Посмеиваясь и в шутку, Литву иногда называют «атомным заповедником». А как иначе, если в Калининградской области, почти на границе с Литвой, уже строится Балтийская АЭС, в 53 км от Вильнюса собираются строить Белорусскую АЭС, со стороны Польши уже дана команда найти удобное местечко, тоже недалеко от нас, чтобы построить свою АЭС, да и в самой Литве, глядишь, построят новую Висагинскую АЭС. По концентрации атомных станций на сто километров наш регион, видимо, будет впереди планеты всей. «Литовский курьер» встретился с руководством российского «Росатома», который строит две станции у наших границ, чтобы выяснить, готовить ли нам уже чемоданы, чтобы спастись от мирного атома.
Страх и ревность
Перед поездкой в Санкт-Петербург на научно-практический семинар «Балтийская АЭС: соответствие актуальным требованиям безопасности», в редакции «Литовского курьера» прошел маленький «мозговой штурм». Мы достали из архива номера собственной газеты за три года, с момента, когда впервые на наших страницах в тот момент еще один из руководителей концерна «Росэнергоатом», а сейчас руководитель проектов «Росатома» Сергей Бояркин объявил, что Россия готова продать 49% акций будущей Балтийской АЭС иностранному инвестору, и посчитали, сколько было написано за это время. Оказалось, так много, что хватит на отдельный выпуск газеты под названием, например, «Курьер к мирному атому». Решительно ничего нового о проектах соседей, казалось бы, написать уже невозможно и расписано все: что за станция строится, куда пойдет электроэнергия, какая система безопасности, почему выбраны именно эти площадки, у границ Литвы и т. д. Поэтому мы решили не докучать читателю повтором уже описанной информации, а любой желающий вспомнить хронологию материалов может воспользоваться поиском на нашем сайте в Интернете www.kurier.lt. Гораздо интереснее было сосредоточиться на политическом аспекте, поскольку в Литве более чем нервно реагируют на строительство станции неподалеку от наших границ. Напомним, что причину всех тревог литовских чиновников, от президента, премьер-министра, до мелких чиновников, пожалуй, наиболее точно сформулировал председатель парламентской комиссии по атомной энергетике Рокас Жилинскас, который как-то заявил нам, что Россия готовит «план новой оккупации», на этот раз энергетической. Именно в этом утверждении кроется причина всех многочисленных заявлений, нот протестов, резолюций и т. п. С одной стороны, да, действительно неуютно жить, понимая, что под боком строятся такие монстры, с другой – ревность и чувство, что Литва перестает быть источником генерации электроэнергии, как было все время до закрытия Игналинской АЭС. И весь вопрос тогда заключается в том, что первично в этих двух моментах? Думается, если бы превалировало только опасение в связи с безопасностью, то в Россию потянулся бы постоянный ручеек из всевозможных литовских экспертов и чиновников, которые буквально забросали бы «Росатом» всевозможными каверзными вопросами по безопасности. Однако на семинаре в Петербурге, который был посвящен исключительно этой теме, официальных чиновников из Вильнюса не наблюдалось. Некоторое время на мероприятии присутствовал генеральный консул Литвы в городе на Неве Ричардас Дягутис. А с литовской стороны – только Казимира Прунскене, о которой МИД Литвы уже сказал, что она не представляет интересов официального Вильнюса, да несколько предпринимателей, которые готовы участвовать в строительстве АЭС и заработать на этом деньги.
Перевели на литовский
По причине отсутствия литовских чиновников пришлось взять инициативу на себя и стать этаким антиядерщиком-патриотом, который просто дышит ненавистью к проекту.
Например, говоря о ситуации на АЭС в Японии, заместитель генерального директора «Росатома» Кирилл Комаров перечислил ряд инициатив, которые вынес президент России Дмитрий Медведев для увеличения безопасности атомной энергетики в мире.
По его словам, в частности, страны Евросоюза согласились провести так называемые стресс-тесты на всех АЭС (интересно это сочетается с заявлениями литовской стороны о том, что стресс-тесты – это исключительно инициатива президента Литвы Дали Грибаускайте. – Прим. Д.Т.). В них включена проверка в крайних климатических условиях, при отключениях электричества, жаре и проч. Комаров отметил, что станции в России уже успешно прошли стресс-тесты. Они проводились совместно с «Ростехнадзором», однако Россия готова провести аналогичные работы с ЕС.
Комаров подчеркнул, что проект «АЭС-2006» - это реакторы 3 поколения, в котором предусмотрено более ста различных предохранителей. Реактор защищен, по его словам, от таких ситуаций, как паводки и ураганы и даже падения самолета.
Помимо работы в России, «Росатом» строит около 20 АЭС во всем мире, сейчас также проходят тендеры на постройку 25 энергоблоков, а всего их планируется строить около 80.
«Мы готовы заверить наших клиентов, что они получат надежный источник», - заверил Комаров.
Что касается Балтийской АЭС, Комаров отметил «уникальное расположение» области, которое позволяет производить экспорт электроэнергии. Кроме того, по его словам, все страны Евросоюза «поддерживают это строительство».
В заключение один из руководителей «Росатома» отметил, что свою заинтересованность в проекте Балтийской АЭС демонстрирует и Литва. «Мы перевели всю техническую документацию, которую передали генеральному консулу», - сказал он.
Как водится, после речи, модераторы беседы предложили задать вопросы. В ответ из зала, где присутствовали представители из 17 стран, прозвучала тишина. То ли всем все было понятно, то ли действительно этот проект волнует исключительно Литву, чиновников от которой, как уже было сказано, просто не было. Пришлось включить ультрапатриота и практически нахамить в микрофон с пламенными словами о том, почему господин Комаров говорит, в частности, что страны ЕС поддерживают проект строительства Балтийской АЭС, если прекрасно известна официальная позиция властей Литвы, которые утверждают, что работы ведутся «непрозрачно», а с критическими заявлениями неоднократно выступали и премьер-министр Андрюс Кубилюс, глава МИД Аудронюс Ажубалис, министр энергетики Литвы Арвидас Сякмокас и другие чиновники.
Выслушав столь пламенную речь, ответчик, пояснив, что «не понял вопроса» (видимо, справедливо посчитав, что вопрос скорее превратился в этакое выступление) все же уточнил, что Россия не является страной, которая ратифицировала конвенцию Эспоо (по которой страны обязаны советоваться в таких вопросах как строительство АЭС, со своими соседями), «но мы готовы работать в духе этой конвенции».
«Что касается Литвы, то вы правы, мы находимся в стадии переписки. Мы перевели ОВОС (Оценка воздействия на окружающую среду) на литовский язык, официально передали его. Мы ждем от Литвы приглашения провести такие слушания в Литве и готовы ответить на все вопросы», - подчеркнул он.
«Мы очень надеемся, что такое мероприятие пройдет в Вильнюсе», - добавил генеральный директор Национального агентства по ядерной и радиационной безопасности Финляндии Юкка Лаксонен.
Отчет для Антарктиды
Уже во время перерыва удалось поговорить с Кириллом Комаровым в более спокойном тоне.
«Конвенция Эспоо для России обязательной не является. Тем не менее, понимая всю важность и сложность такого строительства, как строительство Балтийской АЭС, строительства в Калининградской области, регионе трансграничном, мы, по сути, исполняем эту конвенцию добровольно», - говорил один из руководителей российской госкорпорации.
По его словам, «Росатом» пытается «с максимальной открытостью и прозрачностью рассказать всем соседним странам о том, какую атомную станцию мы собираемся строить, как мы собираемся это делать, какие системы безопасности в нее заложены, какое воздействие она будет оказывать на окружающую среду, понимая, что строим мы абсолютно безопасный объект и объект крайне нужный для макроэкономики всего этого региона».
«В этом смысле мы проводим целую серию мероприятий, и то мероприятие, которое проходит сегодня, оно далеко не единственное. Мы провели уже аналогичные публичные слушания в самом месте расположения станции (...) такого рода мероприятия мы проводили в Германии, в Польше, Латвии, готовимся провести аналогичные слушания в Эстонии и с удовольствием проведем в Литве, как только получим от литовских официальных властей приглашение, в каком именно месте и в какое время они хотели бы, чтобы мы представили всю ту же самую информацию, о которой мы говорим сегодня», - продолжал он.
На вопрос об избытке АЭС в регионе, когда станции строят сразу в четырех странах: в Литве, Калининградской области России, в 53 км от столицы Литвы, в Беларуси и в Польше, - эксперт заметил, что каждый инвестор принимает решение о вкладывании таких больших и серьезных денег, которые необходимы для сооружения атомной электростанции, руководствуясь какими-то своими прогнозами, в том числе по возможным рынкам сбыта. «Мы фактически занимаемся работами по сооружению Балтийской АЭС уже второй год - идут предварительные работы на площадке. Не могу сказать, какими соображениями будут руководствоваться все остальные, но твердо уверен, что наш проект экономически обоснован. Мы понимаем, что для нашего проекта потребители точно найдутся. Что касается возможностей для потребителей других проектов, то это зависит от того, с какой степенью консерватизма или оптимизма вы смотрите в будущее. Мы понимаем, что регион в целом энергодефицитный уже сейчас. Электроэнергия нужна, ее потребность еще больше возросла после закрытия Игналинской АЭС. Какими темпами будет расти потребность в электроэнергии в регионе, будет зависеть от массы разных сценариев, но мы убеждены, что при нормальном развитии событий места на рынке хватит всем», - сказал Комаров.
Возвращаясь к теме передачи Литве Оценки воздействия на окружающую среду, он напомнил, что ОВОС отправлялся абсолютно во все государства, но Литва сделала целый ряд дополнительных вопросов по предоставлению документов и информации, а в последнем своем запросе попросила перевести ОВОС на литовский язык.
«В принципе по правилам конвенции Эспоо, которой, как я уже сказал, мы придерживаемся добровольно, достаточно текста документа на английском языке, на котором он всегда существовал, но поскольку мы всецело готовы идти навстречу всем пожеланиям наших соседей, то мы сделали специальную работу - перевели документ на литовский язык. Он через официальные каналы МИД на прошлой неделе ушел в Литву, а сегодня у меня была возможность также его вручить генеральному консулу Литвы в Санкт-Петербурге. Я уверен, что этого документа для литовских властей будет достаточно, чтобы принять решение о назначении даты и места публичных слушаний в Литве», - с легкой иронией говорил чиновник.
На вопрос о том, как поведет себя «Росатом», если Литва все же откажется проводить на своей территории слушания, Комаров отрезал:
«Любой бизнес-проект можно политизировать и довести его до крайней точки кипения. Что мы обязаны делать со своей стороны? Мы считаем, что мы обязаны быть открытыми, транспарентными, быть готовыми к ответу на любые вопросы и предоставлять любую информацию. Мы готовы это делать в отношении всех в Литве, кто заинтересован или, наоборот, обеспокоен в реализации этого проекта. Сказать, что мы достигли своих целей, я пока не могу, но смогу сказать это после того, как мы такие же слушания проведем в Литве». Поэтому, по его словам, если Литва и дальше будет делать различные громкие заявления, но отказываться выслушать всю информацию от первоисточника, то «ничего» не случится. «Россия не ратифицировала эту конвенцию. Более того, в соответствии с этой конвенцией страна, которая направляет соседям приглашение обсудить этот вопрос, имеет право такие слушания проводить где угодно. И в самой этой стране, и в своей собственной стране, в любой третьей стране. Мы готовы к самому широкому диалогу с участием всех специалистов, которые могут ответить на любые вопросы в любой точке мира, в которую позовут. В Антарктиде, так в Антарктиде», - пошутил он.
Эвакуации не потребуется
Впрочем, слова словами, но в Японии, которую трудно назвать страной с отсталыми технологиями, тоже не дураки живут. Просчитать все наперед невозможно. Вот что будет, если авария случится? Прощай, Литва? С этими вопросами я направился к уже известному нашим читателям руководителю проектов «Росатома» Сергею Бояркину. «Проект Балтийской АЭС является проектом поколения 3+. Проект поколения 3+ характеризуется принципиально более высоким уровнем безопасности и, например, в отличие от проекта «Фукусимы», а это второе поколение, они обладают большим набором систем защиты и барьеров безопасности, которые гарантируют нераспространение радиоактивных веществ за пределы промплощадки. Главнейшее требование к поколению 3 и 3+ - это отсутствие необходимости эвакуации населения при любых, самых тяжелых авариях», - огорошил эксперт. «То есть, - не поверив, размышлял я про себя - Бабахнет рядом, а ущерба – ноль?». Собеседник как будто прочитал мысли.
«По требованию МАГАТЭ к поколению 3 и 3+ - радиус зоны эвакуации должен составлять 800 метров от оси реакторного отделения. То есть зона эвакуации фактически совпадает с промышленной площадкой. Это означает, что при любых, даже самых тяжелых авариях, эвакуации населения не требуется. Именно по причинам развитых барьеров безопасности, которые не позволяют распространению радиации», - сказал он.
Говоря про не раз высказанные в Литве опасения в связи с тем, что по соседству может появиться «ядерный могильник», Бояркин заявил, что подобных хранилищ в Калининградской области не будет.
«Что касается отработанного топлива и радиоактивных отходов. Со всех наших станций отработанное топливо, после технологической выдержки в бассейнах, вывозится. А эта выдержка, например, на «Фукусиме» проводилась следующим образом: в бассейнах выдержки топливо хранилось постоянно, оно никуда не вывозилось, потому что в Японии нет централизованного хранилища, где бы обеспечивалось хранение и переработка ядерного топлива. У нас такие хранилища есть, у нас есть заводы по переработке ядерного топлива, поэтому в наших бассейнах выдержки на станциях топливо хранится только на период охлаждения. Для разных типов топлива это разные сроки, но в среднем - 3-5 лет. Хотел бы подчеркнуть, что в нашем проекте контейнер выдержки находится внутри гермооболочки. В Японии он находился вне, поэтому радиация и попала в окружающую среду. У нас он находится внутри гермооболочек, топливо в нем хранится ограниченное время только до снятия с него остаточного тепловыделения. После чего оно грузится в специальные транспортные контейнеры, прошедшие сертификацию в МАГАТЭ, которые выдерживают любые воздействия, в том числе и прямое попадание снаряда. И в этих контейнерах транспортируется на перерабатывающие заводы, которые у нас находятся на Урале и в Сибири. Там осуществляются долгосрочное хранение и переработка топлива. Из него извлекаются полезные элементы и запускаются опять в ядерный цикл для повторного использования на АЭС», - рассказывал атомщик.
Продолжая тему радиоактивных отходов, он еще раз настойчиво повторил, что на площадке станции есть цех по кондиционированию этих отходов, то есть они уменьшаются в объеме, остекловываются, и эти блоки помещаются также в специальные транспортные контейнеры и также вывозятся за пределы Калининградской области, после чего хранятся в пунктах захоронений, которые размещены «на основной территории страны». Такой принцип, по его словам, действует на всех станциях, которые «Росатом» строил как в России, так и за рубежом. «Поэтому ни пункта хранения отработанного топлива, ни пункта захоронений радиоактивных отходов в Калининградской области не будет», - подчеркнул он.
«А если самолет упадет?», - все еще недоверчиво давил я. Энергетик напомнил, что по нормам МАГАТЭ не считается выходящим за пределы, создающие опасность, интенсивность воздушного движения, при котором вероятность падения самолетов на территорию площадки меньше, чем 10 в минус 6 степени в год. То есть - меньше, чем одно событие на миллион лет.
«Когда говорится, что наш проект выдерживает самолет весом 5,7 тонны, речь идет о военном истребителе, который представляет собой практически твердую турбину. То есть речь идет о падении твердого тела. Мы при размещении станции в Болгарии, по требованию Евросоюза, моделировали поведение гермооболочки при падении на нее большого самолета – «Боинг-747». Большой самолет «Боинг-747» является не твердым телом, он является деформируемым телом, а все расчеты выполняла немецкая фирма, они показали, что при падении данного самолета станция к нему устойчива. Она выдерживает падение тяжелого самолета за счет того, что он не является абсолютно твердым телом», - сказал руководитель проекта «Балтийская АЭС».
Он подчеркнул, что если бы расчеты показали, что оболочка не выдерживает, то в Болгарии «Росатом» не получил бы одобрения надзорных органов на сооружение АЭС. Болгария, напомнил эксперт, - это территория Евросоюза.
На просьбу прокомментировать многочисленные заявления различных литовских чиновников о том, что Балтийская АЭС - экспериментальная и небезопасная станция, что сам проект Россия проводит «непрозрачно», а главное - Россия не отвечает на вопросы Литвы и у специалистов просто нет никакой информации о проекте, Сергей Бояркин предположил, что проблема, возможно, кроется не в технических вопросах.
«Здесь, видимо, есть какое-то недопонимание. 4 декабря 2009 года официальной нотой МИД России ОВОС был передан в МИД Литвы. После этого литовская сторона задавала ряд вопросов, мы отвечали на эти вопросы и благодаря этим вопросам мы вносили корректировки, а таких вопросов нам было передано три пакета. Последний пакет вопросов был передан примерно два месяца назад. И примерно месяц назад мы, также нотой МИД, направили официальные ответы нашей стороны. Поэтому говорить о том, что нет информации, нельзя, потому что литовские специалисты по каналам литовского МИД пересылают нам вопросы. Значит, они имеют ОВОС, они его читают, они по нему задают вопросы. Мы им благодарны за то, что они очень тщательно подходят к анализу нашего ОВОС, мы даем им ответы на все вопросы и, более того, мы по ряду вопросов, которые были заданы литовскими специалистами, провели корректировки. Откорректированная версия ОВОС была направлена по каналам МИД в Литву», - сказал энергетик и добавил, что три недели назад руководитель «Росатома» Сергей Кириенко написал письма в адрес министра иностранных дел Литвы, в адрес министра энергетики Литвы и министра окружающей среды, где выразил свое уважение и готовность в любой момент, в любое удобное для литовской стороны время провести консультации с литовскими специалистами и ответить на все вопросы по ОВОС. «Мы открыты к этому диалогу, а сегодняшнее мероприятие - это также мероприятие для разъяснения тех вопросов, которые есть у специалистов. Более того, на это мероприятие были приглашены специалисты Министерства энергетики, были приглашены специалисты Министерства защиты окружающей среды Литвы, но по непонятным для меня причинам они не приехали, и здесь участвует только генеральный консул Литвы в Санкт-Петербурге. Но приглашения были разосланы. Мы писали письма за подписью господина Кириенко в соответствующие министерства, по каналам МИД, через посольства передавали соответствующие просьбы. Если у литовской стороны есть вопросы - милости просим: приезжайте, задавайте, будем обсуждать. Если литовские специалисты не приезжают, то, видимо, у них нет вопросов и их все устраивает», - опять с некоторой долей иронии закончил разговор Сергей Бояркин.