Признаюсь, была удивлена, когда узнала, что в концерте, посвященном Владимиру Высоцкому, будет петь участник телепроекта «Голос» Павел Пушкин. Его контр-тенор как-то слабо ассоциируется со стилистикой Высоцкого. Однако Павел абсолютно органично исполнил и «Дом хрустальный», и «Что ей до меня – она была в Париже», продемонстрировав ширину своего диапазона. Не менее органичен он был и во время беседы с корреспондентом «Страны Калининград».
Гинеколог с псевдонимом «Фаринелли»
– Павел, достаточно неожиданно было увидеть ваше имя среди участников концерта «Я, конечно, вернусь». Для вас самого это стало сюрпризом?
– Конечно, когда позвонили и спросили «А не хотите ли принять участие в таком проекте?», я был радостно ошарашен. Как это не хочу?! Конечно, хочу! Хотя никогда не думал, что в моей жизни когда-нибудь случится подобное – мое амплуа не предполагало… Причем я даже не учил текст – два раза послушал и понял, что это родное. Строки сами собой уложились в памяти. Вообще, песни тех далеких лет – они особенные. Многого нельзя было сказать, но многое можно додумать – соответственно, совсем другой уровень. Это не «чем выше любовь, тем ниже поцелуи».
– Насколько я знаю, вы из музыкальной семьи?
– Родители были знатоками и почитателями русских застольных песен. При любой возможности я старался (не умея играть) посидеть за фортепиано и помечтать о том, что я великий и талантливый музыкант. Представлял себя то Рахманиновым, то Шнитке. Наконец мама сдалась и отвела меня в музыкальную школу. Но рутинная, каждодневная работа быстренько мне наскучила, и через два года я благополучно оставил занятия. В итоге поступил в медицинский. Получил образование акушера-гинеколога.
– С таким голосом – и в акушеры?
– Вот такие парадоксы, которыми, кстати, моя жизнь изобилует. Между прочим, я окончил медицинский институт с красным дипломом, а потом еще, в придачу, аспирантуру и интернатуру. Но есть в организме удивительные такие связочки, которые дают голос, и в конце концов изменяют жизнь человека самым крутым образом. Я некоторое время пытался совмещать вокал с медициной, но в 28 лет окончательно понял, что пение – это таки мое все, и рванул в Москву. Москва заставила и поголодать, и не раз подумать о возвращении. Но профессия врача дала психологическую основу общения с какими угодно людьми и умение держать удар – это и спасло.
– Наверное, ваша специализация дала еще и понимание женской души, необходимое лирическому тенору?
– (Со смехом.) И не только души!
– Вы долгое время выступали под псевдонимом Фаринелли. Отчего так?
— Да как-то естественным образом все произошло – меня то и дело величали «воскресшим Фаринелли», знаменитым итальянским певцом, доводившим дам до обмороков. Занятно, что при этом многие полагали, что раз Фаринелли, то, стало быть, непременно кастрат. (Смеется.) Ни в коем случае! Высокий голос у меня от природы, я не переносил никаких операций, просто помогает владение навыками правильного дыхания и подачи материала.
Спасибо тете из Новой Зеландии
– Как вы оказались среди участников «Голоса»?
– Все это обрушилось на меня ровно в тот момент, когда я решил, что заканчиваю певческую карьеру: пение контр-тенором и исполнение старинных опер непопулярно у нас, и выход был лишь один – эмиграция. Никакого энтузиазма этот вариант у меня не вызывал, но он казался неизбежным. И вот, когда я сидел, погруженный в мрачные мысли, звонит моя тетя из Новой Зеландии и говорит, что, мол, какой-то вокальный конкурс у вас в России начался, называется «Голос». И выслала мне электронную анкету. Я ее заполнил, отправил, а через неделю мне позвонили с Первого канала и позвали на кастинг. Отправился на него, не питая особых иллюзий — все-таки 14 с половиной тысяч заявок пришло. Лишь когда оказался в числе 150 претендентов на «слепое» прослушивание, мелькнула шальная мысль: «А вдруг?!».
– Вы с конкурсантами друг друга воспринимали как соратников или как соперников?
– Знаете, мы были совершенно вымотанные: грим, профайлы, проходки. Но как раз из-за этой замотанности уходили скованность и закрытость – мы влюблялись друг в друга, были как оголенные провода. Представляете – столько талантов в одном месте, да вдобавок не испорченных шоу-бизнесом. Ни с чем подобным я в своей жизни не сталкивался.
– После участия в «Голосе» у вас появилось мысленное разделение жизни на «до того и после того»?
– Это как орден. Обрушилось огромное внимание, к которому до сих пор не могу привыкнуть. В метро не поедешь – за спиной заговорщицкий шепот: «Это он, да я тебе говорю – он». Причем никогда не знаешь, куда весь этот ажиотаж заведет. Вон недавно Женю Кунгурова избили в Санкт-Петербурге. Возвращался домой после концерта, шел по Невскому проспекту, кругом полно народу. Тем не менее напали вчетвером и избили на глазах у зевак. Так что успех – штука странная: то ли по башке дадут, то ли автограф попросят…