Я обычный бездомный кот. Вы каждый день видите меня, когда выходите из своего подъезда. Я грязен, худ, на башке - пятно машинного масла: я прячусь под машинами, греюсь под теплым днищем.
Утром я жду, когда тетка с первого этажа бросит мне кусок колбаски или остатки каши. Она добренькая, эта тетка. Она кормит меня и других оборванцев.
Она добренькая. Благодаря ей я протяну еще пару лет, у меня будет много детей, до которых нет дела ни мне, ни людям, живущим в этом дворе.
Впрочем, не совсем так. Когда я появился на свет и стал потихоньку выползать из нашего подвала, люди с умилением глядели на меня. Я был до чиста вылизан своей мамой, с мягким пузиком и розовыми подушечками на лапках.
Девушки снимали меня на айфон и строчили в соцсетях: "Никто не хочет взять домой котеночка? Он такаааая лааапа!"
Они тоже добренькие, эти девчонки. Но взять меня домой? Нееет, ведь когда-то я вырасту и стану наглым котярой, который метит углы и дерет диваны. О да, я еще могу нагадить в ботинки ее парня.
Я рос, стал голенастым нескладным подростком, и мои акции упали. Мои братья и сестры умерли один за другим, в основном от болезней, но котят не становится меньше: каждый месяц в подвале рождаются новые. Кстати, главный производитель нашего двора – мой единокровный папаша, принадлежащий одной из добреньких теток. Папаша не кастрирован – тетка считает это негуманным. Он жрет от пуза и ежедневно выходит погулять. У него тут гарем – полчища облезлых кошар.
Иногда мы с папашей яростно треплем друг друга. Обычное дело – борьба за территорию. Территория – это еда и женщины. Примерно как у людей. Только людям слабо выйти один на один и, дрожа от ярости, порвать в клочья противника.
Люди мочат друг друга в соцсетях. Там, где девушки с розовыми ногтями постят мою непрезентабельную морду. Мы, бездомные коты - как красная тряпка для людей. Там наши "добренькие" лупят "не добреньких" не хуже чем я единокровного папашу. Добренькие считают, что я имею право жить, гадить, жрать и плодить детей во вверенном мне дворе. Они призывают купить мне сухого корма и открыть подвал, чтоб я не помер в морозы. А я и не спорю – все правда, пацаны! Не добренькие считают, что добренькие должны взять меня под мышку и свалить в голубые дали с общего двора. "И домики вот эти ваши снесите кошачьи!" - вопят не добренькие.
Пока они собачатся, я все так же сижу во дворе с пятном машинного масла на башке.
Никто не пустит меня в дом не то что жить – даже погреться. У людей найдется сотня причин. Мне больше всего нравится аллергия – это слово напоминает мне мурлыканье мой покойной мамы. Аллергия! Она есть почти у всех добреньких. А диваны и тапки им не жалко, нет. Они бы и квартиру мне завещали, если бы не аллергия эта проклятущая.
Я не протяну больше пяти лет. "Зачем вы кормили меня, добренькие? - без злобы подумаю я, скребя землю в последних судорогах. – Зачем не прибили меня, не добренькие, когда я был котенком? Тогда бы мучения мои закончились намного раньше…" И полечу навстречу сметанным облакам и сытой юной маме…