Экономический кризис суров и беспощаден. Он оставил после себя разорившиеся предприятия, тысячи безработных, поредевшие полки супермаркетов… Велики потери и в калининградской промышленности. Производство телевизоров фактически прекратилось, о холодильниках "Снайге" пришлось забыть, равно как и о целлюлозно-бумажных комбинатах. Не избежала трудностей и такая знаковая для нашего региона отрасль как мебельная. Однако, как выяснилось, в производстве диванов не все так плохо, и перспективы у мебельщиков есть.
"НЕ МЕШАЙТЕ МНЕ ДЕЛАТЬ ДИВАНЫ!"
— Вы помните, лет 15 назад появилось выражение, что Калининград станет мебельной Меккой?
— Помню.
— Так это я его придумал!
Мы общаемся с Максом Ибрагимовым, известным калининградским мебельщиком, владельцем компании "Максик" в его салоне возле бывшей биржи Кенигсберга. Калининград мебельной Меккой не стал, — скажем так: пока не стал, но шансы есть, — а вот Макс чувствует себя превосходно. Несмотря на кризис, несмотря ни на что. За окном салона — "Мерседес" S-класса стоимостью 120 тысяч евро, в салоне — диван в стиле бароккостоимостью 160 тысяч рублей. Красивый диван, дорогой, с завитушками из черного дерева.
— Присаживайтесь!
Я опасливо пристраиваюсь на краешек.
— Вот вы спрашиваете, ходил ли я на митинг 30 января, — продолжает Макс. — Нет, не ходил. Лично я не вижу смысла. Транспортный налог? Если нашел 120 тысяч на машину, на налог тысячу найду. Для меня главное, чтобы мне диваны не мешали делать. Мне не мешают.
В конце февраля, в день своего рождения, Ибрагимов открыл мебельный салон "Максик" в Самаре. Да и в суровом 2009 году, по его признанию, больших проблем ни с производством, ни с реализацией продукции не возникло.
— Кризис не так страшен, как его малюют, — рассказывает Макс. — Мы делаем тот сегмент мебели, который в "большой" России делать решительно не умеют. Это арт-мебель, 80 процентов ручной работы, "хэнд-мэйд", как говорится. Наши главные конкуренты — итальянцы, но у них мебель на выходе дороже. У нас — в 2 – 2,5 раза дешевле, а качество такое же.
"Максик" работает в сегменте дорогой мебели, и, как показывает практика, этот сегмент меньше всего пострадал от кризиса. Точно так же, как в кризис меньше всего упали продажи у дорогих автомобильных брендов — BMW и Mersedes. Главная проблема в прошлом году для Макса Ибрагимова возникла не из-за неплатежей или других финансовых неурядиц, а из-за введения противопожарного регламента, которое вызвало на границе гигантские очереди из фур и на 1,5 месяца остановило поставку комплектующих для мебельной отрасли.
СИМПАТИЧНЫЙ БРЕНД
Макс Ибрагимов неспроста говорил о Калининграде как о "мебельной Мекке". Эта отрасль стала активно развиваться в прошлом десятилетии, благодаря Закону "Об Особой экономической зоне в Калининградской области", принятом в 1996 году. Закон позволял (и позволяет пока) без пошлин ввозить из-за границы комплектующие и без пошлин вывозить на рынок "материковой" России готовую продукцию с пометкой "Сделано в Особой экономической зоне". К концу 2000-х годов в области сформировалась крепкая отрасль, которая хоть и не определяла экономический профиль всего региона — в силу относительно небольших объемов производства, — но стала настоящим брендом.
— Французы не являются крупнейшими в мире производителями сыра, однако "французский сыр" — это говорит о влиянии кризиса на отрасль Майстер. — Что я имею в виду? Во-первых, мебельщики — это преимущественно малый и средний бизнес. В периоды катаклизмов именно малые предприятия в массе своей демонстрируют более устойчивое положение. Они более гибкие. Вторая причина — это комфортные условия труда, удобство для социума, экологически чистое производство, отсутствие большой "фордовской" трубы.
— Сейчас стало понятно, что мебельный бизнес — в подавляющей своей массе это малые и средние предприятия — более-менее адаптировался к кризису, — полагает и Мусевич. — Большинство компаний, несмотря на то, что сейчас продажи стоят, используют 
затишье в свою пользу — например, занимаются переоснащением предприятий. Но есть и такие фирмы, которые не смогли справиться с кредитной обузой, добровольно взятой на себя в "тучные годы", и канули в Лету.
Вместе с тем, как говорит Майстер, большинство компаний "не было закредитовано, и риск нагрузки на них не был колоссальным":
— Это позволило отработать прошлый год более-менее нормально.
По словам Мусевича, причины падения темпов производства в мебельной отрасли не сильно отличаются от причин спада в других секторах хозяйства. — На первое место я бы поставил упадок строительной сферы, — говорит Мусевич. — Люди перестали покупать квартиры, соответственно перестали покупать мебель. Во-вторых, в "материковой" России множество людей из-за кризиса потеряли работу, либо у них серьезно упали доходы. Особенно это заметно на примере моногородов, где продажи нашей мебели были колоссальными. Третья причина — отсутствие потребительского кредитования. Ведь 40 - 50 процентов покупателей мебели приобретали ее в кредит.
Еще одну причину упомянул Макс Ибрагимов — введение в мае прошлого года нового противопожарного регламента, который на несколько недель остановил мебельную отрасль.
— Это случилось в мае, промышленность стояла, — поясняет Михаил Майстер. — Но надо отдать должное правительству Калининградской области — удалось максимально быстро вывести ситуацию из пике. К сожалению, в очередной раз повторилась история, когда федеральные службы не учли специфику Калининградской области.
ПРИЗРАК 2016-ГО
Судя по всему, калининградские мебельщики уже прошли дно спада. Как говорит Михаил Майстер, спрос расти пока не начал, но вот вектор предпринимательской активности еще в прошлом году начал разворачиваться вверх.
— Хотя перспективы у отрасли сложные, — признается Майстер. — Надеюсь, мебельщики найдут свое место в ситуации с изменившимся потреблением. Надеюсь, кризис нас научит новым вещам — активнее работать, более внимательно смотреть на такую вещь, как дизайн и производительность труда.
Рассчитывать на европейский рынок особенно не стоит — там правят бал мебельщики из Китая и стран Юго-Восточной Азии. Калининградские компании вряд ли в обозримой перспективе смогут конкурировать с ними — совершенно разная себестоимость товара из-за гораздо более дешевой рабочей силы в экономиках Азии. А вот российский рынок по-прежнему является основной сферой приложения усилий калининградских мебельных компаний. Здесь конкуренцию с китайцами мы выигрываем благодаря протекционистской политике государства, конкуренцию с российскими или белорусскими производителями — благодаря качеству калининградской продукции, конкуренцию с итальянцами — благодаря более демократичным ценам. Главное условие развития — рост спроса, который напрямую зависит от повышения уровня и качества жизни в посткризисной России.
— По большому счету мы конкурируем не с другими мебельными компаниями, — говорит Михаил Майстер, — а с продавцами бытовой техники, автомобилей, туристических путевок и так далее.
У калининградских мебельщиков есть шесть лет, чтобы отрасль превратилась в настоящий экономический кластер, включающий в себя не только сборку диванов и кресел, но и производство комплектующих, собственную школу дизайна, систему профессиональных образовательных учреждений и т. д. Дело в том, что в 2016 году закончится переходный период по закону об ОЭЗ, и калининградские предприятия потеряют таможенные преференции, а значит — определенную часть добавленной стоимости. Равноценной заменой таможенных льгот могут быть только расширение и углубление производства.
— Окончания переходного периода лично я не боюсь, — говорит Макс Ибрагимов. — Отменят пошлины — поднимут цены на 20 процентов. Ну и что — мы уже встали на ноги.
Владелец фабрики "Максик" — законченный оптимист, каких немного.