Алексей Решетун — известный специалист в области судебной медицинской экспертизы, автор многочисленных книг в жанре научпоп. В интервью «Клопс» специалист поделился впечатлениями от нашего региона, а также рассказал о своём отношении к смерти и о том, почему «маньяк из Копейска» — вовсе не маньяк.
В пятницу, 30 августа, Алексей Решетун выступил в Калининграде с открытой лекцией «По следам преступлений. Копейский маньяк», посвящённой расследованию трагедии, случившейся на Урале 22 года назад. Лекция прошла при поддержке Информационного центра по атомной энергии Калининграда.
Милицию никто не вызвал
24 мая 2002 года. В Челябинской области, как и по всей стране, проходят праздничные линейки по случаю завершения учебного года, у старшеклассников — выпускные. В маленьком Копейске весело гуляют, никто не обращает внимания на выпившую молодёжь. На следующий день на территории детского сада №27 следователи обнаружат тела двух несовершеннолетних девушек с признаками насильственной смерти.
Трупы были сильно истерзаны. Крики школьниц, как позже выяснилось, слышали соседи, но никто не обратился в милицию. Возможно, люди просто не смогли отличить мольбы о помощи от пьяных криков. Оксана и Елена стали первыми жертвами Копейского маньяка.
За год преступник задушил и лишил жизни шесть женщин. В основном это были нетрезвые горожанки — именно к ним нападавший питал особую ненависть. Возможно, как предположат потом следователи, это связано с тем, что отец маньяка злоупотреблял алкоголем, от чего впоследствии и умер. Однако утверждать точно, было ли это основным триггером, нельзя.
Голос молил не трогать
Поймать злодея помогли местные жители. 18 сентября 2003 года компания из двух парней и двух девушек отдыхала в гостях в частном доме. Рядом были густые лесные заросли, откуда вдруг донеслись странные сдавленные звуки. Голос женщины молил не трогать.
Парни встревожились. Они окликнули находящегося там, как они думали, хулигана, пытаясь его припугнуть. Это помогло на какое-то время, но вскоре из зарослей снова раздались звуки возни и глухие удары: очевидцы описывали их так, «словно по земле били чьим-то телом».
Тогда парни всё-таки вызвали милицию. Сотрудники правоохранительных органов, прибыв на место, осветили кусты дальним светом фар. Это испугало злоумышленника. Обезумевший, он выскочил из леса, ударился о милицейскую машину и забрался на дерево. Милиционерам пришлось долго уговаривать его слезть.
У маньяка был диагноз
Пойманным преступником оказался 29-летний уроженец Кыргызстана Вячеслав Яиков. Как выяснилось после допросов, у него был серьёзный психиатрический диагноз — олигофрения. Своих жертв Яиков душил подручными средствами и насиловал посторонними предметами.
Судмедэксперт Алексей Решетун установил, что на телах жертв не оставалось следов ни слюны, ни спермы. Это значит, что в половую связь Вячеслав с убитыми не вступал. Как предполагает Решетун, Яиков просто не понимал, что такое соитие и как оно происходит.
«Я разговаривал со следователем Бабичем (следователь, который вёл дело маньяка — прим. ред.), он мне говорил, что они ему даже покупали пирожные, конфеты, чтобы его как-то расслабить, потому что [Яиков] находился в жуткой депрессии. Эти вот эксперименты следственные на месте иногда приходилось даже прерывать, потому что Слава иногда бил себя кулаками по голове, садился, ел землю, ел снег», — рассказывает судмедэксперт.
Виновность Яикова в преступлениях была доказана, маньяка поместили в психиатрическую больницу на принудительное лечение. Там он и находится по сей день.
Но Алексей Решетун считает, что «Копейский маньяк» — вовсе не маньяк. Свою теорию он объясняет тем, что Вячеслав был не психопатом, а душевнобольным.
Психопат совершает выверенные действия, хорошо маскируется, порой обычному человеку невозможно даже заподозрить, что рядом с ним социопат. Яиков же был болен и совершал свои преступления на фоне этого. Но расстройство не отменяет тяжести содеянного, отметил судмедэксперт.
«Этот мир, так скажем, давно готов»
Перед началом интервью Алексей Решетун показал корреспонденту «Клопс» свои татуировки — они для него имеют большое значение. Как утверждает сам специалист, нанесение рисунков без смысла вообще провальная идея.
Одна из двух татуировок Алексея — красующийся на руке персонаж мультика «Футурама» — робот Бендер. Он известен тем, что много и саркастично шутил, а также считал, что мир себя давно изжил. С этой темы мы и начинаем наш разговор.
— Что эта татуировка значит для вас?
— Мои татуировки означают моё личное отношение к этому миру. Вот Бендер — он пинает земной шар. И это моё отношение. Этот мир, так скажем, давно готов.
— Почему татуировка обязательно должна быть со смыслом?
— Когда человек сам придумывает смысл, а не выбирает эскиз в салоне, татуировка становится уникальной. Всё остальное не очень интересно.
— Что вы можете сказать про тюремные татуировки? Наверняка вы много такого видели.
— Сейчас их в тюрьмах наносят очень мало. Часто молодёжь делает себе татуировки без какого-либо смысла, например, те же рисунки, что и у воров в законе раньше были. Поэтому жанр классической тюремной татуировки уже давно ушёл. Раньше, конечно, это было традиционно: набить по малолетке вначале пять точек, набить тату в зависимости от количества ходок, статьи.
Как раз когда я в Копейске работал, там были шахты угольные и четыре колонии в черте города. Люди умирали, процентов девяносто из них были сидевшие. Из шахты — в тюрьму, из тюрьмы — в шахту. Тогда вот ещё были такие татуировки. А потом всё это стало потихонечку исчезать. Люди умирают, новые не появляются, традиции не соблюдаются.
— Давайте поговорим о вашей работе. Снятся ли вам кошмары о ней? Всё-таки связь нашей психики с бессознательным очень сильна.
— За 25 лет ничего такого не снилось. Абсолютно. Работа на нормального человека не должна так [влиять], потому что человек должен уметь отвлекаться. Должна быть вне профессии своя жизнь, интересная. Знаете, мне однажды вопрос такой задали, мол, когда я иду по улице, не представляю ли [встретившихся] людей на вскрытии? Нет, это обычная медицинская работа.
— Я слышала тезис от вас, что жизнь после смерти существует. Могли бы рассказать подробнее об этом?
— После смерти обязательно что-то есть. Я не знаю, что конкретно, но могу утверждать это. Сразу возникает вопрос обычно: почему? Я не отвечаю. Есть вещи, про которые говорить не нужно.
— Такое убеждение появилось из-за работы?
— Да, оно появилось из-за работы.
— Как вы относитесь к тру-крайму, когда маньяки становятся своего рода поп-звёздами в массовой культуре?
— Очень хороший вопрос. Я настороженно к этому отношусь, этих негодяев нельзя популяризовать. Люди всегда хотели хлеба и зрелищ, но рассказывать им про маньяков надо в других подробностях. С определённым смыслом, чтобы показать, кто эти люди. Очень много полуадекватных людей ходят среди нас. Как на их повлияет этот сериал?.. Я не знаю. Но мне кажется, не очень хорошо.
— Есть ли фильм, в котором, по-вашему мнению, образ маньяка раскрыт максимально правдоподобно?
— Это страшные вещи, я считаю, про них вообще не стоит рассказывать. Это чистая вода и такая капуста, чтобы людей просто одурачивать. Всё. Вместо того, чтобы снять какой-нибудь нормальный, познавательный сериал, который бы людей завлёк, дал какие-то положительные эмоции, людей кормят вот этим.
— То есть, с точки зрения психиатрической диагностики, никто из маньяков вам не интересен?
— Практически все известные маньяки, у нас и за рубежом, это психопаты. Это такие хитрые люди, которые способны хорошо мимикрировать. С этой точки зрения, как специалисту мне интересно узнать, как человек рос, в каких условиях, что на него повлияло. Но интересоваться ими, чтобы нервы себе пощекотать — у меня такого никогда не было. А вообще любой человек как личность может быть интересен.
— Даже Чикатило?
— Даже Чикатило. Он же был неординарным человеком и тоже психопатом. Они по-разному себя ведут в разном обществе. Они способны много-много лет притворяться... И конечно, с этой точки зрения, это интересно.
— По сравнению с 90-ми годами, сейчас стало меньше людей умирать от насильственной смерти?
— Конечно. Раньше, в 90-ые годы, если брать Москву, совершалось одно убийство в день. Причём не с помощью ножа, а огнестрельным оружием. Сейчас этого очень мало, в основном убийства на бытовой почве. Какой-то конфликт. Как правило, это знакомые, родственники, муж, жена, мама, папа, ну и так далее. Как правило, под действием алкоголя. Заказные какие-то убийства или убийства, например, такие вот продуманные, запланированные, они встречаются сейчас относительно редко.
— Способы убийства в фильмах правдоподобны?
— В фильмах, как правило, показывают то, чего не происходит на самом деле. В кино показывают запутанные дела, хитрые. В жизни такого практически не бывает. Многие эксперты работают десятилетиями и ни разу в своей практике не сталкиваются с какими-то серийными преступлениями. Это чаще всего так бывает. Мне вот в этом профессиональном плане повезло в том смысле, что у меня был такой эпизод серии из шести трупов, убитых одним человеком (речь о Вячеславе Яикове — прим. ред.)
— Как думаете, сейчас люди стали менее агрессивными, потому что есть куда импульс сливать: видеоигры, спорт?
— Спортом, конечно, сейчас люди занимаются активно. Но согласитесь, чтобы им заниматься, надо переступить через свою лень. Что касается видеоигр и выплёскивания внутренней агрессии — это имеет обратный эффект. Во-первых, приобретение той же самой агрессии через экран компьютера. Во-вторых, самое главное — это постепенное стирание границы между реальностью и виртуальностью. И вот случаи бывают, когда в школе, например, убивают школьники своих одноклассников. Такие компьютерные игры стирают грань между виртуальным убийством и реальным.
— А в чём, по-вашему, причина шутингов?
— Я просто помню себя. Когда люди росли без видеофильмов и без возможности увидеть убийство, например, где-то на экране. Причём чтоб не как в кино умирали люди, а именно документальную съёмку какую-то.
Сейчас же убийство и смерть фактически в прямом эфире. В детстве, помню, ходили слухи... Умер сосед, дед старый, и прошёл слух, что он повесился. И я помню, мы, будучи детьми, этот дом обходили очень далеко: потому что страшно было. А сейчас дети не реагируют так на смерть. Они совершенно переформатированы уже. Абсолютно. Им больше интересно. Они не чувствуют страха абсолютно. Их это больше веселит.
— А как вы относитесь к тому, что молодёжь сейчас романтизирует криминальную культуру?
— Это своего рода такая романтика, опять же, которая навеяна литературой, книгами, шансоном, вот чем-то таким. Люди же до конца не понимают, что это такое, пока туда не попадут. Насколько ломает человека эта система. Это никакая не романтика абсолютно. Это совершенно особые условия. И люди, которые хоть раз попадали в зону, например, по каким-то рабочим моментам, очень быстро понимают, насколько это закрытый мир. Понимают, что это действительно наказание для человека. Ничего романтичного в этом нет абсолютно.
— Как не воспитать маньяка из ребёнка?
— Правильные ценности ему с детства прививать и наблюдать за ребёнком, потому что многие маньяки, те же самые психопаты, они проявляются с детства так или иначе. Наблюдать, смотреть и воспитывать правильно, не допускать каких-то агрессивных игр, фильмов. Разговаривать с ребёнком.
— Вы в Калининграде впервые. Как вам здесь?
— Есть города, в которые приезжаешь и сразу влюбляешься, и потом не хочешь отсюда уезжать. Таких городов мало, но они есть. У меня так было с Владивостоком и теперь с Калининградом. Шикарный город, понравился сам его дух, какой он интересный и уютный. Особенно море понравилось — в Москве большой воды нет ведь.
24-летний следователь Роман Ефимов из Калининграда рассказал о своей работе в интервью «Клопс».
