На международном фестивале кукольных театров «Петровский балаган» почетным гостем был легендарный Виктор Шрайман. Называем это имя – подразумеваем революцию в отечественном кукольном театре. С его легкой руки кукольные театры стали для детей первыми университетами. В 1985 году Шрайман поставил в Калининградском областном театре кукол спектакль «Мы одной крови – я и ты».
– Он вдохнул новую жизнь в театр кукол, – говорит директор Калининградского театра кукол Александр Перебейнос, – при этом в нем удивительно сочетаются революционный дух и деликатность манер.
Детям нравятся плохие персонажи…
– Виктор Львович, кто для вас кукла – ребенок, товарищ, коллега?
– Партнер, посредник. Но не те чудовищные куклы, которых с ужасом наблюдаю сегодня во многих театрах.
– А какие куклы для вас чудовищны?
– Сегодня театральные куклы часто похожи на кукол из магазина. Я их называю «пылесосы» и «потаскушки». Эдакие человекоподобные существа, которых таскают по сцене – а кукла должна жить своей жизнью.
– Воспринимает ли маленький ребенок условную куклу?
– Дети ее отлично воспринимают! Когда она выражает смущение, страх, любопытство, ребенок это прекрасно считывает. В том и заключается феномен, что ребенок думает: «Я помню, что это театр, но это так похоже на жизнь!». Могущество куклы – в пластике. Этот метафорический язык будит воображение и фантазию ребенка – это залог его будущей душевной жизни. Он видит мир не серым, бытовым, а ярким и многогранным. А в плохой театр детей не водите – необратимо испортят. Уж лучше интернет…
– Как-то читала ваше признание, что кукла для вас – мистическое существо.
– Вы ощущаете, что владеете куклой, а она – владеет вами. Острейшее чувство наслаждения, не сравнимое ни с какими известными человеку наслаждениями, скажем, с наркотиками или сексом. Если дома поставить театральную куклу и о ней забыть, вы убедитесь – она меняет выражение лица. В кукле масса мистицизма. Она одушевляется, когда ее создает художник, плюс оживает в руках артиста. Я, например, оставаться с куклами один на один не люблю.
– Как вы относитесь к «обратной связи» во время спектакля, когда кукла обращается в зрительный зал, а дети кричат в ответ?
– Я категорический противник такого «интерактива». Со сцены обращаются с вопросами, зомбирующими детей, – мол, ну что, дети, простим лису? Это цинизм по отношению к детям, которым преподносится смысловая жвачка. Ребенок не включается в размышление, в сопереживание, он знает, как надо отвечать. Пакостил этот персонаж весь спектакль, пацан смотрел, отождествлял его с этими маленькими подлецами – сверстниками. А тут ему орут: «Ну что – простим?!». Детей надо подвести к этому прощению через осмысление. А им орут со сцены: «Дети, вы любите веселиться?» – «Да!». Я спрашиваю: «Неужели вы со своими так разговариваете?». Ведь дети – это будущие маленькие взрослые, и забывать об этом нельзя!
Гамлет на мотоцикле
– С какого возраста вести ребенка в кукольный театр?
– С трех лет – категорически нет. Дети пугаются темноты, громких звуков. Того же волка – он для них не абстрактный, а конкретный. А вот детям постарше, по моему наблюдению, нравятся плохие персонажи – они смешные, они хулиганят. Образцов категорически не пускал детей до пяти лет – это была драма для родителей, но он был непреклонен. Особенно после того, как уступил одному папе – мол, он у меня смелый, а ребенок потом обписался от страха…
– Театр кукол – это первая встреча с искусством. Следует ли родителям, например, рассказать содержание сказки?
– Обязательно! Надо рассказать ее содержание, чтобы ребенок сразу включился в происходящее. Но не раскрывая при этом чуда театра.
– Как участник жюри «Золотой маски» вы видите лучшее, что есть во «взрослом» театре. Сумел он сохранить это чудо?
– Да, действительно, мы просматриваем спектакли 20 лучших театров страны. Фоменко, Женовач, Серебренников. Фантастические спектакли, и чудо в них, разумеется, есть. А вообще – ведь хорошего по определению мало.
– А что есть это хорошее? Кто-то ратует за костюмный театр, чтобы все было обстоятельно и «взаправдошно», кого-то, наоборот, вдохновляет условность, а реализм кажется нафталином.
– Театр прежде всего не должен быть иллюстративным! У меня Гамлет в Магнитогорске выезжал на мотоцикле. Нет на сцене запретов – допустимо все, что угодно, если это оправдано художественно. Вообще, главная сила театра во внушении. Рассказываю историю, которая это отлично иллюстрирует. У нас в Магнитогорске был спектакль «Мальчиш- Кибальчиш». И там один из персонажей должен был произносить реплику: «Буржуины идут на свою погибель». А он как-то возьми да ляпни: «Красные идут на свою погибель». У партнеров глаза остекленели – дело-то задолго до перестройки было. А публика – хоть бы хны! Он так это страстно произнес, что зрительный зал и не заметил его оговорки.
– Часто муссируются слухи об интригах и нечестном распределении премий на «Золотой маске».
– Все мы люди. Конечно, у нас появляются любимчики. Один раз схлестнулись с артистом Бариновым по поводу кандидатуры лучшего исполнителя – был жесткий спор. Однако лично я ни разу не сталкивался с тем, что премия присуждалась, потому что кто-то слово замолвил или надавил. Всё честно.
Это европейский город
– После постановки Киплинга в 1985 году и до этого дня случалось быть в Калининграде?
– Нет, не доводилось. И я был буквально ошарашен изменениями. Сегодня это фантастический город – театральная декорация. Для меня ведь все, что хорошее, – это театр. Эти черепичные крыши среди зелени, аисты на столбах, эти старые амбары. Когда ехали из аэропорта, слава богу, были пробки, я смотрел на все это и думал, что покорен Кёнигсбергом.
– Все-таки Кёнигсберг?
– Конечно! Это европейский город. Если бы меня сбросили на парашюте и я бы не знал, где я, подумал бы только одно: я в Европе…
Справка "СК"
Виктор Шрайман – российский, израильский театральный режиссер, актер, педагог, критик, один из ведущих отечественных специалистов в области театра кукол, главный режиссер Магнитогорского театра драмы. Родился в Харькове в 1945 году. Окончил в 1972 году Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии (ныне – Санкт-Петербургская государственная академия театрального искусства). Шрайман неоднократно входил в жюри фестиваля Национальной театральной премии России «Золотая маска». С 2008 года руководитель Всероссийской лаборатории режиссеров театров кукол. Вице-президент Международного театрального фестиваля «Кук-Арт». Женат. Супруга – бывшая студентка, актриса Магнитогорского театра драмы.
