Чтения 90-х
У каждого своя дорога к встрече с существами высшего порядка, к коим Кант может быть причислен без сомнения. Моя первая встреча с трудами великого земляка состоялась в 1990 году. Калининградский университет готовился к международной конференции по философии. Ожидался мощный десант кантоведов из Марбурга, старейшего университетского города Германии, обладающего и знаменитой философской школой, и обширными архивами. Понятно, что оргкомитет немного лихорадило. В качестве подручной «переводческой» силы было решено использовать студентов.
Два самых ярких воспоминания от «Кантовских чтений» 1990 года в Светлогорске - это профессор философии Райнхард Брандт, высокий седовласый красавец в кожаном плаще. И – ночь. Трехкоечный номер в пансионате, кажется, «Локомотив», три студентки по уши в бумажках и со словарями.
Сегодня все гораздо проще. На вопрос, есть ли что-нибудь из Канта, продавщица крупного книжного магазина уверенно ведет к полке в центре зала, на которой есть и афоризмы, и «Спор факультетов», и «О чувстве возвышенного...» (imho, одно из наиболее удобочитаемых произведений автора), и даже толстенная «Критика практического разума». Именно оттуда происходит знаменитая цитата про звезды и мораль.
Острослов и женоненавистник
Калининград - город Канта. Это первое имя, которое приходит на ум при вопросе о celebrities. С ним наконец-то породнился один из наших университетов, выдержав перед этим неслабый натиск «антиреваншистов», к его могиле паломничают молодожены в свой самый светлый день. Зачем, однако? Приобщиться мудрости? Или подразнить больного старичка (а Кант почему-то не представляется молодым человеком, канонический образ - горбатый старик с кривым носом), хорошо известного своими, мягко говоря, недружелюбными высказываниями в адрес женщин? Они слабее, а потому хитрее... Они ревнуют постоянно, потому что не могут пережить мысли о том, что потерянный поклонник уйдет не просто, а к другой... Удел женщины - владычествовать, удел мужчины - царить, потому что владычествует страсть, а правит разум. Вроде бы ничего обидного, а неприятно. Но приходится терпеть - известный острослов Кант за это и был любим кёнигсбергским обществом своего времени. Его охотно приглашали в гости, он слыл украшением салонов графини Кайзерлинг, за столом которой приват-доценту было гарантировано почетное место. И хозяйка могла не волноваться, что гости заскучают!
Сын малограмотного шорника, болезненный ребенок из многодетной семьи, вынужденный десять лет работать домашним учителем в имениях богатых прусских помещиков, чтобы помогать семье, - как он вообще ухитрился выбиться в люди?! Да не просто в люди, а получить статус ординарного профессора, стать членом горсовета, публичным человеком, практически суперзвездой своего времени? По скольким головам пришлось пройти... Да, жестковатая формулировка. Но вряд ли нравы изменились за те двести-триста лет, которые прошли со времени кантовского бдения. Это и знаменитый собеседник замечал, тот, что за завтраком спорил с «беспокойным стариком».
«Но предложение отправить Канта в Соловки не только не поразило иностранца, но даже привело в восторг... Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладно придумали! Оно, может, и умно, но больно непонятно. Над вами потешаться будут...» (М. Булгаков, «Мастер и Маргарита»).
«Немцы Канта не любили»
Наиболее радикальные сомнения в розовой пушистости кантовского облика высказывает главный архивист Калининградской области Анатолий Бахтин. В «Арт-гиде», изданном по инициативе Центра современного искусства в 2005 году, к юбилею Кёнигсберга, он заявил, что Канта не любили, и привел весьма увесистые доказательства - полное отсутствие артефактов Канта в ткани города.
- Ну да, есть что-то вроде официального жизнеописания Канта, в котором он такой хороший, замечательный, все его любят. А на самом деле у меня сложилось впечатление, что немцы Канта не любили, - говорит мне Бахтин. - Вот просто всем городом и не любили. Последний дом, который он купил и в котором провел последние два десятилетия своей жизни...
- Уже будучи знаменитым?
- Да, уже став известным ученым, лектором, там он всех гостей своих принимал. Так вот, после его смерти этот дом сразу же перекупили, устроили там трактир, потом его еще несколько раз перепродавали и под конец снесли, чтобы расширить проезжую часть.
- То есть магистрат, по-хорошему, должен был повесить на доме табличку, памятную доску, но этого не сделал?
- Я же говорю - ни одного дома, причастного к Канту, не сохранилось в Кёнигсберге! Их было несколько: тот, в котором Кант родился, потом дома, где он снимал жилье и, наконец, собственный дом, по-моему, пятый по счету. Все эти дома снесли. А вот после Первой мировой войны, когда надо было привлекать сюда туристов, решили придумать что-нибудь особенное. Кёнигсбергов было много - под Берлином есть, в Тюрингии, в Баварии, этот вот в Восточной Пруссии. И появился бренд: Кёнигсберг - город Канта! Появиться-то появился, но под этот бренд нечего было показывать. Вообще нечего, кроме могилки возле собора, которая там помаленьку разрушалась. Ну, срочно нужно было ее облагородить. Позвали Ларса, местного, опять же, то, что было под рукой, и приказали - делай. Вот и появился жуткий проект того, что мы сейчас видим у собора, готического храма, какой-то странный модерн двадцатых годов, с колоннами... Потом под это дело трактирщик, он же лесник, в Модиттене сказал, вот вроде дом, в котором Кант иногда отдыхал. Подумали, что бы сотворить и там, объявили этот домик кантовским, что-то там сделали с деревом, под которым Кант якобы сидел, доску к нему прибили... Я много интересовался, и пришел к убеждению, что, по крайней мере, в Германии или здесь, в Пруссии, Кант стал широко известен только благодаря бренду «город Канта».
Действительно, в последнем кантовском жилище последовательно устраивались ресторан, кабинет дантиста, справочное бюро, в саду даже была открыта баня. Он находился на улице Принцессы, это перекресток Ленинского проспекта и улицы Шевченко перед гостиницей «Калининград». Маленький двухэтажный домик на пять или шесть окон. Скромная моделька выставлена в соборе, кантовский музей которого умиляет своей консервативной простотой.
Философ в ящике
Еще более приключенческой оказалась судьба памятника Канту, установленного напротив университета. По изысканиям того же Бахтина, скульптор Кристиан Раух создал памятник по собственной инициативе и просто передал его в дар городу, этакий кёнигсбергский Церетели. Но город не обрадовался, даже наоборот. Скульптор умер, не дождавшись торжества своей идеи. Деньги на гранитный постамент собирали по подписке года два. В 1864 году памятник, наконец, поставили, но через шестнадцать лет сняли и заколотили в ящик, чтобы не мешать строительным работам. Город расширялся. Для большей понятности вспомните реконструкцию площади Победы и историю с Лениным. Ящик с философом отволокли куда-то на задворки, где и забыли, нашли еще через пятнадцать лет, опять поставили. В конце Второй мировой войны опять убрали, зарыв его в имении графини Дёнхоф, где он то ли пропал в зыбучих песках, то ли был найден новыми переселенцами, распилен на цветмет и продан по кусочкам.
В начале девяностых Марион графиня Дёнхоф, истинная гранд-дама европейской журналистики и ревнительница восточнопрусского культурного наследия, дала волю своей несокрушимой энергии, памятник заново отлили по сохранившейся (с чего бы?!) модели, оригинальный постамент вытащили из-под бюста Тельмана и вроде бы успокоились.
Какая-то гофмановская фантасмагория получается... Да тут еще странные слухи из Люксембурга, от тамошних исследователей: мол, некая мадам Якоби отличилась весьма фривольными письмами к профессору, причем проявляет в них такое тонкое знание деталей туалета, типа хитроумной системы крепления чулок на хилых философских ножках, что возникает подозрение... А так ли уж строг и целомудрен был наш Кант, каким мы его хотели видеть?
Земляк, как ни крути
А как мы вообще его видим, мы, сегодняшние калининградцы, горделиво заявляющие: Кант наш земляк? Цветочки в день рождения, что, опять же, очень удобно – 22 апреля, старшее поколение уже привыкло, так сказать, к церемониям с венками. Улицей Канта поименована самая отстойная - хотя, может быть, и самая спокойная, ведь на ней никогда не бывает пробок. Это широкая мощеная дорога на Кнайпхофе, ведущая от Кафедрального собора к эстакадному мосту. Вы знали, что это улица, и что у собора есть адрес: ул. Канта, дом 1?
22 апреля со дня рождения Иммануила Канта исполняется двести восемьдесят пять лет. Его наследие настолько безгранично, что даже сейчас пугает. Судя по обилию областей науки и глубине проработок, Кант был не человек, а компьютер - аналитический мозг с огромной памятью. Тут, право, проще спрятаться за анекдотами и зубоскальством. Легче представлять себе странного маленького человечка, полностью оторванного от реальной жизни, пунктуального до паранойи, чем попытаться самому ответить на четыре кантовских вопроса или хотя бы иногда жить по императиву. Есть несколько формулировок, выбирайте:
«Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой, ты в то же время можешь пожелать, чтобы она могла в любое время стать всеобщим законом».
«Относись к человечеству в своем лице (так же, как и в лице всякого другого) всегда только как к цели и никогда - как к средству».
Проще простого понять. Живи по совести, будь честен с собой и всеми окружающими, каждому свое, и всем - свобода совести. Та же присказка про звезды и мораль есть знаменитое шестое доказательство существования Бога, о котором так загадочно отзывался Воланд. Где Бог?
Внутри, дурашка!
Чего в калининградских книжных лавках не хватает, так это краткого сборника общего пользования «Кант для чайников», о котором много лет мечтает завзятый краевед Вадим Александров. Я бы добавила майки с узнаваемым горбатым силуэтом, указатели-маршрутники на основных магистралях... Пожалуй, нужно и Гайд-парк организовать, либо при соборе устроить лекторий, чтобы в нем, как Кант, читали публичные лекции о государственном устройстве, географии, искусстве, метафизике лучшие умы Калининграда. Ведь духовный праотец, к примеру, выступал для горожан, объясняя им причины Лиссабонского землетрясения! Кстати, философией Иммануил Кант занимался в свободное от основной работы время, чисто для души, а в университете он проходил по ведомству метафизики и логики...
P.S.
В завершение скажу: Кант более современен, чем вы думаете. В самой популярной российской социальной сети вконтакте.ру найдено тридцать пять Иммануилов Кантов, причем два из них - это группы, в которых кантовский энциклопедиум подвергается и критике, и обсуждению, и дополнениям. Спокойно, без придыхания, порой с употреблением не самой нормативной лексики. В одну группу я вступила. А еще недавно стырила в одной из «Унций» книжку, изданную при университете, на русском и немецком, «Спор факультетов», начала читать. Все-таки Кант, земляк, non penis canina.