32-летняя калининградка Екатерина Михно восемь лет проработала бортпроводником. В составе миссий ООН девушка возила еду в африканские деревни, куда можно добраться только на вертолёте. Катя рассказала «Клопс» о колоритных местных жителях, о том, как однажды чуть не разбилась и как встретила свою любовь.
«Не имела ни малейшего представления, как это будет»
Изначально я мечтала стать спасателем МЧС, но поняла это слишком поздно — на последнем курсе лингвистики. У меня не было богатырской силы, но я сходила в управление и узнала, какие есть варианты. Надо мной посмеивались дядечки. По незнанию и неопытности я не понимала, куда ещё обратиться. Хотелось чего-то динамичного, приключенческого и романтичного.
На последнем курсе мне попалось объявление на двери деканата. Авиационный учебный центр при университете набирал людей. Я полетела в Москву на медкомиссию. Кстати, это был мой первый в жизни полёт.
В сентябре я пошла учиться на бортпроводника. Мы ездили на тренажёры в Петербург, там и пожары тушили, и кого-то спасали. Отчасти я получила, что хотела. На работу меня не хотели брать из-за маленького роста — 154,5 см. Я поехала на собеседование в Москву, чтобы попасть в международный отряд одной из компаний: там не страшны такие данные, как рост. Меня взяли и сказали, что я буду летать на вертолётах в Африке. Меня это не шокировало, потому что я не имела ни малейшего представления, как это будет.
Но сначала я должна была отлетать «стажёрские» по России — 30 часов на «боингах». После я поехала в Тюмень и прошла обучение на вертолётах.
«Они умеют радоваться жизни, ценить то, что у них есть»
Я полетела в Либерию. Это был мой первый долгий перелёт на боинге, и мне было плохо. Видимо, я волновалась. В Африке я летала на вертолёте Ми-8. Он вмещал примерно 20 человек. Наша компания работала по контракту на ООН: перевозка людей, в том числе военных, а также грузов, продуктов.
Я работала в странах, где всё не очень благополучно. В Либерии гражданская война на тот момент прошла, и ситуация была стабильная. Мы жили в компаундах — это малоэтажные дома. Они выглядят чуть иначе, чем наши.
В Мали опаснее. Там идут военные действия, есть бандиты. Нас селили в лагерях ООН, в вагончиках с несколькими комнатами. Внутри помещались стол, кровать и шкаф, в котором лежали бронежилет и шлем. Кухня в отдельном блоке, туалет на улице: если ночью захотелось, надо взять с собой фонарик.
В две командировки я летала на самолётах. Я была в Гане, Сенегале, Нигерии, Кот-д'Ивуаре... Больше десяти стран. Когда у тебя есть несколько свободных дней, ты можешь смотреть достопримечательности или поехать в классные рестораны.
Вертолёты летают только по деревням и бывают в таких местах, куда на самолёте не попадёшь. Быт африканцев сильно отличается от нашего, люди более свободные и открытые, у них нет рамок и правил, им не нужно думать о плохой погоде и «коммуналке». Они сделали себе хижину из глины и грязи, и всё нормально. Фрукты рядом растут, есть океан, всё в открытом доступе, поэтому они очень ленятся: поют, танцуют, общаются друг с другом. Каких-то амбиций и стремлений у них нет. Зато они умеют радоваться жизни, ценить то, что у них есть. В этом, наверное, главное отличие.
Помню, мы ходили в Мали на местный рынок. Мясо разделывает мальчик с мачете, рядом летают мухи. В первый раз моей напарнице стало плохо. А мне почему-то нравилась вся эта дикость.
«Мы упали, но выжили»
Среди пассажиров часто бывали люди, которые не понимали языка. Китайцы или иорданцы могли начать курить в салоне, сколько им ни говори.
В Ми-8 сзади есть аварийный люк, есть и блистеры — обычные окна, которые можно открыть и закрепить. Люди иногда их путают с аварийным выходом и начинают дёргать его за ручки. В начале полёта я рассказываю обо всём этом. В тот день пассажиры кивали головой: да, да, да. В середине полёта я заметила, что два китайца держатся за аварийный выход. Он не улетел в джунгли благодаря счастливой случайности. Оказалось, что солдаты не знали языка и ничего не поняли из инструктажа. Мне тогда влетело.
В 2014 году мы произвели аварийную посадку: у вертолёта отказал двигатель. Мы летели над городом в Либерии, над густонаселённой местностью. И тут включился речевой информатор — девушка-робот, которая говорит о неисправностях. Командир принял решение возвращаться обратно и отключить этот двигатель, потому что Ми-8 может лететь на одном. И вдруг мы начали резко падать. До земли было где-то 250 метров. Командир, спасибо ему, каким-то чудом и своими навыками смог раскрутить вертолёт. Мы упали, но выжили. Вертолёт восстановлению не подлежал. Перед посадкой мы зацепили стенку, но не перевернулись и не загорелись. Это очень жёсткая история, после этого я боялась летать. Стала ещё серьёзнее относиться к безопасности, больше требовать от пассажиров.
«Чем дольше ты откладываешь, тем сложнее возвращаться на землю»
Получалось так, что ты не находишься где-то больше трёх месяцев. Ты прилетаешь в командировку, тебе классно, но к концу хочется домой. Дома начинаешь хотеть в командировку. И это порочный круг. Многие не могут долго с этой «иглы» уйти.
Я переживала, потому что у всех друзей жизнь складывалась по более стандартному сценарию: выходили замуж, рожали, поднимались по карьерной лестнице. А я всё летала в Африку. В какой-то момент я поняла, что взяла от этой работы всё. Она действительно много мне дала, это уникальный опыт и хорошие заработки. Многие мужчины, которые занимают должности в Калининграде, такие суммы не получают. А я могла довольно быстро отдать долг за учёбу, сделать операцию на глаза, накопить на квартиру. Чем опаснее ситуация, тем больше зарплата.
Я уволилась в 2019 году. Личная жизнь — это ещё одна причина, по которой я ушла. Если заводишь отношения, они обречены на провал, потому что вы будете долго не видеться.
Личная жизнь устроилась, стоило уволиться. Мой спутник — бортмеханик. За год до увольнения я снова была в Тюмени. Это такой пункт, куда все бортпроводники, бортмеханики, пилоты приезжают на учёбу. Мы общей компанией пошли в кафе, там увиделись первый раз. На следующий день я улетела в командировку, мы созванивались раз в несколько месяцев. В прошлом году он решил приехать в Калининград, а потом стал ездить сюда каждые выходные. Сейчас у него работа в Сургуте, и в марте я туда переехала.
Преподаю английский в языковом центре. Очень тяжело перестраивалась, я не могу находиться долго на одном месте, а тут надо пять дней в неделю сидеть по восемь часов.
Часто ностальгирую. Я бы очень хотела в какую-нибудь командировку мотануться на месяц хотя бы. Для меня это был бы отдых и кайф. Многие, кто вернулся на землю, приходят обратно в авиацию. Но теперь мне нужно что-то другое. Буду танцевать, путешествовать и учиться кататься на лыжах.
Калининградка бросила учёбу в университете, чтобы пойти работать бортпроводником. За почти два года она посетила множество стран, их количество она затрудняется назвать. Девушка рассказала «Клопс», за что люди недооценивают стюардесс и почему рейс с китайскими туристами — испытание на сдержанность и понимание.
