16:16

Деньги в карман врачу и незамеченная пневмония: калининградка рассказала, как её 29-летний муж борется с раком

  1. Новости
Калининградец Евгений Симаков узнал, что болен раком, в 2012 году. Его прооперировали, после этого он прошёл курс химиотерапии в Калининграде. Врачи уверяли: такая форма рака хорошо лечится, рецидивов не будет. Но уже в 2013-м у молодого человека начались проблемы со здоровьем. Его лечили от почечной колики, остеохондроза, кишечной непроходимости. И даже вырезали аппендикс, не заметив в брюшной полости "клубок" метастазов. О том, что болезнь вернулась, он узнал только минувшим летом.

Жена Евгения Мария рассказала Клопс.Ru о том, что семье пришлось пережить за последние четыре года.

Опухоль увеличивалась 

"Диагноз "эмбриональный рак яичка" Жене поставили в ноябре 2012 года, — рассказывает Мария. — Незадолго до этого мы поженились, я была на восьмом месяце беременности. Эмбриональный рак — это такая форма заболевания. Она развивается ещё в утробе матери и сразу не диагностируется. "Выстрелить" такой рак мог в любой момент..."
 
 
Мария и Евгений в день свадьбы. Фото из личного архива семьи
 
Жене было 25 лет. Когда начались проблемы со здоровьем, его положили в БСМП, но опухоль увеличивалась и становилась твёрдой.

"Доктор дал направление ехать в частную клинику, где сделали онкомаркер, — продолжает Мария. — Результат был печальный, и в тот же день Женю прооперировали. Результаты биопсии и гистологии велели ждать минимум месяц. Я буквально изводилась: доктор предупредил, что если это онко, то ровно через месяц после операции мы должны начать химиотерапию.

Я поехала на Летнюю в лабораторию. Пыталась договориться, чтобы анализ сделали пораньше, предлагала деньги. Но там ни в какую: ждите — и всё, никаких уступок. По знакомству сделали через неделю: рак подтвердился..."

Заплатили за своевременное лечение

Евгений встал на учёт в областной больнице, оттуда его направили на улицу Иванникова к химиотерапевту. Никакой дополнительной диагностики не делали.

"Моя свекровь работала в строительной компании, и её директор предложил помочь, — говорит Мария. — Он попросил одного из специалистов больницы, от которого тогда зависело оформление и направление на химиотерапию, ускорить начало лечения. Тот медик сказал, что оформлять квоту на химиотерапию долго. В результате работодатель свекрови заплатил доктору и медсестре 180 тысяч рублей".

По словам молодой женщины, их обнадёжили: мол, такая опухоль вылечивается на 100%. Пообещали, что после курса химиотерапии семья навсегда забудет о болезни, а через пару лет супруги снова смогут иметь детей.

15 декабря 2012 года Мария родила мальчика, а 17 декабря началась химиотерапия.


В любом состоянии идти домой


"Процедура эта очень тяжёлая, — продолжает Мария. — В Калининграде она проводится амбулаторно: человека "прокапали" — и он отправляется домой. У Жени после каждой капельницы была тошнота, рвота, слабость, обмороки, головные боли. Курс длился пять дней, ещё примерно две недели он был еле живой, очень похудел и буквально стал прозрачным. Иммунитет упал, сидеть в очередях не было сил, мы боялись инфекций и рецидивов, но никаких преференций за заплаченные 180 тысяч не получили. В один из таких приёмов Жене нахамили: мол, ты молодой и никаких привилегий у тебя нет. После этого мы решили обследоваться в частной клинике", — говорит Мария.
 
 
Евгений с сыном

Начались нестерпимые боли

Через несколько месяцев после химиотерапии у Жени начались боли в правом боку. Он снова прошёл УЗИ, сдал анализы. Доктора удивлялись: боль, по их мнению, не была связана с онкологией.

7 ноября 2014 года мучения стали нестерпимыми, и мужчина вызвал скорую. С диагнозом "почечная колика" он попал в БСМП. Боли утихли, но вернулись через месяц. На этот раз обнаружили остеохондроз, затем снова был стационар, где Жене поставили диагноз: "кишечная непроходимость".
 
"Я объяснила, что в анамнезе у мужа онкология, и попросила сделать компьютерную томографию или МРТ. Мне ответили: "Он не экстренный больной, показаний к таким процедурам нет". На следующий день муж позвонил и сказал, что его срочно забирают в операционную: у него острый флегмонозный аппендицит. После выписки боли продолжались, идти нам было больше уже некуда..." — говорит Мария.


Огромный метастаз


В июле 2016 года Евгений сам пошёл на МРТ, заплатив 13 000 рублей. Результаты ошеломили: метастазы забрюшинного пространства размером 6 на 6 сантиметров.

"Выходит, оперируя Женю в марте, врач не заметил метастаз в нескольких сантиметрах от аппендикса", — возмущается Маша.

Евгению посоветовали дополнительно пройти компьютерную томографию. Семья попыталась получить направление на обследование по полису ОМС. Их записали на 11 октября.

"У меня эта бумажка осталась, — говорит Мария. — Когда я показала её в страховой компании, там были под впечатлением".


Накричали и выставили за дверь


КТ Женя прошёл раньше. За деньги.

"Сэкономить нам всё равно удалось, — иронизирует Мария. — Стоимость КТ через кассу — 9 200 рублей, а "в карман" мы заплатили 5 500 рублей. Несколько раз мы ходили к онкологу. Спрашиваем: "Какие прогнозы?" Он на повышенных тонах отвечает: "Какие вам прогнозы? Идите лечитесь! Когда пролечитесь, тогда и придёте на разговор!" Пришли с мужем на консилиум. У нас взяли выписки из частных клиник, пощупали ему живот и попросили подождать внизу. Примерно через 40 минут пригласили обратно и торжественно объявили, что "к Евгению Игоревичу вернулась болезнь". Я вернулась без мужа и говорю: "У нас семья, я хочу знать, что нас ждёт". На меня накричали, выставили за дверь".

Проглядели воспаление лёгких

Только за диагностику Симаковы выложили более 50 тысяч рублей.

"И был бы от этого толк! — сетует Мария. — Мы поняли, что лечиться здесь больше не будем. Я позвонила в НИИ онкологии им. Петрова в Санкт-Петербурге. Нас записали на ближайшее время, и 22 августа мы прилетели в Питер, где нам составили схему лечения. Муж прошёл там четыре курса химиотерапии. Сейчас метастаз нужно срочно удалять. Операцию нам были готовы сделать в конце ноября, мы купили билеты на 15 ноября. Но случилось непредвиденное: местные врачи проглядели у него пневмонию".

В ночь на 12 ноября у Жени поднялась температура почти до 40.

"Я сбивала её сама, скорую не вызывала, зная, как относятся к таким больным. Утром Женя был прозрачно-жёлтый. Позвонила ординатору в Санкт-Петербург, сказали срочно сделать анализ крови. Была суббота. Я вызвала частную скорую помощь, мужу провели анализы: лейкоциты на нуле, гемоглобин в два рана ниже нормы 130—150. Врач кричала в телефон из Питера: "Вызывай скорую! Ему необходимо переливание крови!" После долгих споров с медиками неотложки нас повезли в больницу. "Начнём переливание утром", — заявила врач. Я умоляла начать лечение как можно раньше: через три дня мы должны были лететь в Питер. Но врач была неприступна".

Результаты диагностики Симаковы отправили в Питер. Там сказали: "С таким отношением лучше забирай его домой и лечи сама". Расписали терапию, и Мария сама делала мужу уколы. Когда они прилетели в Питер, томография показала, что у Жени пневмония. Доктор не услышала хрипы и не предложила сделать снимок лёгких, несмотря на высоченную температуру.

Операцию пришлось отменить и вернуться в Калининград.

Расплакалась в кабинете

По словам Марии, лечение, проведённое Жене в 2012 году в Калининграде, было некорректным. Такой вывод сделали несколько медиков независимо друг от друга, в том числе доктора из института Санкт-Петербурга.

В ноябре Мария обратилась с жалобой в страховую компанию. А на днях снова пыталась попасть к онкологу — записать мужа на КТ и получить направление на госпитализацию. Направление ей дали, но в диагностическом центре оказалось, что в бумаге перепутали диагноз и не указали, что именно исследовать. Да и запись была только на 11 января…
 
"Я пришла к онкологу, просидела в очереди под дверью, и без двух минут шесть врач закончила приём. Я не успела, — рассказывает Мария. — Пошла к заведующей поликлиникой и расплакалась у неё в кабинете. Только после этого получила нормальное направление на КТ. В детской областной больнице, где обследуют и взрослых, вошли в моё положение и записали нас на 2 декабря".

"Конечно, нам лучше находиться в Санкт-Петербурге, — продолжает Мария. — Но у нас нет возможности оставаться в Питере надолго: у нас трое детей, включая ребёнка Жени от первого брака. Гостиница стоит 1 700 рублей в сутки. Пока будем лечиться в Калининграде и готовиться к операции".

Сейчас в страховой компании проводят проверку по заявлению Марии Симаковой.