Рецидиву рака можно противостоять! Так утверждает известный калининградский психотерапевт, кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник Института клинической иммунологии Сибирского отделения РАМН Олег Бухтояров.
Впрочем, традиционных методов для этого зачастую бывает недостаточно. Повысить шансы на выздоровление реально позволяет так называемая психоиммунологическая реабилитация.
"Суть реабилитации в следующем, - поясняет Олег Викторович, - в результате наших многолетних исследований, проведённых в государственном учреждении «Научно-исследовательский институт клинической иммунологии» в Новосибирске, мы установили, что развитию злокачественных опухолей предшествует состояние хронического психоэмоционального стресса в результате смерти близких, развода, частых семейных конфликтов, смены места жительства и т.д. Как правило, по времени эти стрессовые события предваряют начало заболевания в среднем от года до четырёх. Разумеется, не у каждого человека обязательно развивается рак. Но именно у людей, оказавшихся в состоянии растерянности, безысходности (своеобразная группа риска), хронический психоэмоциональный стресс провоцирует появление или способствует рецидиву ряда серьёзных заболеваний, в том числе злокачественных опухолей. Многочисленные научные исследования в России и за рубежом показывают: острый стресс мобилизует иммунную систему, а хронический – истощает её, неизбежно формируя иммунодепрессию, сосуществующую вместе с психической депрессией. Происходит нарушение надзорных функций патрульных «клеток-киллеров», отвечающих за противоопухолевый иммунитет: мало того, что их количество уменьшается, они становятся «вялыми», теряют способность убивать чужаков. К тому же стресс способен повреждать ДНК клеток, что в сочетании с наследственной предрасположенностью, действием каких-то внешних агентов – например, радиационных, химических, биологических или пищевых канцерогенов - создаёт вполне реальные условия для генетической нестабильности клеток и развития рака".
Какое лечение для онкобольных проводится сегодня? Хирургические операции, безусловно, нужны, считает доктор Бухтояров. Если есть опухоль, она должна быть устранена, токсическое действие чужих клеток на организм разрушительно. При этом операционный стресс вызывает дальнейшее подавление иммунитета, который и так нарушен. Далее - лучевая и химиотерапия, предложенная полвека назад как «терапия отчаяния», которая угнетает иммунитет ещё сильнее. После иммунодепрессивной терапии пациент, по сути, остаётся один на один с самим собой, с мыслями о возможном рецидиве. А если, действительно, раковые клетки выжили?
"Мы разработали психоиммунологическую стратегию противорецидивной реабилитации онкологических больных, - говорит Олег Викторович. - Многолетние наблюдения показали, что если будут сохраняться психические нарушения, например, депрессия, то она равносильна депрессии иммунной. В этом состоянии никакие препараты, я ответственно об этом заявляю, никакие вакцины, действовать не будут. У многих онкобольных, наблюдаются различные психические расстройства: тревога, депрессия и другие нарушения. Корригируя психическое состояние, устраняя психические нарушения, мы создаём благоприятные условия для эффективного противоопухолевого действия широко распространённых иммуномодуляторов из обычной аптечной сети. Стратегия, предложенная на основе наших исследований, активно внедряется в Калининграде. На базе психиатрической больницы организован бесплатный приём онкологических больных, во время которого врач-психотерапевт оценивает психическое состояние пациента и назначает соответствующую терапию. Только после того, как его психическое состояние восстанавливается, назначается иммунокоррегирующая терапия, но никак не наоборот".
К сожалению, как вынужден констатировать доктор Бухтояров, подобный междисциплинарный подход, когда в одной связке трудятся психиатры, иммунологи и онкологи, почти не характерен не только для России, но и для зарубежной медицинской практики (надо отдать должное калининградским медруководителям, без колебаний принявшим решение о совместном реализации этого социально значимого проекта). Консервативно мыслящее большинство единодушно в своём мнении: какое там участие психики, если это хирургическое заболевание? И пока трудно преодолеть эту косность мышления. Вот почему о широком распространении такого подхода даже разговор не идёт: медицинская общественность пока не готова к нему. А жаль.
"Мы видим на собственной практике, - резюмирует Олег Викторович, - что те пациенты (конкретно, это больные меланомой – достаточно быстро прогрессирующим заболеванием), которым была проведена психокоррекция в сочетании с иммунотерапией, не имели в последующем рецидивов заболевания. Так, все больные с 3-й стадией меланомы, которые ещё 5 лет назад прошли у нас по этой стратегии, на сегодняшний день живы. А из восьми человек с 4-й стадией, это очень тяжёлые больные, выжили двое. Экспериментальные исследования показали, что на фоне хронического стресса у лабораторных животных быстро развивается опухоль, и они погибают. В отличие от них, нестрессированные животные чаще справляются с опухолями, которые регрессирует сами собой. У людей тоже иногда наблюдается феномен спонтанных регрессий рака, но это считается казуистическим случаем. Замечено, что перед самопроизвольным исчезновением опухоли у человека меняется психическое состояние, например, возникает влюблённость, его охватывает какая-то довлеющая идея. В результате меняется иммунитет, и «просыпаются» патрульные клетки, начинающие уничтожать врага. Однако следует помнить, что опухоли у человека и животных – две большие разницы. Успешное противоопухолевое лечение лабораторных животных в эксперименте не подтверждается при переносе этих технологий лечения на людей. Здесь нужны другие подходы, другие стратегии".