"Мы все счастливые люди!": как живут постояльцы психоневрологического интерната в Советске

В четверг, 4 мая, калининградским журналистам впервые показали, как живут постояльцы психоневрологического интерната в Советске.

Местные именуют его "кутузкой" — в честь улицы Кутузова, на которой он расположен. Территория обнесена высоким забором, однако учреждение не является закрытым. По словам директора интерната Антонины Крещук, двери всегда открыты для постояльцев и их близких.

 

 

На вопросы журналистов ответила министр соцполтитики Анжелика Майстер. Фото пресс-службы регионального правительства 

 

"Сюда никого не ссылают, никого не привязывают к кроватям — всё на добровольной основе, человек может сам написать заявление или его законный представитель", — уверяет врио министра соцполитики Анжелика Майстер.

 

…У проходной стоит довольно худой высокий мужчина в неприметной одежде, который мерно покачивается взад-вперёд. Он загибает пальцы на руках, явно пытаясь что-то втолковать дежурному в сторожке. Это обычная картина. Здесь всё время прохаживается кто-то из пациентов. Одни ждут приезда родных, другие планируют выход в город, третьи просто глазеют на прохожих.

 

"Конечно, и в магазин сходить, и даже на выходные к родным наши подопечные могут съездить. Бывает, что подолгу гуляют. Но это не "побег" — у нас же не тюрьма", — поясняет Крещук.

Территория интерната блестит белоснежными поребриками и свежевыкрашенными скамейками. Много зелени.

 

У административного корпуса несколько мужчин трут наждаком какие-то деревянные изделия. За другим столом плетут из прутьев корзинки. Молодой человек в спортивном костюме с надписью "Адидас" вяжет спицами что-то сиреневое, а рядом с ним очень тучная женщина делает вид, что прядёт. У неё на тыльной стороне ладони татуировка. Заметив, что на неё смотрят, женщина начинает активно крутить колесо прялки.

 

 

Фото пресс-службы регионального правительства

 

Здешние постояльцы занимаются не только рукоделием: у интерната имеются собственные теплица и ферма. Посильный труд очень важен для таких людей, поясняет Майстер.

 

Всё, что вырастили, идёт на местный пищеблок, а вязаные носки и деревянные ложки раскупают сотрудники интерната. Минсоц и центр "Верю в чудо" продают здешнюю продукцию на благотворительных ярмарках в пользу тяжелобольных детей.

Всего в Калининградской области семь подобных учреждений, все они расположены на востоке региона. В них живёт более 1 300 человек. Советский интернат — самый большой: 640 постояльцев. Из них 119 не могут себя обслуживать и нуждаются в постоянной опеке.

 

В так называемом отделении милосердия очень чисто и аккуратно, как в санатории. Сидящие на диванах люди разглядывают делегацию журналистов и чиновников с нескрываемым любопытством. Кто-то улыбается во весь рот, другие смущённо хихикают и отводят глаза. Один из пациентов натягивает на голову рубашку и замирает. Со стороны лестничной клетки доносятся возня и шёпот, но кто-то из сотрудников решительно захлопывает приоткрытую дверь. Журналистам объясняют: пообщаться с постояльцами можно, но крайне аккуратно.

 

…В одной из комнат в детских кроватках с высокими бортами лежат взрослые люди, почти целиком накрытые одеялами в ярких пододеяльниках, сшитых здесь же, в интернате. Увидев незнакомцев, один из пациентов начинает бессвязно что-то лепетать и заламывать руки. Через несколько секунд его крики разносятся по корпусу.

 

"Это последствия гидроцефалии... Многие всю свою жизнь живут в подобных учреждениях: сначала в специализированных домах ребёнка и школах-интернатах, а потом переезжают сюда", — вздыхает Майстер.

По пути к бане видим спортплощадку. За её обустройство, в том числе антивандальные тренажёры, год назад заплатил спонсор.

 

При виде нас постояльцы принимаются усиленно мучить спортивные снаряды. Немолодой мужчина в синей кепке, стоящий у стола для пинг-понга, беседует сам с собой о том, как он поедет куда-то на такси. Заметив чужаков, он довольно громко восклицает: "Мы все здесь — счастливые люди!". Все поворачивают головы в его сторону. Судя по выражению лица, мужчина доволен произведённым эффектом.

 

 

Фото Екатерины Медведевой 

 

За происходящим с интересом наблюдают три дамы, сидящие на лавочке. Одна из них бережно прижимает к себе внушительных размеров радиоприёмник с антенной. Личные вещи постояльцы интерната покупают себе сами — на это выдают деньги из пенсий. Тратят их обычно на различные гаджеты, безделушки или вкусности.

Пациенты находятся на полном государственном довольствии, на месячное содержание каждого уходит в среднем 26 тысяч рублей. При этом запросы у местных обитателей не самые скромные — они любят всё модное, яркое и желательно спортивное. Когда выдают одежду, купленную за бюджетный счёт или подаренную спонсорами, бывают споры из-за приглянувшейся вещи. Одежду подписывают, чтобы не перепутать во время стирки. Стирают, моют, дезинфицируют здесь часто: контингент специфический, всякое может случиться.

 

Интернату нужна новая теплотрасса, но на это надо примерно 10 миллионов, пока таких денег нет ни в региональном, ни в федеральном бюджетах. А вот на модернизацию пищеблока учреждению подбросят 42 миллиона.

При интернате есть часовня. Желающих креститься много, а вот венчаний пока не было, хотя близкие отношения заводят многие пары. Возможность создать полноценную семью появляется у тех, кого после реабилитации переводят в интернаты общего типа. "Недавно даже добились через суд восстановления дееспособности для одной нашей подопечной. Много лет мы за это боролись, отправляли в институт Сербского. Сейчас она живёт в Петербурге, преподаёт математику", — рассказывает Крещук.

Есть в интернате постояльцы с врождёнными патологиями, в том числе страдающие синдромом Дауна. Для них открыли "Школу солнечных людей" — что-то вроде кружка, где что-то мастерят и ставят театральные сценки. Как раз во время нашего приезда здесь вспоминали, как репетировали сказку.

 

 

Фото Екатерины Медведевой

 

"Нхг-нхг-нхг", — пытается что-то сказать мужчина, сидящий за столом с разложенными раскрасками и карандашами.

 

"Да. Ты, Серёжа, был поросёнком", — помогает ему сотрудница отделения.

 

"А ты зайкой! — обращается она к женщине, которая с улыбкой подставляет к макушке руки и привстаёт, чтобы её заметили.

 

В соседнем помещении играет Эннио Морриконе. Это комната психологической разгрузки.

 

Самая большая загвоздка, уверены в минсоце, в нехватке отдельного комплекта услуг и программы реабилитации для таких, как Серёжа. "У нас достаточно интернатов, мы хотим строить работу в них исходя из потребностей конкретных людей", — рассказывает о планах Майстер.