Председатель совета директоров ОАО "Калининградский вагоностроительный завод" Михаил Козин в интервью в программе "Бизнес-завтрак с Юрием Хребтовым" на "Business FM–Калининград" рассказал, что такое думпкары, почему предпринимателям сложно получить инвестиционный кредит в банке, а также какие палки в колеса вставляют банки бизнесу.
Михаил Козин работает в должности председателя совета директоров на предприятии с 1994 года. Окончил Энгельсское высшее зенитно-ракетное командное училище ПВО по специальности "командные, тактические, радиотехнические средства". Служил в ВС СССР. Предпринимательской деятельностью занимается с 1992 года.
- Возглавляемое вами предприятие, наверное, самое старое в Калининградской области, которое еще работает по своему первоначальному профилю. В данный момент вы строите железнодорожные вагоны, которые называют думпкары. Пожалуйста, расскажите коротко, что это такое.
- Этому заводу больше 186 лет. Во время войны немцы там производили ремонт танков. После 1946 года вагоностроительный завод начал производить думпкары. Думпкар — это вагон, который участвует в технологии добычи полезных ископаемых. Название немецкое и принцип конструкции также заимствован у немцев. Он, действительно, достаточно сложен в изготовлении. Не случайно, что на сегодняшний момент несколько заводов пытались делать думпкары, но так в России никто и не смог выйти на рынок с большими объемами и стабильными поставками.
- Сколько стоит один думпкар?
- Вы знаете, думпкар становится как автомобиль: сегодня нет универсального автомобиля — как легкового, так грузового. Все зависит от потребностей. Мы не продаем товар для общего пользования, а обязательно встречаемся с работниками железной дороги, выезжаем на место и изучаем, в каких условиях он используется, какие есть требования, какая техника использует эти вагоны. Если без НДС, то это от 5 млн. до 6 млн. рублей.
- Наверное, для такого производства требуются финансовые инвестиции. Как с этим обстоит вопрос?
- Говорить о том, что в нашей стране как-то это поддерживается, очень сложно. Я вам могу сказать, что за 18 лет я не смог ни разу получить инвестиционный кредит. То есть кредиты, которые даются на 5-6 лет. Их и сейчас, по-моему, никто не дает. Поэтому приходится работать и на оборотах, то есть из оборотов выбирать деньги, или из той прибыли, которую ты зарабатываешь. Одна "оборачиваемость" - это 4-5 месяцев. То есть я в год могу сделать 2,5 оборота. А теперь посмотрим, если у нас процентные ставки были 60-80 %, 20%. Это получается, что в год продукция должна быть такой рентабельной, чтобы еще окупить проценты, и что-то еще должно остаться на предприятии.
Можно включать какие-то механизмы, которые у нас в России не популярны. Они позволяют получить гарантии банка. Но, к сожалению, под эти гарантии очень сложно получить кредиты за границей, где они более дешевые. А потом, банку просто не выгодно давать гарантии: гарантия стоит гораздо меньше, а работа та же.
- Получается, что банку невыгодно работать с большими предприятиями?
- Если у тебя нет определенных протекций, тебе деньги не дадут.
- И даже в коммерческом банке?
- Коммерсанты зарабатывают деньги. Это частный банк. Не дать кредит банк имеет право. Сегодня есть масса других видов возможностей кредитования, которые позволяют зарабатывать деньги. У государства должен быть механизм, который позволит банку заинтересовать предприятие финансировать предприятие.
Я считаю, что для всех промышленников должна быть доступной система компенсации банку тех рисков или тех потерь, которые они понесут, финансируя предприятие. Во всем мире так.
Сегодня мы вошли в ВТО. Нельзя конкурировать с той же Польшей, в которой кредит 4,5% годовых. Там специалисты получают больше, чем у нас, металл дороже, чем у нас. Но себестоимость продукции у них дешевле.
- Михаил Дмитриевич, то, что банки ставят палки в колеса бизнесу, это сказывается на вашей производительности труда?
- Есть одна большая проблема: любой клиент, приходя в банк, становится его заложником. Потому что если ты начал финансироваться в одном из банков, то очень тяжело его поменять.