В 1945-м году батальон танкиста Валентина Гаврилова продвигался по Восточной Пруссии. Бои шли ожесточенные.
- Сил у нас уже не хватало. К наступлению на Кёнигсберг у нас было три танковых батальона, а танков хватало на два! – рассказывает Валентин Николаевич. - Мы встали севернее п. Первомайский в лесу, а второй батальон вышел к Чкаловску. Поступил приказ: наступать 5 апреля, но в тот день повалил сильный снег, опустился густой туман, артиллерия и авиация не видели, куда стрелять. Наступление перенесли, и мы впервые за всю войну не были на переднем крае. У форта № 4 (Гнейзенау) дождем развезло поля и танки в них застряли! Форт бил по нам из всех орудий – под сплошным огнем головы не поднять. Тогда командующий 50-й армией генерал Озеров приказал окружить и задымить форт шашками. Дым создали такой, что немцы выходили почти слепые. Зато мы вышли на бетонную дорогу и заняли пос. Первомайский.
Уже в Кенигсберге Валентин Гаврилов расположился на территории госпиталя для военных летчиков (сейчас госпиталь БФ на улице Герцена), он был пуст.
- В городе мы столкнулись с «Гитлерюгендом» (фашистская молодежная организация). Это были дети лет 9-10-ти, они из окон стреляли по нам из фаустпатронов. На расстоянии не более 50 метров такой гранатомет пробивал любую броню! Танки горели. Танкисты спрашивают: «Что делать? Это же дети!» Выход нашли – если замечали поджидающего мальчишку с гранатометами, палили по стене рядом. Обычно ребенок бросал оружие и убегал…
- Но в районе нынешней школы № 44 дети били по танкам так активно, что нам пришлось отвечать… А однажды мальчишка из слухового окна выстрелил и подбил наш бронетранспортер – колесо разлетелось в клочья! Солдаты бросились по лестнице за мальцом, а тот выбрался на крышу, чтобы спрятаться за трубу. Ручонки его не удержали, он рухнул вниз. Страшно было смотреть, как дети с нами воюют!
Советские танки шли по нынешним улицам Гагарина, Невского, Краснокаменной, Орудийной…
- Командир батальона послал меня на аэропорт Девау, где вроде бы немецкие генералы и офицеры ждали самолета из Германии, чтобы улететь домой. Я взял три танка и поехал. Вся земля в воронках, а в небе одни наши самолеты. Так что никто бы никуда не улетел.
Уже на обратном пути танк Валентина Гаврилова шел в районе ул. Краснодонской – вдоль стадиона с молодыми деревцами.
- Вдруг в окне дома напротив мы уловили движение. Я велел выстрелить из всех орудий, а командир роты говорит: «Да сквозняк это!»
…Тот дом уцелел. А через несколько лет Валентин Николаевич, оставшись в Кёнигсберге, а затем и в Калининграде, сам в нем поселился!
- Целился я как раз в окна своей квартиры, - усмехается он.
Всю жизнь он прожил на ул. Краснодонской вместе с женой Валентиной. Познакомился с ней, когда с боями шел по Белоруссии - юная Валя была медсестрой.
В этой квартире супруги вырастили двоих сыновей, оба подполковники и тоже танкисты!
- Мне новую квартиру предлагают, но я отсюда никуда уходить не хочу, - говорит ветеран. - Здесь прошла вся моя жизнь.
Сейчас Валентин Николаевич нет-нет да и подойдет к окну, посмотрит на стадион, рядом с которым когда-то ехал на танке. А там те самые деревья – они тоже пережили войну.