Проректор по учебно-методической работе и переподготовке кадров, педагог со стажем 18 лет, мама в благополучной семье, где есть любящий муж — успешный бизнесмен, и двое сыновей — 16 лет и 8 лет. Интересуется усыновлением.
Василий Иванович Исаев
Начальник Департамента правовой и социальной защиты детства, в разные годы — директор Черняховской и Зеленоградской школы-интерната, стаж педагогической деятельности — 39 лет. Осуществлял первое иностранное усыновление в области в 1992 го ду.
Анжелика Майстер: Когда младший сын подрос, по яви лось свободное время, мы стали задумываться — если мы своих двоих смогли вырастить, почему бы третьего ребенка не завести? И одновременно с этим стали больше видеть передач про усыновление. Очень хотелось девочку. Василий Иванович Исаев: Вы замучились с мужчинами? (смеется). Анжелика: Да, наверное, замучилась с мужчинами (смеется). Девочка, мне кажется, ближе маме... Сейчас стало больше работы, желание немного отошло в сторону, но мысли о дочке возвращаются. И мнения вокруг неоднозначные. Я думаю, что многие люди моего круга задавали себе подобные вопросы...
Василий Иванович: Пожалуйста, я отвечу. Но прежде можно я спрошу вас. Вот вы говорите все время: "Я, я, я... Я решила, я задумала, я узнавала"...
Анжелика: Потому что инициатором была я. Спрашивала детей, разговаривала с мужем. И пока однозначного отношения у нас нет. Мы думаем, обсуждаем. И я вижу, что мужа тоже задела эта тема, он задумался. А у нас такая семья, что муж — глава, и он должен принять решение. Старший сын хочет иметь сестренку, и его бы не волновало, родная она будет или приемная. А младший — еще маленький, отнесся достаточно ревниво. Мы говорили с ним два года назад. Думаю, сейчас он подрос, и его ответ был бы более вдумчивым.
Василий Иванович: А бабушки готовы к этому?
Анжелика: Бабушки как раз задают вопросы, которые волнуют многих знакомых.
Василий Иванович: А что лично вас волнует?
Анжелика: Ну, прежде всего, не знаешь, что это будет за ребенок. Какие у него гены?
Василий Иванович: Да, это важный вопрос. Но вы должны спросить себя — готовы ли вы принять ребенка? Принять его таким, какой он есть?
Анжелика: Я лично готова. Потому что я педагог, и я любого ребенка принимаю.
Василий Иванович: Педагог — не показатель... Это затрагивает всех - маму, папу, бабушку, дедушку, сестер и братьев. Вопрос о наследственности задается чаще всего, и только один раз я слышал от иностранной пары: "А какая разница? Ведь беременная женщина тоже не знает, каким родится ее ребенок?".
Анжелика: Но здесь принятие строится на биологическом инстинкте, а речь идет о не своем ребенке...
Василий Иванович: Безусловно. Но у вас есть выбор. Ведь вы же не возьмете ребенка, который вам не по душе, не возьмете, если не щелкнет что-то...
Анжелика: Конечно, на фотографиях я много детей видела, но одно детское личико меня задело... Как любая мама, я хотела бы, чтобы девочка меня любила. Чтобы были отношения, которые строятся на понимании. Мальчики, чем старше, тем более близки с отцом. Хотя я слышала, что отцы больше любят дочек, чем сыновей...
Василий Иванович: Это, действительно, так. Девочки больше тянутся к папе, а мальчики к маме. И здесь есть опасный момент. Смотрите, вот будет у вас девочка. Но у нее отношения будут складываться больше с папой... Что с вами будет?.. У меня был такой случай: взяли девочку, а она больше тянулась к папе: "Папа, папа, папа". Но там возраст сыграл свое. Паре было уже за 50, а девочке нужна мама, и мама должна быть "молодая" и красивая. И девочка стала ходить на работе у мамы и просить женщин: "Будь моей мамой". Они говорят: "Так у тебя же есть мама". — "Нет, это бабушка". Но папу она приняла сразу и стала говорить: "Папа, давай мы с тобой будем жить"... И тут началось такое... В конце концов они вернули ребенка...
Анжелика: Кто и как может помочь в подобной ситуации? К кому обратиться?
Василий Иванович: Закон об опеке и попечительстве впервые, — и меня это очень радует, — разрешил часть полномочий по подготовке кандидатов в опекуны, попечители или приемные родители делегировать детскому дому или какой-то иной организации. Мы развиваем эти службы по подготовке родителей, их немного, но они есть при министерстве образования. Мы готовим школу родителей.
Анжелика: Очень хорошая идея! Я звонила в наше министерство. Когда мне стали перечислять документы, я поняла, что процедура довольно громоздкая. Я понимаю, это вызвано необходимостью защитить интересы ребенка. Но для меня это показалось так много! А получится ли у меня, а смогу ли я собрать все документы?
Василий Иванович: Подождите. А вы девять месяцев разве не вынашивали ребенка?
Анжелика: Ну да... (смеется). Вы считаете, что прохождение процедур — это вынашивание ребенка?!
Василий Иванович: Ну конечно! Это же рождение вашего ребенка!
Анжелика: Интересное сравнение!
Василий Иванович: Вы понимаете, ну нельзя быстренько все сделать! К сожалению, приходят многие — они долго не могли решиться, и наконец-то решили! И вот теперь спешат. Спешат, чтобы не передумать. Быстрее бегут: "Дайте нам ребенка!". А ребенка, допустим, нет.
Анжелика: Да, а вот мне сказали: "Вы соберите сначала все документы, потом мы вам подберем детей, и только тогда вы сможете посмотреть на них". А как же быть с этой фотографией? Мне девочка понравилась, а вдруг ребенка заберут, пока я буду документы собирать?
Василий Иванович: Во-первых, вы должны пройти школу родителей. Сегодня она не обязательна, но желательна. В будущем, я думаю, это будет обязательно. Второе, подготовьте все документы. Они действительны год, поэтому вам нечего волноваться. Когда документы готовы, начинается процесс "рождения". У вас подготовлены документы, вы увидели ребенка, который вам понравился, и у него есть статус на усыновление, вы говорите: "Я прошу познакомить меня с этим ребенком". И тогда региональный оператор показывает вам именно эту девочку. Законодательство устроено так, что мы будем знакомить вас с детьми только тогда, когда вы получите статус кандидата в усыновители. Вы приходите с мужем, имея на руках заключение о возможности стать усыновителем, полученное от местных (муниципальных, по месту жительства) органов опеки и попечительства. У нас вы заполняете анкеты и пишете заявление... Возраст усыновителей у нас, к сожалению, не ограничен. Довольно часто приходят люди 60 — 65 лет, хотят взять маленьких детей...
Анжелика: А что если у них время и силы появились именно на позднего ребенка?
Василий Иванович: Мы думаем о ком? О себе или о ребенке? Это все-таки дедушка и бабушка, понимаете? Ребенок начинает в каком-то возрасте искать папу и маму. И они должны быть моложе, чем дедушка и бабушка...
Анжелика: А почему бабушка и дедушка не могут быть достойными воспитателями?
Василий Иванович: Безусловно, могут. У нас нет никаких законных оснований отказывать в усыновлении по причине возраста. Меня просто это настораживает. Поэтому я разговариваю с такими кандидатами. Мы выясняем мотивы. Окончательно решает суд. Но многие страны не случайно ввели ограничение — разница в возрасте между ребенком и усыновителем не может превышать 43 – 45 лет.
Анжелика: Ну, тогда я нахожусь уже на грани...
Василий Иванович: Нет, конечно. Молодая красивая энергичная девушка, а говорите о грани! Вам, что, за 60? Вы все время говорите: "А вдруг, а если"... У вас есть страхи внутри...
Анжелика: Страхи есть у каждого человека. Где-то оказаться несостоятельным, что-то не смочь сделать.
Василий Иванович: Все эти страхи надо убрать и сказать себе: "У меня все получится"! От сомнений нужно избавиться. Если вы будете думать: "А вдруг я этому ребенку что-то не так скажу, неправильно поступлю..."
Анжелика: Со своими детьми у меня не возникает такого страха. Это мой ребенок!
Василий Иванович: Вот-вот! Если это будет ваш ребенок, и у вас не будет страхов, — тогда все получится!
Знать все, чтобы помочь
Анжелика: Василий Иванович, а как вы считаете, какая форма на первых порах наиболее предпочтительна? Что лучше — усыновление или, например, опека, или попечительство? Может быть, патронат более приемлем
Василий Иванович: Почему патронат для вас более приемлем?
Анжелика: Потому что он дал бы время оценить возможности — не только свои, но всей семьи.
Василий Иванович: То есть оставить за собой право вернуть ребенка?
Анжелика: Я думаю, что вернуть ребенка я не смогла бы.
Василий Иванович: Патронат — это как приемная семья. Эта форма подходит, когда у ребенка нет возможности быть усыновленным, когда, например, родные мама — папа в тюрьме. Для ребенка это шанс быть социально адаптированным в обществе на определенное время. Но если родители выйдут на свободу, вы должны быть готовы вернуть его. Или папа — мама ограничены в родительских правах, но у них есть шанс восстановить эти права. И вы, наверное, к этому не готовы, как и многие. Вы считаете, что если вы берете ребенка, то он будет ваш. Готовы ли выделиться всеми радостями и бедами с биологическими родителями?
Анжелика: Сложный вопрос, не задумывалась. Если мы все-таки решаемся, что же вы брать?
Василий Иванович: Дети, которые остались без попечения родителей, подлежат передаче на воспитание в семью в разных формах. Это усыновление (или удочерение), опека или попечительство, передача в приемную семью (или семью патронатного воспитателя). Надо помнить, что преимущественное право принять ребенка имеют родственники, и если они по какой-то причине не могут или не хотят, тогда это право дается вам... Усыновление — это приоритетная форма, если вы готовы его усыновить, а кто-то другой — взять под опеку, то ребенка отдадут вам. Для усыновления необходимо согласие кровных родителей. Оно не требуется, только если родители неизвестны, признаны судом безвестно отсутствующими, недееспособными или лишены родительских прав.
Анжелика: А если мама отказалась от ребенка?
Василий Иванович: Это в народе называется "отказ". Ну нет права у мамы отказаться от ребенка! Женщины, которые родили ребенка и оставляют его в родильном доме, иногда дают согласие на усыновление. Такой ребенок может быть усыновлен, но следует помнить, что у мамы есть право отозвать заявление до вступления в силу решения суда об усыновлении.
Вы говорите, я хочу патронат. Это форма, которая, по сути, — работа на дому. А тогда у меня вопрос: зачем вам это? Вам нужна дополнительная заработная плата?
Анжелика: Нет, не нужна, конечно.
Василий Иванович: Тогда речь идет об усыновлении или опеке. Но вы можете решить для себя: я буду иметь на руках два заключения — первое, что могу быть усыновителем, и второе, что могу быть опекуном. Если есть ребенок, который получит статус на усыновление только через 3 месяца, но он очень вам понравился, и вы не хотите, чтобы он был где-то в больнице или в доме ребенка, тогда мы на три или шесть месяцев помещаем его под вашу опеку, и вы подаете на усыновление. Усыновление — это абсолютное спокойствие и защита от всех нерадивых кровных родственников. А жить, зная, что мама дала согласие, а потом вдруг задумается и придет за ребенком... Этого вы, наверное, не захотите.
Анжелика: Вы затронули тему, почему у нас много детей в детских домах. И меня тоже это всегда интересовало и как маму, и как историка. После войны — понятно. А почему же сейчас такая ситуация? Много у нас таких детей?
Василий Иванович: В 91-м году у нас в области 501 ребенок остался без попечения родителей. В 80-х годах — было 300 – 350 детей в год. В 2005 году — 1 200 детей.
Анжелика: Почему такая тенденция, что происходит?
Василий Иванович: То, что мы видим, это остатки «революционных» 90-х годов. И сейчас, к счастью, эта цифра уменьшается. В прошлом году было 700 детей. В основном от лишенных родительских прав за алкоголизм, наркоманию, токсикоманию. И тут снова возникает ваш вопрос — о генах. К сожалению, мы часто не в состоянии проследить путь ребенка до рождения, потому что женщина, как правило, не обследуется. Многие женщины оставляют детей в родильном доме — примерно 113 – 115 в год. У детей часто бывают разные заболевания, которые могут передаваться с кровью матери. Например, гепатит С, ВИЧ-инфекция... Готовы ли вы взять ребенка от матери, которая ВИЧ-инфицирована?
Анжелика: Наверное, нет.
Василий Иванович: А почему? Я не говорю, что ребенок болен.
Анжелика: В таком случае, я бы предпочла не знать.
Василий Иванович: Нельзя не знать.
Анжелика: Да, и тут, наверное, вы тоже правы.
Единогласное решение
Василий Иванович: Давайте, так. Какого ребенка вы хотите? Я думаю, девочку — от 2 до 5 лет.
Анжелика: Ну, в общем, так.
Василий Иванович: Вам придется долго ждать. Почему-то все рисуют себе именно девочку именно этого возраста. Но мы не имеем права показать детей, которым еще не исполнилось 2 лет, и тех, кому исполнилось 5. Вы сами ограничиваете себя в выборе. Если вы пишете в заявлении от года до 7 лет, то органы опеки показывают вам всех детей, а выбор остается за вами. Вы изучаете личные дела и после этого просите дать направление на конкретного ребенка. Мы вам выдаем направление, и вы идете в детское учреждение. И там уже ваша обязанность познакомиться с ребенком. А можете не знакомиться, можете посмотреть документы, медицинскую карту, сведения о родителях. Спокойно смотрите, думаете. И если что-то не получается, если не лежит сердце у одного из родителей, тогда нельзя брать. Надо попросить продолжить по иск. И этот подбор мы будем продолжать. Пока сердце не подскажет. Ведь надо слушать свое сердце, да? Иногда от ребенка 10 – 15 раз отказываются, ну не получается что-то. И он ждет. И потом — дождался...
Анжелика: Каково это для ребенка? Он чувствует, что его хотели взять?
Василий Иванович: Конечно, он все чувствует. Каждый ребенок ждет в детском доме, когда придет мама, когда придет папа. Вечера тех дней, когда кого-то забрали, самые сложные. Я всегда был в детском доме допоздна, потому что знал, что под вечер они начнут приходить по одному. Один придет: "А мне когда найдешь маму?". Второй придет: "А мне маму когда найдешь?". Даже здоровые лбы по 15 лет, они колючие, но и они ждут... Женщины эмоционально лучше развиты, мужчины более сдержаны, но вы оба должны почувствовать, вам никто не подскажет. Выбор конкретного ребенка только за вами.
Анжелика: Почему и сложно. Со своими детьми всегда можно рассчитывать на родных...
Василий Иванович: Поэтому очень важно, чтобы все родные приняли его. И очень важно при принятии окончательного решения быть уверенной, что вас поддержат.
Анжелика: Получается, что это решение не одного человека, и даже не семьи, а всех, кто рядом.
Василий Иванович: Все родные должны быть готовы к его "рождению".
Проверка на нужность
Анжелика: И все-таки, почему патронат приостановили?
Василий Иванович: К сожалению, в принятом в 2008 году 48-м Федеральном законе "Об опеке и попечительстве" не узаконена форма "патронатная семья". Закон о патронатном воспитании — это наш региональный за кон. Суть патронатного воспитания: оказать помощь детям, у которых нет шанса быть усыновленными, и которые находятся в детском доме длительное время. Найти им семью, заключив договор непосредственно с директором детского дома и разграничив полномочия, — директор является опекуном ребенка, а проживает он в семье, родители — наемные работники, получающие не только деньги на содержание, но и вознаграждение за свой труд.
Анжелика: Мне кажется, неплохая форма, наверняка она дала эффект?
Василий Иванович: Безусловно. Тут есть то, что вас волнует, — помощь в любую минуту. Вы позвонили — и к вам приехал врач, психолог, социальный педагог. Федеральный закон сказал, что не может детский дом передавать ребенка в семью, и не может детский дом сопровождать семью, а только органы опеки и попечительства. Но людей-то не хватает в органах опеки! И мы в Государственной думе говорили, что это неправильно. Сейчас у нас осталось две формы устройства ребенка в семью — усыновление и опека. Опека может быть безвозмездная или опека по договору (это приемная семья), и еще удивительная форма, это инновация, я считаю, — предварительная опека. Если ребенок остался без попечения родителей, и есть родственник или знакомый — учительница, воспитатель, органы опеки без всякой волокиты на основании минимума документов передают ребенка в семью на месяц, потом срок может быть продлен еще на месяц. Анжелика: Какое у вас отношение к иностранному усыновлению?
Василий Иванович: Первое иностранное усыновление произошло у нас в области в декабре 1992 года — в Германию.
Анжелика: О судьбе этого ребенка что-то известно?
Василий Иванович: Да, конечно, Стасе сейчас 23 года. Когда ей исполнилось 19, она влюбилась, и приемная мама очень волновалась, была против этой связи... Стася тогда сказала: "Ты меня зря из России забрала. Отвези меня обратно, я буду жить там, потому что ты мне здесь ничего не позволяешь". Мама позвонила мне: "Что делать"? Я сказал: "Привези, если она хочет". Они приехали. Стася посмотрела на все и сказала: "Мама, прости меня. Я поеду обратно, домой". Это дети! Они такое делают постоянно! Анжелика: Да, так поступают все дети, когда хотят добиться чего-то от родителей (смех).
Василий Иванович: И я искал родного отца. Я его нашел, увидел, успокоился и стал дальше жить. Это естественно. Заграницей нет тайны усыновления, там общество готово к тому, что семьи воспитывают чужого ребенка как своего.
Анжелика: Я знаю, что сейчас россияне усыновляют больше, чем иностранцы. С чем это связано?
Василий Иванович: Как вы просвещены! Смотрите, как приятно с вами общаться! А вы говорите, что ничего не знаете! (смеется). Да, всего из области усыновили заграницу 1450 детей за 18 лет. Когда мы начали работать как региональный оператор, мы собирали по крупицам все материалы об усыновлениях, есть информация на всех детей, мы отслеживаем каждого ребенка. Было время, когда в год иностранные граждане усыновили 140 детей, а российские — 24. Впервые в 2007 году ситуация изменилась, в тот год в области россияне усыновили 72 ребенка, а иностранцы 52. В 2008-м — уже 80 детей забрали россияне, 26 — иностранцы. Государство дало своим гражданам приоритет в усыновлении. Количество детей без опеки у нас уже не растет, а уменьшается.
Анжелика: Дети, которых усыновили в иностранных семьях, они более успешны?
Василий Иванович: Когда меня спрашивают, где ребенку лучше — тут или на Западе, я всегда говорю — лучше в семье. В любой семье. В семье усыновителей, в семье опекунов. Важно, чтобы его приняли. Что касается успешности. Все наши дети за границей — успешны. Возвратов ни одного. У нас каждый год — 1, 2 возвращаются назад. Сейчас часто в прессе пишут о том, сколько вернулось детей в детские дома, описывают трагедии... Но не всегда только взрослые виноваты, вот не всегда! Ну не получилось, да? С ребенком, особенно в 13– 14 лет, сложно. С любым. Вы вспомните себя. Вы разве не хотели уйти из дома?
Анжелика: Честно скажу, собирала вещи, уходила на вокзал, зная, что мама придет за мной.
Василий Иванович: Это нормально. И приемный ребенок точно также поступит. Он соберет вещи и уйдет. А вы как поступите? Он будет на вокзале ждать, когда вы за ним придете. Вы придете и скажете: "Еще раз уйдешь, и я тебя верну в детский дом"? Анжелика: Я скажу, что нужно разговаривать друг с другом и искать решение вместе. Я скажу то, что я всегда говорю своему ребенку... И то, что ребенку в семье лучше, — это однозначно. Я работала после института в интернате, из 21 подростка успешным был только один! Остальные повторили судьбу своих родителей.
Василий Иванович: Да, толь ко 5 процентов детей из детских домов создают потом свою семью. Потому что у них нет подобного опыта. Почему я и говорю: даже если ребенок вернулся из приемной семьи, что-то не получилось, мы не можем, не имеем права обвинять ни ребенка, ни приемных родителей! У ребенка все равно остался опыт. Я знаю одну девочку. Она говорила мне: "Я была не права, простит ли меня мама? Я хочу к ней вернуться". Ведь и вы вернулись тогда с вокзала? Из детского дома тоже убегают. Убегают почему? Чтобы почувствовать свою нужность, проверить, придут ли за ними. Помню, искал трое суток мальчика, нашел у вокзала, он стоял на мосту. Я подошел, обнял... Он жил под мостом и все время ждал — ищут его или нет? И когда понял, что да, он нужен, — успокоился.
Анжелика: Если бы каждый из нас думал о том, как с позиций ребенка это выглядит... Мы часто не помним себя детьми.
Василий Иванович: Было такое: девочку взяли в семью. Мама ее игрушками завалила, молочко парное, платьица розовые... Все для нее! Каждый шаг предупрежден: тут не ходи — собака грязная, во двор не ходи — я сейчас там подмету. Тепличные условия! Ушла девочка. Ушла! Жила на помойках, в грязи, среди мусора. Ее искали, приводили, разговаривали, потом стали бить. Ничего не изменилось. Пришлось вернуть в детский дом. И все встало на свои места. Ребенок не принял этих условий.
Анжелика: А как же поступать — своего можно шлепнуть по попе, а приемного сто раз подумаешь?
Василий Иванович: А кто вам сказал, что своего можно шлепнуть?
Анжелика: Можно. Иногда, чуть-чуть...
Василий Иванович: А кто вам сказал, что другого чуть-чуть нельзя? (смеется). Просто одинаково надо относиться к детям, и все! Вот вы взяли ребенка, все приготовили для него, игрушек набрали красивых, постель нагладили. А он после того, как все ушли спать, простыню снимет, забросит куда-нибудь, потому что не привык спать на чистой простыне. Ваша реакция?
Анжелика: Я бы, наверное... Поступила как со своим, положила бы его рядом...
Василий Иванович: С вами рядом? А он никогда в жизни с мамой не лежал рядом! И это — страх, стресс!.. Но я услышал от вас главное: "Поступлю, как со своим". Вот я работал в Черняховске в детском доме. Пришел мальчик, ему уже было 14 лет. "Вот я написал письма, — говорит, — найдите моих папу и маму". Перед Новым годом при шло письмо от его бабушки с фотографиями: "Это твоя мама, это папа, это бабушка, это дедушка, а это ты, маленький Боря". Ну, мы поехали из Черняховска в Калининград. Едем, пустой автобус. Он молчит. Я его спрашиваю: "Что для тебя самое страшное сейчас?" Он говорит: "Страшно, если меня будут целовать". Потому что он только в кино видел, что родители при встрече детей целуют...
Анжелика: Я поняла кое-что из нашего разговора. Что, действительно, самое важное — принять как своего. И здесь... нужна подготовка... посторонняя помощь, наверное, нужна... И колоссальная работа над собой...
Василий Иванович: Это ваше решение и ваша ответственность. Не "если... вдруг...", а "Да, а готова. И я знаю, что рядом со мной муж, дети, бабушки, дедушки, все родственники". Выбор есть всегда, ведь знаете, ваша девочка уже родилась и ждет вашего решения. Решение — за вами. А мы вам поможем.
P.S
Однажды на моих глазах американская семья усыновила троих детей из Калининграда. Что меня поразило — не отношение этой семейной пары и не то, что вместо одной "девочки от 2 до 5" они взяли двух сестер и брата, — они долго к этому шли и были готовы. Дело в том, как усыновление восприняли окружающие. Родственники были безумно счастливы расширению семьи — покупали одежду, возили на каникулы и прочее и прочее, соседи приглашали детей в гости, друзья устраивали праздники в честь новых маленьких американцев, родители других детей, встречаясь на школьных мероприятиях, хвалили русского мальчика за смелость на футбольном поле... Объятия, в которые попали приемные дети, были гораздо шире и крепче, чем могли им дать двое американцев среднего класса, работающие полный рабочий день и уже имеющие троих собственных детей примерно того же возраста... Мы, россияне, наконец-то имеем преимущественное право усыновления. Судьба наших детей зависит не только от количества этих усыновлений, но и от того, готовы ли мы все вместе помочь приемным родителям и разделить ответственность за успешную адаптацию этих детей к жизни — к той, в которой поцелуй или объятие — привычная вещь.
