застёжки. Вот вам и высокие идеалы «металлиста» …»
Почитатели балета не бегают по улицам в пачках до сих пор. Жаль. Было бы прикольно.
Вернёмся в 1987-й. Время забавное: уже как бы можно, но ещё как бы нельзя. И вот вам прекрасная иллюстрация к этому всё из того же «Калининградского комсомольца».
Это печальная история Сергея, не оправдавшего надежды общественности студента одного из калининградских вузов. О чём общественность и написала в газету. Не оправдавший Сергей учился в институте на первом курсе, потом его призвали в армию. Где он, говорится в статье, стал отличником боевой и политической подготовки. Когда вернулся в институт, представители общественности «ждали от него, что он проявит себя в значительном деле».
Вместо этого Сергей «вдруг стал обряжаться в свойственную «металлистам» амуницию: чёрный костюм, увешанный цепями и заклёпками, сделал себе химическую завивку». От чёрного костюма с цепями и химической завивки — один шаг до провокационной выходки. И Сергей этот шаг сделал.
«Взяв за образец фотографию уличного панка из зарубежного журнала», Сергей загримировался соответствующим образом. И всё это для того, чтобы «пройтись по общежитию, удивляя своим экзотическим видом его обитателей». Ко всему прочему Сергей своим видом перепугал пожилую вахтёршу.
Кстати, Сергей: если вы это читаете, свяжитесь, пожалуйста, с редакцией. Будем признательны.
Смелый эксперимент
В январе 1988 года молодая корреспонденточка областной «молодёжки» А. Кондратьева накатала на целую страницу статью под провокационным заголовком «Кто полюбит металлиста?» В ней рассказывалось об ааахренеть каком революционном журналистском эксперименте. И это не сарказм. Это действительно было сверхкруто, с точки зрения тогдашней журналистики.
...В этом месте шеф-редактор «Клопс» Анастасия Кондратьева — та самая «молодая корреспонденточка» — сказала, что больше не может всё это читать, потому что «ржёт и негодует одновременно». И мне пришлось на время уступить ей место автора.
Что рассказала «молодая корреспонденточка»
«Я много думала, прежде чем взяться за этот очерк...», — так я начала свою длиннющую статью, которую сейчас бы нещадно сократила. А тогда «скомканные листья летели в корзину» — и прочая ерунда.
Металлической музыкой я никогда не интересовалась и всех этих рокеров боялась панически. Была пухлощёкой девушкой с «химией» на башке.
Чёрт меня дёрнул решиться на этот эксперимент. Но кто-то из ребят одолжил амуницию, на голове я устроила «взрыв на макаронной фабрике» — и мы пошли. Впечатлений хватило. На какое-то время я даже околачивалась одна на улице в своём прикиде. Мне было очень неуютно. «Остаюсь под любопытными взглядами прохожих, одни из которых считают меня явно чокнутой, другие стараются побыстрее прошмыгнуть мимо.
Дружелюбно настроены только дети — я для них нечто вроде клоуна или новогодней ёлки, — так написано в моей статье.
Потом нас хотели загрести в оперпункт. Встретившиеся милиционеры потребовали снять браслеты с шипами, мол это холодное оружие. «Мы же не хулиганим!» — завопила наша компания. В конфликт вмешался пожилой дружинник:
Давайте, пацаны, валите отсюда. И проститутку свою забирайте.
«Это он обо мне, — горестно писала я в статье. — Первый раз в жизни меня оскорбили только за то, что у меня чёрные стрелки на глазах, яркий грим и цепь на шее. Представляю, что было бы, если бы я начала требовать извинений».
А металлисты, кстати, были вполне нормальными ребятами. Мы с ними даже ходили нянчиться с детишками в Дом ребёнка. И в киноуниверситет кинотеатра «Октябрь» (подозреваю, что мои подопечные смотрели умные фильмы, иногда сильно набухавшись). Такие дела.
Да, потом ко мне приходили «из органов» — как к большому спецу по неформалам. Просили последить, кто околачивается на «Металлотеке» в парке Калинина.
Я тряхнула «химией» и ушла, раздувая от негодования пухлые щёки...
Да, чудные были времена. Ударение ставьте, где хотите...»
По официальным данным
Влад Ржевский, известный калининградский журналист, передал редакции «Клопс» замечательный документ, датированный всё тем же 1988 годом. Это «Информация о работе комитетов комсомола с самодеятельными объединениями», подготовленная комсомольскими работниками для (ого!) обкома КПСС.
В документе перечислены «неформальные» объединения калининградской молодёжи. Металлисты в этом списке стоят на первом месте:
«Объединяются на основе интереса к «металлическому року». Лидер — студент IV курса КГУ Сократ Грамматикопуло. Инициативная группа — двадцать человек, общая ориентировочная численность — около ста человек. Места сбора «металлистов» в Калининграде — у памятника Шиллеру, Парк культуры и отдыха имени Калинина, редакция газеты «Калининградский комсомолец», дискотеки. Группы «металлистов» в десять-двадцать человек имеются в Черняховске, Гусеве, Советске. В Светлогорске, Гурьевске, Немане, Гвардейске, Зеленоградске имеются отдельные молодые люди, способные объединяться.
Носят одежду с заклёпками, шипами, ремнями, напульсниками, цепями и т. д.
Обком, горкомы, райкомы ВЛКСМ ищут пути оказания практической помощи такой молодёжи с целью контроля над их деятельностью. «Металлисты» просят предоставить помещение для прослушивания и обсуждения записей рок-групп».
Через пару лет Сократ Грамматикопуло создаст «металлическую» группу «Иерархия». Вместе с другими коллективами «подобной направленности» они будут очень популярны. В отличие от комсомола, искавшего «пути оказания помощи с целью контроля такой молодёжи» и в результате ушедшего в историю…