Калининградский литератор, культуролог, экс-руководитель проекта "Сердце города" Александр Попадин дал интервью ведущей программы "Авторитеты с Еленой Воловой" на радио "КП-Калининград". Он рассказал, что думает о застройке острова, почему поддерживает решение восстановить Дом Советов и что такое калининградская идентичность.
— Длинные названия книг — это ваш фирменный стиль?
— В детстве меня поразило название книги "Многотрудная, полная невзгод и опасностей жизнь Ивана Семёнова, второклассника и второгодника", оно было зачаровывающим. Но я люблю иногда и очень коротко — "Длань". А что касается немецких словечек… Я родился на Вагонке, раньше этот район назывался Ратсхоф. Это часть культурного пласта, среди которого мы живём и который так или иначе вступает с нами в химическое взаимодействие.
— Некоторые СМИ обеспокоены так называемой германизацией.
— Ой, проснулись… Существует такая вещь — поместная история. Она не является государственной. Изучая историю Сибири, например, ты докапываешься до каменного века, это не является антигосударственным действием. Я не вижу здесь ничего противоречащего патриотизму. Обеспокоены? Чем? Мы что, немцами становимся?
— Некоторых даже не устраивают таблички со старыми названиями исторических мест. И ветераны выступают — во всяком случае, в СМИ.
— Что не запрещено законом, то разрешено. Есть законы, связанные с рекламой: названия должны быть на русском языке, меньшим шрифтом можно на иностранных. Если это регламентировано — давайте исполнять.
Есть тема исторического пласта этой территории. То, что мы занимаемся этой темой, не значит, что мы германизируемся. Индологи, которые занимаются исследованием и изучением индийской культуры, они от этого не становятся индусами. Есть такой анекдот: в 50-е годы один буддолог говорит: "Тут буддистов задерживают". — "Так ты же буддолог!" — "А они не понимают разницы".
Фото: Клопс.Ru / Александр Подгорчук
— Калининград сегодня — это русский город?
— Конечно.
— В Википедии есть статья о вас. Вы сами писали?
— Нет (смеётся). Однажды я был изумлён, когда обнаружил и саму эту Википедию, и себя среди 13 русских писателей на букву П. Пушкин, Платонов — и Попадин. Познакомился с человеком, который это сделал. Он живёт в Бельгии и очень любит Калининград и мои книжки. А сам я написал для Википедии около 13 статей по истории города.
Я родился в Калининграде, на улице Радищева. Дом, в котором я вырос, абсолютно аутентичен: он стоит на немецком фундаменте, построен из хрущёвских шлакоблоков, но при этом покрыт немецкой черепицей, взятой с соседних развалин. Сети, к которым он подключён, тоже немецкие, как и брусчатка рядом. Такая вот смесь для меня является нормальной.
Фото: Клопс.Ru / Александр Подгорчук
— Говорят, на одной площади может быть два архитектурных стиля максимум. На нашей площади Победы всяк больше двух.
— Мне это напоминает женские правила, что с чем нельзя надевать... Жизнь — штука разная. В отличие от наряда, который можно выбрать, площадь часто появляется благодаря разным обстоятельствам и эпохам. Чаще всего площадь — штука эклектичная. Это общественное пространство, созданное в разное время. Редко бывает, когда площадь — продукт единовременного градостроительного решения, тогда архитектор делает её как единый ансамбль. Наш случай — это как раз из серии "так вышло".
— Получилось вкусно?
— На мой взгляд, это невкусно, во многом случайно. И это пример того, как надо отыгрывать большие шансы, для Калининграда таким шансом был 750-летний юбилей, благодаря которому мы имеем такую площадь. Давайте из этого извлечём уроки. Среди каких проектов выбирали? Никаких. Какой был — такой и сделали. Давайте на будущее рассматривать конкурентные варианты.
— Поговорим о вас. Вы ведь калининградец?
— Мои родители работали на вагоностроительном заводе, учился я в 14-й школе — обычной пролетарской школе. По направлению от вагонки я поехал в единственный вуз страны, где готовят вагоностроителей. Я инженер-механик по специальности. Лев Толстой кто по образованию? Артиллерист. Среди русских писателей много врачей, а окончивших литфак не так много.
— А вы когда из инженера стали литератором?
— В студенческое время начал писать какие-то небольшие новеллы. Занимался в студенческом театре миниатюр.
— Инженером успели немного поработать? Не зря вас государство учило?
— Инженеров тогда было перепроизводство. Когда я окончил институт, выяснилось, что моя зарплата равна стипендии плюс то, что высылали родители. Началась перестройка, и я ушёл из инженеров.
Инженер — человек проекта, как и архитектор. Он имеет определённую культуру проектирования. Если ты умеешь проектировать вагон, то методология тобой освоена. И это связь с архитектурным проектированием.
— А чем вы сейчас занимаетесь?
— Я свободный художник. Занимаюсь небольшими проектами. Например, меня попросили написать текст для туристического путеводителя про Иммануила Канта. Я сажусь, читаю Канта. Разобрался во многих вещах. Я даже могу объяснить десятиклассникам, что такое вещь в себе. Даже десятиклассницам!
Блицопрос
— Любимый город?
— Копенгаген.
— Вы верите в гороскопы?
— Нет.
— А в бога?
— Это интимный вопрос, не скажу.
— Что может заставить вас материться?
— Кайф. Или ярость.
— Самый калининградский вид транспорта?
— Пешеход или велосипед.
— Какой сериал сейчас смотрите?
— Сериал называется "Сын поступает в вуз". Очень увлекательный процесс.
— Как звали вашу первую любовь?
— Оля.
— Как вы относитесь к идее не восстанавливать Королевский замок, а оживить Дом Советов?
— Есть такая большая историческая игра, Дом Советов и замок — игроки на этой доске. И это переход хода. Раньше всё время ходил замок, но политические обстоятельства отодвинули этот проект. Переход хода к Дому Советов. Но мы раскопали фундамент замка. Надо его законсервировать и музеефицировать
В переходе хода я не вижу ничего плохого. Это политический вызов Алиханову: сможет ли он реанимировать Дом Советов. У Цуканова таким вызовом был Театр эстрады. У Алиханова — стадион и Дом Советов. В историческом смысле это правильно. Я, например, считаю, что Дом Советов — неплохое здание, в любом крупном городе есть свой Дом Советов — и в Милане, и Нью-Йорке.
Фото: Клопс.Ru / Александр Подгорчук
— Не жалко расстаться с идеей восстановления Королевского замка?
— Главное — это не должно быть волюнтаристским решением. Если общество раскалывается, не надо этого делать.
— А возможно восстановить то и другое?
— Возможно, но первым должен ходить Дом Советов.
— Значит, Алиханов принял правильное решение?
— Да.
— У вас осталась обида на то, что вы не занимаетесь теперь проектом "Сердце города"?
— Что-то есть. Но проблема даже не во мне, а в том, что масштабирование темы изменилось. Если помните, было несколько подходов к Королевской горе, и конкурс позволил ситуации сместиться от разговоров в сторону каких-то алгоритмов и решений. Понятно, почему меня убрали: потому что Цуканов хотел продвигать проект Сарница. Я не хотел брать Сарница к себе в команду. Николай Николаевич понял, что в силе и может делать резкие движения, несмотря на международные конкурсы.
В целом ситуация сложилась согласно той метафизике, которой я придерживаюсь. Но Королевская гора пустит к себе только короля. А короля не пустят. Это и случилось. Архитектор Никита Явейн (руководитель петербургской компании "Студия 44", выигравшей конкурс "Сердце города" — Прим. ред.) предупреждал: без крупной федеральной функции вы эти два крупных объекта не сможете запустить. Это место несло на себе такую функцию и в немецкое, и в советское время. Сейчас оно покинуто, условно говоря, Кремлём, и пока Кремль не зайдёт туда со своим проектом, вы будете маяться.
— А кто сейчас проект "Сердце города" возглавляет?
— Никто. Есть общественная группа, которая сопровождает эту тему. В Facebook делаем небольшие статьи. Но главное вот что. По результатам первого конкурса была запущена разработка планировки территории между Домом Советов и универсамом "Московский". Она завершается летом, будут общественные слушания. Надо строить улицу между Московским проспектом и Шевченко, и всё — можно делать инвестпакеты, но, конечно, после чемпионата мира, когда отыграет фанзона. Но проект планировки делает мэрия, они начали это год назад, а теперь градостроительные функции забрало себе правительство области. Как там принимаются решения? Мы даже не знаем ничего про баскетбольный центр, который собираются строить под мостом.
— Проекты, участвовавшие в международном конкурсе, ещё актуальны?
— Да, проект Явейна — с точки зрения возможного будущего бывшего Альтштадта. Проект французов — по нему делается планировка на месте Шевченко, а проект Сагаля — это готовое решение по Королевскому замку с точки зрения архитектурной и очень нейтральное с точки зрения идеологической.
И Дом Советов, и Дом конвента, с которого начинался Королевский замок — это массивные плотные здания с внутренним двором. Один и тот же архетип.
— Какая она, калининградская архитектура?
— Давайте поймём фон, на который мы кладём её. Если на общероссийский, то он у нас неплохо, даже если делают псевдоготику или ганзейский стиль. У нас средний уровень типовой застройки выше, чем в Самаре, к примеру. Я был в Кемерово — ну, мы молодцы. А если класть на кёнигсбергский фон, тут мы не дотягиваем пока.
Фото: Клопс.Ru / Александр Подгорчук
— Немцы почему-то не застраивали нынешний Октябрьский остров. А что вы думаете по поводу строительства там стадиона?
— Это политическое решение. Дело не в стадионе, а в том, что реальная градостроительная проблема Калининграда — это разорванность двух его берегов. И то, что стадион подтягивает эти связи, делает дополнительные мосты и дороги — это самое главное его благо. А сам он может и уплыть, это вторично для меня лично.
— А он уплывёт?
— Я не хочу ванговать.
— Стоит ли эта территория того, чтобы её застраивать?
— А есть какой-то образ будущего российского Калининграда? Что это? Конечно, не Ленпроспект с переделанными хрущёвками. Площадь Победы — это потерянный шанс. Крупным амбициозным проектом может стать остров Ломзе (ныне Октябрьский — Прим. ред.) или Лёбенихт — территория у Дома Советов, где на самом деле может вырасти сегодняшний Калининград. Может быть, со ссылкой на Кёнигсберг, а может, ультрамодернистский. И там он возможен и логичен.
Фото: Клопс.Ru / Александр Подгорчук
— А что такое калининградская идентичность?
— Есть такой спорт — охота на лис. Ты бегаешь, ищешь лису и вдруг смотришь — а это не лиса, а категорический императив.
— Калининград — уникальный город?
— Я его точно ни с кем не спутаю, если встречу вечером.
— Застройка исторических мест, Нижнего озера, к примеру, или кондитерская фабрика — это правильно или нет?
— Это неправильно — поменялся контекст градостроительный, культурный, контекст обыденной прагматики. Нижнее озеро — возможно, его надо ренновировать. Можно сделать его будущим XXI века.
— А что там может быть?
— Я точно против того проекта, который там нарисован. Люди думают, что мы идиоты, что нас можно обмануть этими псевдоисторическими фасадами.
— А кондитерская фабрика?
— Там может быть какое-то строение. Можно процитировать в нём соседство с казармой, а можно проигнорировать. Сделано не очень хорошо, но не так плохо, как могло бы быть.
— Что вы думаете по поводу застройки прибрежной полосы?
— Это какая-то беда, и давайте не будем нас обманывать словом "инвестор". Нет проблем с инвестициями. Есть проблема с подготовленной территорией, пакетом документов и правилами игры. Всё. Сначала нужно нарастить пляж, 150 метров, а потом и поговорим про застройку.
Есть простой запасной вариант — абсолютно прозрачная система принятия решений, настоящее публичное обсуждение. Вот у вас есть миллиард, и если вы потратите на обсуждение хотя бы полпроцента — это окупается.
Фото: Клопс.Ru / Александр Подгорчук
Пример неправильно принятого решения — это Театр эстрады. Он не стал визитной карточкой региона, у него нет образа. Почему выбран этот проект, а не другой? Был ли конкурс или чиновники принимали решение? Конкурс на главного архитектора региона — из 13 человек жюри, двое — архитекторы, остальные — чиновники. Получается, человек непонятно кем делегирован, непонятно что делает и непонятно, почему главным для него является знание законов. Преследование государственных интересов и знание законов — это разные вещи. У нас каждый жулик прекрасно законы знает.