Недавно сотрудники калининградской начальной школы – детского сада №72 принимали необычных гостей: пожилую семейную пару из Германии. Первой двух взволнованных старичков заметила замдиректора Татьяна Дацун. Татьяна Григорьевна пригласила зайти. Пожилые люди замешкались…
Причина выяснилась позже. История, которую рассказал Вольфганг Тиль, потрясла работников школы. Переводил друг семьи Тиле калининградец Леонид Скраковский, сопровождавший стариков в той поездке. Они познакомились в 1992 году, когда Леонид работал таксистом и возил первых "ностальгических" туристов.
До войны Вольфганг с матерью жил на Генерал Линдсман штрассе, так назывался нынешний Советский проспект. Его отец, будучи офицером, погиб еще в 1939 году в Польше. Дом находился позади сегодняшнего Лермонтовского центра. Рядом были казармы, на крыше которых во время войны стояли зенитки, целившимся по самолетам союзников.
В 1943 году Вольфганг пошел в первый класс начальной школы, расположенной по соседству. Учитель был очень жестким. "Сколько будет шестью семь?" – спрашивал он. И если ученик не отвечал сразу, он клал руки на парту, а учитель ребром линейки лупил по пальцам.
По этой причине Вольфганг ненавидел школу и прогуливал занятия, прячась в стоге сена на лугу. В 1944 году учителя забрали на войну, но и для детей учеба вскоре закончилась: в 1945 город заняли наши войска.
Мама Вольфганга была художницей, преподавала в художественной академии, которая располагалась в здании нынешней школы №21. Ее взяли на работу новые власти и даже доверили рисовать портреты Сталина и Ленина.
В декабре 1945 года молодая женщина заболела тифом. 25 декабря, в Рождество, Вольфганг пришел к инфекционной больницы, где лежала мать. Она махала ему рукой их окна, бледная и худая. А придя на следующий день, Вольфганг увидел, как её несут в общую могилу, вырытую за больницей, там сейчас липовая аллея. Здесь хоронили всех погибших от тифа – и немцев, и русских. Спустя много лет Вольфганг Тиле поставил на том месте камень с короткой надписью "Моей маме". Камень простоял два месяца и исчез…
В восемь лет мальчик остался один, его дом разбомбили. Сначала Вольфганг жил у подруги матери, но, видно, семье слишком тяжело было делить скудный паёк с сиротой. Вольфганга обвинили в краже золотых сережек и выгнали. Сережки потом нашлись, а Вольфганг остался на улице. Два года он скитался: то к солдатам прибьется, то поможет за лошадями ухаживать. Где покормят, а где и пинка дадут. Отощал так, что только кожа да кости. И вряд ли выжил бы, если бы не счастливое знакомство.
Из бывшей Восточной Пруссии на Украину вывозили пестрых коров голландской породы. Один из солдат, сопровождавших эшелоны, стал подкармливать Вольфганга, которого звал Вовой. Уезжая домой, предложил: "Заберу тебя с собой, у меня такой же сын, как ты. Будешь в школу ходить". Вольфганг как услышал про школу, так сразу вспомнил про учителя с линейкой. И сбежал.
Потом он работал в военном совхозе, охранял с винтовкой морковку и огурцы. А в 1947 году, когда жителей бывшего Кёнигсберга, начался вывозить в Германию, Вольфганг поехал одним из первых: детей собирали в первую очередь.
Вместе с другими подростками Вольфганга посадили в вагон, где до этого возили телят, дали немного хлеба и воды. Дети быстро все выпили и съели. От мороза на потолке образовывались сосульки, их обламывали и грызли, утоляя жажду. До Германии живыми доехали далеко не все…
Вольфгангу повезло: нашлись его родные. В послевоенной Германии перед каждым киносеансом крутили хроники, в которых показывали людей, разыскивавших родственников. Вольфганга увидела на экране подруга его тети…
Он вырос, выучился, много лет работал директором школы для трудных подростков. Счастливо женат, сын – археолог, двое внуков. Но пережитые детские страхи мешали спокойно бродить по улицам города своего детства. Приехав в очередной раз, Вольфганг нашёл родную школу и замер под ее окнами…
– Я говорю – заходите, – рассказывает Татьяна Дацун. – Мы все-все показали: наши группы, актовый зал, где сохранился довоенный барельеф – женщина с двумя детьми. Вольфганг помнит его. Он был так счастлив!
"Благодарю вас от всего сердца! - написал господин Тиле на прощанье. - Встретимся через пять лет, когда мне будет 80…".