Настойчивый поклонник, навязчивая подруга или безумный сталкер? Три калининградки рассказали «Клопс», как преследователи отравляли им жизнь.
«У твой дочери должен быть другой отец»
Два с половиной года назад 28-летняя Полина М. переехала с мужем и ребёнком в Подмосковье. По словам девушки, любимый Калининград стал небезопасным — несколько лет здесь её доставал поклонник.
С ним Полина познакомилась в интернет-сообществе фанатов рок-группы Green Day. Поболтать с Сашей студентка рвалась каждый вечер — сполна хватало общих интересов: «Мы обсуждали книги и кино. Хотели впервые встретиться на майских в Москве. Он жил под Тамбовом». Интерес к переписке пропал, когда приятель начал нудить и перебарщивать.
Он написал с другого аккаунта, что переезжает в Калининград ради меня. Я испугалась — это было бы не к месту.
Товарищ не сбавлял обороты: обильно сыпал лайками и комментариями, интересовался, как дела. «Когда я отвечала «на отстань», он молчал. Игнорировала — писал одно и то же по несколько раз».
Родственники пытались приободрить: «Мама как-то с шуткой воспринимала, потому что в советские годы за жениха приходилось бороться. А если что — пойдём в полицию». Полина заблокировала поклонника, но на день рождения Саша объявился с пятого по счёту аккаунта:
Мы могли бы быть друзьями. Рассказывать друг другу интересные новости, делиться душевными переживаниями, смеяться и поддерживать друг друга. Жизнь бы стала невозможной без тебя и меня. Мы могли бы болтать до боли в языке, улавливать каждый мимический изгиб в лице. Но ты всё портишь. Напрасно.
Калининградка спросила, не балуется ли парень сегодня наркотиками, тот ответил двусмысленно: «За такое могут наказать».
«Когда я обручилась и родила дочку, Саша снова взялся из ниоткуда. Опять писал странные сообщения, даже сфотографировал меня на улице с коляской, со спины. Было понятно: он здесь. Я была в ужасе, плакала», — для безопасности Полине пришлось проводить время с родственниками, муж попытался решить проблему через юристов.
Те развели руками: не хватит доказательств. «Если он меня не пытался избить — значит, не покушался. Угроз насилием не было, статьи за преследование в России нет. Камеру в подъезде сказали поставить», — супруги сочли совет издёвкой.
«Что было дальше? В почтовом ящике находила скомканные грязные листы бумаги. С фейка цветочного магазина он мне писал, что у дочери моей должен быть другой отец. Мы решили, что на время переедем к родне мужа в Московскую область». Девушка зачистила соцсети: «Пока что помогает».
Десять лет безумного интереса
Светлане (имя изменено) 39 лет, она работает в одном из калининградских офисов. Неделю назад на корпоративную почту пришло письмо — аноним поделился «лживыми на 99,9 процентов фактами» из биографии Светланы. Пришлось объяснять коллегам, что автор досаждает ей больше десяти лет.
Мария (имя изменено) была одногруппницей Светы, отличалась целеустремлённостью и отличной памятью. Девушки общались и после выпуска. Со временем у приятельницы стали появляться странности.
Она звала посидеть туда, где нет телевизоров, потому что её «кто-то снимает». Рассказывала, что мама якобы пририсовала кого-то на фотографиях...
Параноидальные мысли подруги пугали Светлану, она старалась свести общение на нет, но Мария навязчиво просилась в гости и грузила ненужной информацией. Рассказывала о своей бабушке — та страдала шизофренией, пыталась прыгать из окон, а матери было около 65-ти, когда её положили в «психоневрологический диспансер с полнейшей деменцией». По словам Светланы, со временем Мария перестала следить за собой: знакомые жаловались на душок и запущенный внешний вид. На некоторых друзьях она словно зациклилась, Светлана — не исключение.
«Всё, что у неё плохо — по моей вине. Всё, что у меня хорошо — так это потому, что я заняла её место.
Она пишет мне, мужу, родственникам. Иногда караулит меня возле работы.
В надежде застать Светлану преследовательница заявилась к её родителям: «Мне пришлось закрыться в другой комнате. Они слушали её на протяжении двух часов, после чего поняли: что-то не так». Позже на припаркованной во дворе Светиной машине появились свежие царапины на багажнике.
«Мы подали заявление в органы. Написали, что в месте, где я паркую машину, нет никаких веток. В полиции отреагировали: скорее всего из-за ветра деревья наклонились и что-то повредили», — Светлана сочла ответ отпиской, но писать апелляцию не стала.
Во время сезонных обострений, в мае и августе, личный сталкер Светланы шлёт ежедневные сообщения и пытается позвонить.
«Я её заблокировала в мессенджерах. Но всё, что она не может прислать мне, идёт знакомым. Ведь она это сотворила, и очень довольна своим опусом», — комментирует Светлана недавнюю анонимку.
Она считает, что жаловаться в органы бесполезно: физических угроз не было, клеветой и преследованиями полицейские «заниматься не будут, опыт такой был. А если она объявится снова или попытается напасть, вызову психбригаду».
Готова врезать, но всё равно страшно
21-летняя Ирина К. притянула беду случайно — заступилась за подругу в комментариях под фото в Instagram. С тех пор ей больше года досаждает «маленький щуплый придурок».
Незнакомец до сих пор не представился. С разных аккаунтов девушка получает то агрессивные сообщения, то попытки «поговорить по душам». Ира уверена: это один человек — выдают типичные ошибки и стиль сообщений. Тональность меняется: «То котёнком назовёт, а потом сразу мат, маму мою оскорбляет».
«Я умею драться, но всё равно боюсь: а вдруг он в темноте меня побьёт, когда я буду одна? У меня нет папы, парня, чтобы заступились. Я много раз видела его, это было неслучайно. Реально бродил за мной, следил издалека. У него странная походка, похож на больного», — заговорить безумец пока не пытался.
Как себя вести?
Для взаимодействия с психически нездоровыми людьми универсальной модели поведения не существует — у такого человека болезнь выливается в «сверхценную идею уничтожения или оскорбления другого». А что тогда делать? Калининградский психолог Евгений Ипатов советует максимально оградиться от такого собеседника, не вступать с ним в контакт.
Если переехать в другой город или увеличить расстояние не получается, не показывайте испуг и примите, что человек болен. «Надо влиять на него через когнитивно-поведенческую терапию — для этого должен быть специалист».
Запущенный внешний вид говорит об острой фазе заболевания: «Скорее всего, человек не лечится, хотя болезнь можно было бы купировать».
Можно припугнуть сталкера полицией или прессой. Это сработает, но только на время. «Страх — это такое чувство, которое нужно постоянно подпитывать. То есть сейчас есть сверхценная идея, её можно трансформировать в боязнь. Но это очень энергозатратное занятие».
Как понять, что вы связались с больным, а не троллем? Исследователи ВОЗ отмечают, что для шизофреников характерны «нарушения мышления, восприятия себя и окружающих, эмоций, языка и поведения».
Собеседник может жаловаться на несуществующие голоса, видеть что-то необычное и делиться бредовыми идеями. Плохой сигнал: когда у ранее нейтрального в каком-либо вопросе человека резко появляется категоричность, одержимость.
Безумцы могут приставать и к случайным прохожим. Психологи объясняли, откуда берётся желание обнажиться на улице.