Важным ритуалом в жизни любого советского учреждения было партийное собрание. В газете "Калининградский комсомолец", выходившей с 1948 года, также работала партийная организация. Нерегулярно, но здесь проводили общие и даже закрытые партсобрания, старательно собирая их протоколы. Сейчас эти протоколы хранятся в Государственном архиве Калининградской области. И с ними может ознакомиться любой гражданин Российской Федерации.
Улучшить, углубить, мобилизовать и повысить!
Первый протокол датирован 7 января 1949 года. Присутствовало девять коммунистов и беспартийные сотрудники редакции. Слушали вопрос "О трудовой дисциплине и задачах коммунистов в улучшении газеты".
По традиции тех лет на таких партийных собраниях кто-нибудь обязательно должен был выступить с самокритикой. Это было важной частью ритуала. 7 января 1949 года с беспощадной самокритикой выступил корреспондент Банников. В частности, он сказал:
"Я только месяц работаю в газете. Мнение многих работников обо мне плохое. Оно сложилось не без основания, так как в первую командировку в Советск я дал материал неудачный, а вторую командировку не использовал для обеспечения газеты информацией... Но плохо то, что меня предоставили самому себе, заданий я не получаю, не знаю, что делать для очередного номера".
А вот выступление на партсобрании товарища Кравченко, корректора газеты:
"В газете у нас допускается немало ошибок. В этом вина лежит и на корректорах. Я как корректор слабо подготовлена, и мне нужно повышать свою квалификацию".
Ответственный секретарь Прилепская обрушилась с жёсткой коммунистической критикой на газету и редактора. В частности, она сказала:
"Наша газета ещё серая, неинтересная, коллектив редакции не спаян должным образом. Но последнее во многом зависит от самого редактора. Ему следовало бы теснее общаться с отделами, чаще делиться мыслями в товарищеской беседе".
Далее тов. Прилепская дала оценку состоянию дел, за что сегодня я хочу сказать ей большое спасибо: благодаря её бескомпромиссному выступлению мы сейчас знаем, как работал коллектив редакции. Товарищ Прилепская сказала:
"Над статьями наши работники работают мало, не хотят подумать как следует над заголовком, над оригиналом. Слышатся жалобы на исправления. Но ведь в статьях нередко нет ни смысла, ни логики, ни творческой выдумки. Материалы плохо вычитываются, и газета, помимо всего прочего, немало теряет из-за ошибок".
В конце каждого партийного собрания принималась резолюция. В ней полагалось указать, что партийная организация намерена сделать для устранения выявленных недостатков. 7 января 1949 года общее партийное собрание редакции "Калининградского комсомольца" приняло такую резолюцию:
"Обязать каждого коммуниста повысить ответственность за порученное ему дело. Бороться за улучшение содержания газеты".
Это тоже было традицией — принимать резолюции, переполненные большевистской риторикой, но без конкретики. Например, коллектив одного из первых переселенческих колхозов, обсуждая на собрании вопросы внешней политики Советского Союза, принял постановление:
"Превратить наш колхоз в неприступную крепость для наймитов реакционно-империалистической агрессии!". Или ещё одна прекрасная резолюция колхозного собрания: "Всем миром разоблачать попытки преклонения и раболепия перед буржуазным Западом!".
Брат, расстрелянный партизанами
Но были и поводы для партийных собраний, требовавшие более чем конкретных постановлений. Такое случилось в "Калининградском комсомольце" всё в том же 1949 году. Эта была настоящая бомба. На закрытом партийном собрании коммунисты редакции слушали персональное дело секретаря своей парторганизации товарища Шишкина. Товарищ Шишкин скрыл от товарищей тот факт, что в 1937 году он был исключён из комсомола "за связь с врагами народа и за сокрытие прошлого своего брата, мобилизованного петлюровцами".
И это был не единственный грех партийного секретаря "Калининградского комсомольца" товарища Шишкина. Во время войны одного из его братьев расстреляли партизаны за предательство, а второй "в это же самое время был референтом по продовольствию при немецком управлении".
Товарищ Шишкин оправдывался. Что касается брата-петлюровца, то факты не подтвердились, и в 1940 году Шишкина восстановили в комсомоле. Что же касается всего остального, то...
"Только сегодня на собрании я узнал, что один из моих братьев действительно был расстрелян за преступную деятельность", — признался секретарь.
Брата расстреляли партизаны в 1944 году. По мнению товарища Шишкина, это месть сына бывшего кулака Ходоковского, арестованного органами НКВД. До войны брат Шишкина работал председателем сельсовета и колхоза и имел самое непосредственное отношение к раскулачиванию.
Что же касается второго брата, то и здесь не всё так однозначно. Да, работал. Да, в немецкой управе. Но он содействовал партизанам, и когда пришла Красная армия, трудился председателем колхоза...
Собрание длилось долго, желающих выступить было много. Редакционные коммунисты приняли решение: за то, что товарищ Шишкин скрывал от коммунистов важные факты своей биографии, его сняли с поста секретаря партийной организации редакции. Дальнейшая его судьба неизвестна.
Тайна железной кровати
А ещё на открытых партсобраниях обсуждалось поведение членов коллектива в быту. Читать это сегодня очень весело, даёт представление о редакционных нравах и порядках.
В 1950 году разбирали ту самую Прилепскую, занимавшую должность ответственного секретаря и фактически бывшую третьим человеком в редакции. Она совершила поступок, по мнению коммунистов редакции, "не подходящий ни под одну норму человеческого поведения". Так написано в протоколе. В нём же зафиксировано, что товарищ Прилепская "налила мочи в сосуд, которым пользовался художник т. Иванов для работы".
По мнению коллег, это поступок "стал логическим завершением неправильного поведения". Один из выступающих уверял, что ответсек "продолжает невыносимо вести себя в коллективе, то спрячет чью-то сумку с деньгами и документами, то ещё что-нибудь выкинет". На собрании также зачитали письмо от мужа товарища Прилепской, в котором "также сообщается о неблаговидных поступках" ответственного секретаря. В материалах дела ещё фигурирует возмутительная история с проданной железной кроватью, но что именно приключилось с ней и ответственным секретарём, неясно.
Разобрав проступки товарища Прилепской, коммунисты редакции вынесли постановление: "Нужно установить строгий контроль за работой каждого человека". Ответсеку объявили выговор. Без занесения в личное дело.
Мимо русской культуры
Работа областной молодёжки по всем понятным причинам была под постоянным контролем вышестоящих товарищей, и они были очень недовольны.
"Невольно возникает вопрос, — говорится в справке, подготовленной сотрудниками обкома комсомола, — почему редакция не публикует материалов об отношении молодёжи к социалистическому труду, о поведении в обществе, проходит мимо фактов недисциплинированности, религиозных предрассудков, не пропагандирует русскую культуру и не борется против пошлых мод, заимствованных у буржуазного Запада?"
Комсомольские функционеры тут же дают ответ на этот вопрос:
"Работники редакции не вникают в повседневную жизнь и поэтому не замечают многих вопросов, которыми живёт молодёжь".
Редактора газеты товарища Клюшина пропесочили аж на бюро обкома комсомола. Вот что ему там предъявили:
"Недопустимым является факт выпивки редактора с двумя сотрудниками редакции", а также: "Он поместил на страницах газеты заметку шофёра редакции тов. Плаксина "У пионерских рыбообработчиков", зная о том, что тов. Плаксин осуждён народным судом".
Редактора сняли, а всем остальным коммунистам редакции поручили "усилить напряжение и работу".