17:39

Оккупанты из России стали фашистами в Калининградской области

  1. Новости

Товарищи по несчастью

Терентий Тевелев и Василий Олейник считались приятелями. Еще вполне молодые – одному 34, другому 29 лет – мужики успели хлебнуть лиха в этой жизни. Первый, едва будучи мобилизован в 1941-м, попал под каток страшного немецкого наступления. Теретнию еще повезло в том плане, что он не погиб, а "всего лишь" оказался в плену. Тем не менее, чтобы выжить за колючей проволокой следующие четыре года, смоленскому мужику потребовались вся его воля и изобретательность.

Вася Олейник по возрасту (до 18-ти не хватило совсем немного) призыва избежал, но зато изрядно намыкался "под немцем". Да и после войны отношение к жителям оккупированных территорий было, мягко говоря, настороженным. Особенно со стороны официальных властей. Поэтому Вася без особого сожаления покинул родную Полтавщину, решив поискать счастья на присоединенных к державе землях. Примерно по той же причине в Калининградскую область приехал и Тевелев. Оба устроились на работу в Нестеровское лесничество: Терентий лесником, а Олейник – объездчиком.

Новая жизнь им, в общем, нравилась. Знаменитая Роминтенская пуща производит впечатление и на людей куда более суровых. К тому же, дороги были еще вполне ухоженными, поселки, из которых прежних хозяев успели переселить в далекий Фатерлянд, благоустроенными, да и продовольственное снабжение, по сравнению с разоренной войной остальной Россией, относительно неплохим. Страдальцы отогрелись душой и телом, женились, обзавелись кое-каким хозяйством. Для полного счастья не хватало лишь одного – беспрекословного подчинения окружающих.

Тевелев и Олейник тут были едины во мнении. На взгляд работников леса, жители окрестных сел вели себя в великолепных охотничьих угодьях совершенно по-свински. Во всяком случае, того самого "орднунга*", который Терентий и Василий испытали на собственной шкуре, прочие переселенцы, похоже, и не нюхали. И вот как-то раз, когда сидели вместе за накрытым столом, лесника, что называется, прорвало.

– Слышь, Вась, – предложил Тевелев. – Эти колхозники совсем уже оборзели. Надо бы их проучить хорошенько.

– Да как ты их проучишь? – махнул рукой Олейник. – Ну, заплатят они разок штраф, а потом снова ружье в руки – и в лес.

– Ага, а в лесу мы, – понизил голос Терентий. – Одного пристукнем, там же, в чаще и закопаем. Немцы бы чикаться не стали. У других после такого охоту к охоте напрочь отобьет.

Посмеявшись над удачным каламбуром, на том и порешили.  

Встреча в лесу

23 февраля 1952 года приятели вместе со всем советским народом отмечали День Советской армии и Военно-морского флота. Когда на двоих был выпит уже литр водки, лесник и объездчик вспомнили о своем замысле. Вооружившись казенной одностволкой, оба направились в лес. Неподалеку от поселка Безымянный им встретилась другая пара. Члены колхоза имени Некрасова Александр Коршунов и Федор Корунский, вообще-то, хотели нарубить дров. Но на всякий случай тоже прихватили с собой охотничье ружье – вдруг посчастливится заметить достойную дичь.

– Так-так, – протянул Олейник, подходя к мужикам. – Дровишки, значит, заготовляем. А документики на двустволку имеются?

– Да она ж не наша, – объяснил Коршунов. – Егора Мозгова ружье, ты его знаешь.

– Никого я не знаю, – отрезал Василий. – Не ваша, значит, конфискуем. Видишь, инспектор идет? Имеет право.

Однако колхозники были готовы заплатить штраф, но ружье отдавать не хотели. Хотя Олейник даже выписал соответствующую расписку. Возникла небольшая потасовка, в которой верх не удалось одержать ни одной из сторон. У Олейника, как более молодого и горячего, терпение быстро истощилось.

– А ну-ка, Филиппыч, заряди свое оружие, – предложил он. – Сейчас мы этим браконьерам покажем, кто в лесу хозяин.

В следующий миг он в упор выпалил в Корунского.

– Да вы что, мужики?! – в ужасе закричал Коршунов, видя, как падает на землю односельчанин. Но больше ничего сказать не успел, получив в грудь следующий заряд. 

"Вышка" вместо смертной казни

– Вот и ладненько, – удовлетворенно резюмировал Олейник, забирая из мертвых рук Корунского злополучную двустволку. – Идем отсюда, Филиппыч.

Добравшись до поселка Безымянный, друзья немного протрезвели и решили утопить трофей, который мог стать опасной уликой, в колодце. А после того как ружье булькнуло в воду, Василий вспомнил, что на месте расстрела осталась его расписка. Пришлось вернуться в лес.

Еще немного постояв над трупами, убийцы пришли к выводу, что нужно замести следы преступления. Причем в прямом смысле этого слова.

– Уходить надо по старым следам, а потом сменим галоши, никто и не подумает на нас, – объяснял Олейник. Потом он бросил взгляд на убитых и вдруг направился к ним, на ходу вытаскивая что-то из кармана. Тевелев тупо наблюдал, как его младший товарищ булавкой выколол глаза сначала Корунскому, потом Коршунову. Только после этого подельники, наконец, удалились.

Сотрудникам уголовного розыска потребовалось три дня, чтобы установить, делом чьих именно рук было столь вопиющее зверство. Как ни старалась Василий с Терентием, все свои следы уничтожить им так и не удалось. Да и одностволка, которую никуда деть было нельзя (ружье принадлежало лесничеству), сказала экспертам-криминалистам очень многое. И нормам действующего Уголовного кодекса арестованным приятелям выходила самая что ни на есть настоящая "вышка".

Спасло убийц то, что за пять лет до этого Президиум Верховного Совета СССР своим указом отменил в стране смертную казнь. После одержанной в кровопролитной войне победы людей и без того катастрофически не хватало. В результате Олейник и Тевелев получили по 20 лет лишения свободы с поражением прав на пять лет после отбытия меры наказания. Оба ружья – и то, что стреляло, и то, что выстрелить так и не успело – вернули законным владельцам.  

*от немецкого "Ordnung" – порядок – Ред.