Опаздываю на работу. Вызываю такси. Таксисту лет тридцать. Словоохотлив. Ругает коррупцию. Как и большинство калининградских таксистов, знает, как победить воровство чиновников. Рецепт прост: Сталин, при котором половину коррупционеров расстреляли бы, а вторую — посадили. Остальные воровать сами перестанут. Такая арифметика не лишена смысла: если половину вырезать, а вторую посадить, то воровать действительно будет некому.
Не только калининградские таксисты считают, что "при Сталине был порядок" и что Сталин — эффективный менеджер, поднявший Россию с колен. Их оппоненты в качестве аргументов приводят послевоенную историю Калининградской области, в которой голод был вызван не только разрухой, но и сталинским "эффективным менеджментом".
Коммунисты, вперёд!
1947 год. Советские люди осваивают новую Калининградскую область. Впереди — коммунисты. Они должны показывать личный пример переселенцам на производстве и в быту. И они показывают. В отчёте калининградского обкома ВКП(б) о рассмотрении персональных дел членов партии говорится:
"Характер партпроступков, совершённых коммунистами, определяется специфическими условиями состояния Калининградской области: наличием большой прослойки немецкого населения, значительным количеством трофейного имущества, близостью литовской границы со сравнительно недорогими ценами на рынках на продовольственные товары по сравнению с Калининградской областью, слабой постановкой в первичных партийных организациях внутрипартийной и политической работы..."
Далее в отчёте говорится: "Всё это порождает даже такие аморальные поступки, как сожительство с немками, стремление к личному обогащению, граничащее с мелкобуржуазным перерождением, ряд случаев взяточничества, растрат, краж, спекуляции, пьянства и хулиганства".
В архивных документах сохранились примеры "стремления некоторых членов партии к личному обогащению, граничащему с мелкобуржуазным перерождением".
Заместитель директора курорта Кранц (ныне Зеленоградск), член ВКП(б) с 1927 года, устроил себе курортную жизнь: распоряжался государственными средствами и продуктами "как лично ему принадлежавшими" и "незаконно получил для себя 71 килограмм муки и 100 литров спирта, а также получал двойной оклад зарплаты, выдал своей жене, нигде не работавшей, рабочую карточку, содержал за счёт курорта домработницу-немку". Помимо этого, партиец с 20-летним стажем перепродавал мебель, "взятую им из хозяйства курорта".
В 1947 году начальником автобазы Леспромхоза в Славском районе работал коммунист, член партии с 1942 года. Этот верный ленинец-сталинец за несколько дней с размахом пропил 738 килограммов полученного им государственного фуражного овса.
Член ВКП(б) с 1943 года, заведующий райздравотделом Багратионовского района "в целях личного обогащения отбирал у немцев-сотрудников больницы мебель и другие вещи: шкаф, буфет, ковёр, стол, мягкие стулья и разную посуду. Присвоил продукты, предназначенные для питания больных: бочку ягодного сока, 30 кг муки и прочее".
Город для провинившихся
Считалось, что для выполнения особо важного задания партии и правительства во вновь созданную Калининградскую область должны были ехать лучшие. Но лучшие в условиях жуткого послевоенного кадрового голода нужны были на местах, а план великого Сталина по освоению самого западного региона надо было выполнять. И план выполняли. Например, власти одного из районов Воронежской области переселили сюда целый колхоз — 30 семей! Но была одна проблема. Как говорится в документах калининградского обкома, колхоз этот "безнадёжно отсталый и портил всему району показатели".
А вот цитата из кадрового отчёта управления калининградской милиции:
"Прибыло значительное количество сотрудников, склонных к аморальным поступкам и другим нарушениям дисциплины. Из ряда областей на комплектование УМВД по Калининградской области направлены в порядке отсева худшие работники".
"Сливание" худших стало тенденцией, что подтверждает и письмо Петра Иванова, секретаря обкома ВКП(б), написанное лично Сталину:
"Некоторые министерства... посылают случайных работников, с ограниченным кругозором, дискредитировавших себя в других областях, и тем самым пытаются превратить Калининград в своего рода город для провинившихся".
Первая волна советских переселенцев в область датируется осенью 1946 года. Госплан РСФСР был против этого. Осеннее переселение потребовало увеличить снабжение. К тому же осенью советские крестьяне не могли завести себе огороды, которые традиционно помогали им выжить зимой.
О том, какого качества в Калининградскую область поступало снабжение, говорит прекрасная в своём роде фраза из протокола собрания одного из переселенческих колхозов:
"Присланная из Тильзита картошка находится в безнадёжном состоянии, так как по причине своей мёрзлости она неблагонадёжная для семенных целей". Другая цитата: "Положение с кормами очень напряжённое, скот с таким питанием придёт к неотменной гибели".
Больше, чем положено
Водка косила ряды сталинских "эффективных менеджеров" на местах. Вот строчка из рассмотрения персонального дела председателя одного из колхозов: "Часто выпивал, за что унизил себя больше, чем положено".
Или история председателя-коммуниста, рассказанная в работе профессора Юрия Костяшова "Быт послевоенной деревни". Сельхозартель имени Черняховского. Её 26-летний председатель пьянствует. Ему дают два дня на исправление. Через неделю исправившийся председатель едет на рынок продавать колхозную капусту. И напивается до "полного сумасшествия". После чего возвращается в родной колхоз, где "на глазах у всех колхозников учинил драку у дома товарища Пилясова, хотел угнать колхозную машину, раздевшись донага, бегал за людьми, тем временем утеряв колхозную печать, а впоследствии был связан канатом". Общее резюме собрания членов сельхозартели: "Мы больше не можем его воспитывать".
О том, что пьянство на селе было серьёзной проблемой, свидетельствует и заявление райкома ВКП(б) Нестеровского района: "Не хватает терпения на каждом совещании слушать одно и то же, что большинство председателей колхозов и сельсоветов, секретарей парторганизаций занимаются пьянкой".
Добавьте к этому дефицит всего и разгул бандитизма — и у вас появится понимание того, в каких условиях осваивалась трофейная Калининградская область.
Бюрократический голод
Свою лепту в послевоенный ужас на калининградской земле внесли и местные, и московские сталинские "эффективные менеджеры". Например, оперативные сведения о количестве приехавших в область переселенцев шли в Москву в течение нескольких месяцев. И на такой же срок опаздывало снабжение.
В результате "эффективного менеджмента" в 1946 году в послевоенной Калининградской области разразился голод. В сообщении о положении переселенцев из Курской и Полесской (была такая в СССР) областей говорится: "Из 644 семей в количестве 3070 человек 251 семья не имеет никаких продуктов, 48 семей в количестве 257 человек начинают опухать".
Из-за голода началось "обратничество" — переселенцы побежали из Калининградской области. Как написал колхозник-"обратник" в своём заявлении: "Прошу отпустить меня из колхоза, так как я не могу жить без хлеба".
Если нечего было есть советским переселенцам-победителям, то о немцах и говорить нечего.
В совершенно секретной записке калининградского управления по гражданским делам, датированной февралём 1947 года, говорится:
"За последнее время по городу имеют место факты массовой смертности среди немецкого населения. Причиной смертности в основном является дистрофия… Амбулаторные приёмные города переполнены всё увеличивающимся количеством больных дистрофиков, обеспечить госпитализацию которых не представляется возможным ввиду перегрузки, в основном за счёт дистрофиков, всех больниц города. Немцы-дистрофики умирают в амбулаториях, в квартирах, на улицах города, трупы извлекаются из развалин и подвалов разрушенных домов".
Внимание Москвы к ситуации в Калининградской области привлекло самоубийство руководителя обкома ВКП(б) Петра Иванова. После этого в Калининградскую область хлынули техника и продукты питания. Появился новый, как писали в газетах, "великий сталинский план восстановления и развития Калининградской области". После грозного окрика из самого ЦК слово "восстановление" заменили на "строительство". По мнению московских товарищей, иначе можно было понять, будто речь идёт о восстановлении Восточной Пруссии.
Но "великий сталинский план" выполнен не был. Потому что великих сталинских планов в СССР было много, а тракторов и продуктов питания мало. Сменивший Петра Иванова на посту первого секретаря обкома ВКП(б) товарищ Щербаков писал весной 1947-го в Москву о "невыделении фондов, недопоставках оборудования".
Голодная зима 1946–1947 годов прошла, крестьяне успели что-то посеять и разбить огороды. Поскольку угроза тотального голода снизилась, то об очередном "великом сталинском плане" просто забыли и, как пишет профессор Костяшов в своей работе "Секретная история Калининградской области", "исключили его из пропагандистского оборота".
(По материалам Государственного архива Калининградской области, использованы материалы из книг Юрия Владимировича Костяшова "Секретная история Калининградской области" и "Повседневность послевоенной деревни. Из истории переселенческих колхозов Калининградской области 1946–1953 гг.")