Бросив инструменты, мастера стали вглядываться в еле заметные буквы. И присвистнули! На стенке чёрным по красному было написано (орфография сохранена): «Руские в.-пленные привезены гор. Конизберг 19/18 1943». Дальше под текстом просматриваются волнистая линия и две буквы «н» и «е».
- Что такое «не», непонятно, может быть, солдат хотел написать свою фамилию, но кто-то его спугнул, - рассуждает реставратор. – Также таинственна дробь -19/18. На дату и месяц не похоже. Может, это номер рабочей бригады, за которой был закреплён военнопленный?
Антиквары предполагают, что наш соотечественник мог оставить запись, когда перетаскивал мебель. Так просто ведь к задней стенке шкафа не подберёшься.
- В нашей работе за десять лет всякое случалось, - продолжил Олег. – Бывало, вытаскивали из мебели осколки от боеприпасов, пули, но вот с таким произведением военного эпистолярного жанра сталкиваемся впервые.
Шкаф в мастерскую поступил от калининградца, который принёс на реставрацию сразу три предмета одного стиля. Вся эта мебель сохранилась ещё от немцев в одном из нетронутых бомбёжками домов по Беекштрассе (ныне улица Алябьева).
- Наш клиент принёс горку, простой шкаф и поставец (невысокий шкаф для посуды. – Авт.). Мебель недорогая для довоенной Германии, выпускалась в массовом количестве, - уточнил реставратор. – Её мог себе позволить средний кёнигсбержец.
Калининградские историки, к кому обратились корреспонденты «ВТ» за комментариями, признались, что подобные находки ещё не встречались в нашем городе.
- Первые военнопленные появились в Кёнигсберге уже в сорок первом году, - сказал главный специалист Государственного архива Калининградской области Анатолий Бахтин, - но подобные автографы мне неизвестны. Сомневаюсь, что это было распространено среди пленных. Можно предположить, что это первая находка в Калининградской области.
Руководитель поискового отряда «Совесть» Руслан Хисамов:
- Судя по всему, автор писал не в лагере для военнопленных. В бараках вряд ли стояла мебель. Очевидней всего кто-то из немцев выкупил русского военнопленного из лагеря для своих хозяйственных работ. Такое в военном Кёнигсберге встречалось часто. В Восточной Пруссии советских военнопленных было огромное количество. К 1943 году в одном только шталаге 1-А, располагавшемся на территории современного Багратионовского района, насчитывалось более 50 тысяч человек.
Записки наших военнопленных – явление редкое. На памяти только один случай, произошедший года два назад в Берлине, где нашли замурованную в стену бутылку с целым посланием от советского пленённого солдата.