Поздним вечером Хайнц Вольф сел в любимое кресло, достал «беретту» и выстрелил себе в висок. Произошло это в поселке Краснолесье Нестеровского района.
Семидесятипятилетний немец добровольно заточил себя в российской глуши. Построил дом на окраине, рядом – лишь переводчица (она же экономка) да пятеро собак. «На люди» показывался редко - раз в полгода. За двенадцать лет жизни в России из языка аборигенов освоил в основном ненормативную лексику. И, наконец: никогда не расставался с пистолетом.
Полюбил за пару выстрелов
Хайнц Вольф осел в Краснолесье не случайно. Он родился в этих местах в тридцатом году. В Германии, куда его с семьей вынудили переселиться, встретили не очень радушно. Он часто вспоминал первые дни новой жизни: они с матерью сидят на голом полу, потому что хозяева не удосужились дать даже пары одеял, не говоря уже о еде. Появляется советский офицер. Он кричит на немцев-хозяев, подкрепляя доводы парой выстрелов поверх голов. Продукты и теплые вещи появляются как по мановению волшебной палочки.
Неудивительно, что парень зауважал русских. Да и отец внушал ему эту мысль всю жизнь. А вот с немцами отношения почему-то не сложились. «Они меня не приняли», - говорил Вольф.
В середине девяностых больной диабетом Вольф неожиданно продал два дома в Германии, бросил родных и перебрался в Краснолесье. Все его контакты с местным населением ограничивались спорами по поводу собак: жители были недовольны тем, что псы бегали без намордников. Или вот что мы услышали в местном лесхозе: «Пришел как-то раз, ругался, что кто-то траву поджег и на его дом дым несет. Говорил, что надо взять «калашников» и расстрелять виновных».
Вольф же продолжал задавать обществу загадки: приехал жить к русским, а язык не учит. Уверяет, что немцы его не любят, а сам приглашает к себе компании земляков и распевает вместе с ними песни под губную гармошку. И ничего, кроме своего дома и его четвероногих обитателей, знать не хочет. Так и старился вместе со своим жильем, среди книг, старых фотографий и коллекции безделушек.
«Ты – коммунистка!»
Прожить с Хайнцем больше полутора месяцев под одной крышей не мог никто. Все переводчицы сбегали после очередного скандала. Так продолжалось, пока в Краснолесье не приехала Эльвира Валента, переселившаяся в область из Киргизии. Она хорошо владеет немецким языком. Эльвира задержалась в доме Вольфа на десять лет.
«И мне приходилось с ним несладко, - рассказывает она. – Но как-то мы общий язык нашли. Может, сыграло то, что я и сама с характером. Он оказался очень интересным человеком и ярким собеседником. Любимой темой у него была политика».
Дебаты разворачивались за завтраком - Хайнц и Эльвира обсуждали новости.
«Он все время ругал Америку, - вспоминает Эльвира. – Если говорили об Ираке – защищал иракцев. Если об Израиле – Палестину. Часто распалялся, тогда доставалось и мне. Кричал: «Ты коммунистка!» Но быстро остывал. Говорил: «У вас был коммунизм, у нас – фашизм». В бога не верил». Возможно, Вольф разуверился и в «русской идее».
Квартирный вопрос
Началось с того, что Вольфа безбожно «кинули» при строительстве. Немец не разбирался в рублях (тогда считали миллионами), в итоге переплатил за дом чуть ли не втрое. Эльвира считает, что тогда хозяин впервые задумался – не выменял ли он шило на мыло своим переездом из Германии? Этот вопрос мучил его регулярно. «Нет, он не рвался обратно, - говорит Эльвира. – Но разочаровался в здешней жизни. Так и метался: три месяца в России, десять дней – в Германии. Он навещал врача из-за своего диабета. Съездит, наберет лекарств, и обратно».
Когда пару лет назад дом стал ветшать, Вольф попытался исправить ситуацию. Тогда в округе появилась компания молодых туристов из Германии. Вольф подружился с одним из них - Александером Клебером.
«Они заключили устное соглашение, - рассказывает Эльвира. – Клебер обещал приезжать и помогать в ремонте дома. Оформили сделку как-то странно: по документам выходило, что Клебер дом купил. И с тех пор этот парень не появился ни разу. Это Вольфа еще больше подкосило».
А в мае этого года пожилой немец попал в автокатастрофу: по дороге из Германии столкнулись два автобуса. В одном из них ехал Вольф. Больше недели он пролежал в коме, стал страдать провалами в памяти и отгородился от окружающих еще больше.
Семизарядный «ангел»
Свести счеты с жизнью Вольф пытался не единожды. Первый раз - выстрелил себе в рот из газового пистолета.
- Я ему сама рот зашивала, - рассказывает Эльвира. – А он повторял: «Я все равно застрелюсь».
В Германии Вольф приобрел семизарядную «беретту» образца 1934 года. Называл ее «мой ангел смерти». Эльвира забеспокоилась: вооруженный человек с провалами в памяти представлял нешуточную опасность. Но найти оружие так и не смогла.
…В тот злополучный вечер она была у себя на втором этаже, когда внизу раздался хлопок. Примчался Лордик – беспородный пес, не отходивший от Вольфа. Он был единственным свидетелем, как хозяин избавился разом от всех сомнений.
«Я спустилась вниз и увидела герра Вольфа, – рассказывает Эльвира. – Он сидел в кресле, на животе лежал пистолет. Это было страшно. Я тут же позвонила в милицию. Жалею ли я его? Конечно. Но чувствую, что теперь ему стало легче».
«Он рвался в Россию, хороните его там»
Все, что было в доме, принадлежит Эльвире. Так хотел Вольф. А у самого дома, скорее всего, объявится хозяин – тот самый Александер Клебер.
«Вольф хотел, чтобы его похоронили здесь, - говорит Эльвира, - Но на всякий случай я связалась с его племянником. Тот сказал: Вольф рвался в Россию, хороните там. А сын не позвонил ни разу за десять лет».
По словам следователя прокуратуры Нестеровского района Елены Чераневой, идет проверка - не было ли доведения до самоубийства: «В первую очередь под подозрение попадает ближайшее окружение. Но ничьих отпечатков, кроме Вольфа, на пистолете нет».
…Хайнц Вольф был похоронен в субботу, 11 ноября, на кладбище поселка Краснолесье. Никто из его немецких родственников так и не приехал.
Асхат Мечиев, фото автора и из архива Хайнца Вольфа