Швейцарская писательница Верена Штёссингер превратила воспоминания своего мужа о детстве в Нойхаузене (ныне Гурьевск Калининградской области) в роман «Деревья не убегают» и рассказала Анне Макеевой о том, почему с прошлым стоит обращаться бережно.
Среди списка достоинств вашей книги немалое место занимает историческая достоверность. Как шла работа над ней?
Это история моего мужа, с которым мы женаты много лет. Но такой факт вовсе не обязательно держать в голове, когда приступаешь к чтению книги. Двенадцать лет назад мой муж впервые задумался о том, что хотел бы вернуться в родные места, чтобы узнать, как все выглядит там теперь, спустя долгое время. Он вырос в Нойхаузене, в 45-м вместе с остальными жителями бежал в Гданьск. Пережил голод, во время которого многие из его родных и друзей умерли. В 39-м он потерял отца, который, вероятно, был офицером. Об этом мой муж знает совсем немного. И в 12 лет он остался с матерью и братьями. Во время голода, в 47-м, он сам похоронил свою мать. А в 49-м вместе с самым младшим из братьев его переслали в Берлин.
Ему хотелось знать, сможет ли он обнаружить здесь что-то, связанное с детством, или, возможно, кого-то, кто знал его мать. Я поехала с ним. Он очень этого хотел.
Всего мы приезжали сюда четыре раза. Мой муж даже нашел дома, которые еще стоят с тех пор, как он запомнил их ребенком. Этим домам недолго осталось – вероятнее всего, они скоро просто сложатся, как карточный замок. Но там еще живут люди, и мы даже побывали у них в гостях.
После первой поездки муж начал многое рассказывать. Он также приступил к поискам информации в архивах. Моя книга состоит из его впечатлений от возвращения сюда, из рассказов мужа и той информации, которую ему удалось найти и которая расходится с его воспоминаниями. В этом и заключается самое главное – в идентификации. Кто я, если я этого не помню? Прошлое, которым мы его запомнили, может расходиться с прошлым, официально задокументированным.
Как воспринял ваш муж расхождения в своем прошлом?
Ему это причинило большую боль. С другой стороны, он стал счастливее после того, как совершил все эти путешествия и поиски. И рад выходу книги. В Швейцарии и Германии у меня проходит много вечеров, на которых я зачитываю отрывки из "Деревья не убегают", и он не приходит на эти чтения. Но в Калининград он приехал с удовольствием, хотел посмотреть, как это пройдет здесь. У него наконец-то появилось что-то, за что можно держаться, осязаемое прошлое. Раньше все, что было у него от прошлого, – это лишь четыре старых детских фотографии. Теперь же у него появились новые вопросы, с которыми он учится жить дальше. Он не знал ничего о своем отце-офицере. Его мать была польской еврейкой. Из-за этого он всегда относил себя к стороне жертв.
Я рада, что мне было дозволено написать обо всем этом. Вообще я не пишу биографий.
Возможно, не стоит жить прошлым, а смотреть только в будущее? Или же нужно постоянно находить баланс между тем, что было, и что есть сейчас?
Конечно, нужно находить баланс. Прошлое внутри нас, мы – те, кем мы стали, и те, кем были, одновременно. Я выросла в Швейцарии, моя жизнь была спокойной, я не знала войны. Для меня жить так, как я живу сейчас, не является искусством. Но если у вас есть прошлое, причиняющее боль, тогда это дается труднее. Но прошлое принадлежит вам в той же мере, в какой оно принадлежит вашему будущему. Мой муж приехал сюда не только для того, чтобы снова увидеть прошлое, но и для того, чтобы познакомиться с настоящим, с людьми, которые живут здесь сегодня. Мы приезжаем сюда уже в пятый раз и видим, как Калининград изменился за все то время. Люди переделали город по-новому, и это прекрасно и важно, чтобы все происходило именно так.
Позволила ли вашему мужу написанная книга поставить, наконец, точку в непростой для него истории?
Да. Когда его выслали в Берлин, ему было всего 13. В Германии его усыновили, потом он какое-то время жил Швейцарии, стал актером. У него была длинная и насыщенная жизнь, которую требовалось каким-то образом зафиксировать.
Сейчас он уже пенсионер, но продолжает играть в театре. У него появилось время для раздумий – когда жизнь подходит к концу, люди обычно именно этим и начинают заниматься. И в этом случае важно иметь что-то, что связывало бы всю историю твоей жизни воедино, мостик, соединяющий тебя с твоим прошлым. Он играет в Мюнхенском государственном театре, и его любимая роль, которая особенно ему удается, – старый слуга Фирс из "Вишневого сада", представитель тех старых времен, который точно знает, что многое изменилось. Здесь можно провести параллель между книгой Чехова и историей моего мужа – те же насильственные перемены, когда выбрасывается прочь что-то важное, новые времена, выметающие все старое для того, чтобы все перестроить, тот же болезненный процесс.