Текст: Владислав Ржевский
Фото: из архива автора
Кенигсберг, разбомбленный английской и американской авиацией, а потом добитый штурмом города, представлял собой жуткое зрелище. И на этих руинах семьдесят лет назад надо было начинать возводить новый город. Какой именно? Разумеется, советский, по всем тогдашним правилам и канонам...
Прусский стиль нам не к лицу
Перегибы – извечная наша беда. Так, сегодня часто можно услышать о том, что в центре Калининграда хорошо бы, по сути, воссоздать центр Кенигсберга. А когда-то не только штатные идеологи, но и профессиональные архитекторы говорили, что на месте старого нужно построить не просто новый, а совершенно другой город.
Вот что 24 июня 1946 года главный архитектор областного отдела коммунального хозяйства П. В. Тимохин писал в докладной записке начальнику управления по гражданским делам Кенигсбергской области В. А. Борисову: «Одной из главных задач является смена архитектурного облика города. Упрощенно однообразные современные немецкие застройки улиц или причудливо онемеченный модерн, стоящий рядом с наивно затейливой виллой, конечно, оставлены быть не могут, а специфический характер крыш необходимо менять».
А вот фрагмент приказа №195 Управления по делам архитектуры при Совете Министров РСФСР от 13 мая 1948 года: «Нужно при всей скромности средств добиваться решительного преобразования всего характера застройки, чтобы вытравить из нее дух пруссачества и утвердить нашу советскую культуру в архитектурном пейзаже. Нужно преодолеть и вытравить мрачный воинственный дух прусской архитектуры с ее чрезмерными формами подслеповатых окон и стен, громоздких островерхих крыш. Вместо него должна прийти легкая жизнерадостность форм и приветливость облика».
Или возьмем статью архитектора М. Р. Наумова о градостроительном будущем бывшего Кенигсберга, опубликованную в местной печати в апреле 1949 года. «Центр города застраивался немцами беспланово, варварски, что вообще характерно для капиталистических городов, – утверждал автор. – Здесь много узких улиц, где с трудом проезжал трамвай. На месте зданий пройдут проспекты, зеленые бульвары и скверы».
На словах – и на деле
Короче, даешь архитектурную революцию! Настроения царили, как в том гимне:
«Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим…»
Что же именно революционно настроенные архитекторы думали сделать в Калининграде? Поначалу наиболее разрушенную центральную часть города всерьез предлагали оставить в развалинах – как апофеоз войны, как памятник победы над фашизмом. Другой вариант: все разровнять – и устроить мемориально-парковую зону.
Но потом возобладало иное мнение: снести даже то, что уцелело, и застроить «сталинскими» высотками, как в Москве, изменив прежнюю планировку до полной неузнаваемости. В частности, на месте Королевского замка задумали возвести целый Дворец Советов – еще более внушительный, нежели нынешний Дом Советов.
Что тут сказать – такое время было. Только что закончилась страшная
война. Все немецкое у большинства вызывало ненависть. Поставим себя на место тех первых калининградцев – и уже вряд ли захочется их осуждать.
К тому же время шло, а практически ничего не делалось. Какой уж там Дворец Советов, если просто новых зданий не возводили. Хорошо если частично ремонтировали старые полуразрушенные дома. Первый этаж подлатали – и вот уже там коммуналка или контора какая-нибудь. А выше – торчат в небо два-три этажа обугленных руин.
Разбомбленные дома калининградцы восстанавливали на субботниках
Для кого стараться?
Как вспоминал первый главный архитектор Калининграда Арсений Максимов, «царил всеобщий дефицит средств, приходилось экономить на всем при восстановлении». В частности, чтобы беречь тепло, закладывали кирпичом «лишние» окна. При этом не забывали о борьбе с «прусским стилем». Выходившие на улицу лестницы убирали внутрь домов. С крыш снимали балюстрады, со стен – барельефы, мемориальные доски и чужую геральдику. Выравнивались ризалиты, ниши и пилястры…
Но наряду с нехваткой средств существовала и нематериальная сторона вопроса. Многие были уверены: Восточная Пруссия – трофей на время, вскоре придется отдавать. Так для чего, точнее, для кого строить, стараться? Для немцев что ли?
Немудрено, что развалины тогда зачастую не латали, а добивали, разбирая на «запчасти», отправляя затем кенигсбергский кирпич в другие города и веси (особенно много его ушло в Ленинград – нынешний Санкт-Петербург). Так что в те годы наши строители нередко были скорее демонтажниками.
Нарисуем – будем жить...
Однако время шло, а область назад немцам, вопреки слухам, все никак не отдавали. И в январе 1954 года местные власти постановили: хватит, пора не на митингах, а на деле строить на месте бывшего Кенигсберга новый советский город. И начнем с центра.
В решении обкома и облисполкома читаем: «Обязать горисполком, управление главного архитектора города и всех застройщиков, начиная с 1954 года, концентрировать строительство многоэтажных жилых, крупных административных и других гражданских зданий и сооружений по Сталинградскому проспекту (ныне проспект Мира), улицам Житомирской-Маяковского (Ленинский проспект) и в районах площадей Победы и Калинина».
И к этому – опять грандиозные архитектурные эскизы: дома-дворцы, колонны, башни… Вот уже второй год как ушел из жизни Сталин, а «сталинский» стиль по-прежнему довлел в архитектуре. Впрочем, по большому счету ничего не менялось и в других сферах жизни.
В общем, архитекторы с энтузиазмом взялись переводить эскизные штрихи к портрету в конкретные проекты. Строители думали, как все это планов громадье перенести с бумаги на местность.
И тогда в Калининграде никто и подумать не мог, что в Москве уже готовится радикальная смена курса в советском градостроительстве. А именно, что 4 ноября 1955 года будет принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве». Его суть: строить отныне надо больше, но дешевле. Как этого добиться? Нужно искоренять удорожающие строительство украшательства, делая упор на типовые проекты.
Но о том, что началось у нас после этого «исторического постановления», – в следующий раз.