Председатель совета региональной общественной организации поисковиков "Совесть" Руслан Хисамов рассказал "Клопс" о бюрократах, чёрных копателях и о том, почему через 74 года мы не можем похоронить всех павших в Великой Отечественной солдат.
— На заседании совета при губернаторе области вы сказали, что формальное отношение к перезахоронению останков погибших было нормой в 1960–1970-е годы. Что вы имели в виду?
— В 1946 году было принято решение об укрупнении — переносе первичных воинских захоронений. Это растянулось на многие десятилетия, примерно до середины восьмидесятых годов прошлого века. И в девяностые продолжилось. Очень часто к делу подходили формально. Например, из братской могилы, в которой лежит пятьдесят человек, перезахоранивали только двух-трёх. После этого с якобы перенесённых первичных захоронений демонтировали надгробия. Захоронение прекращало существовать, а фамилии погибших наносились на памятник на новом мемориале.
— Когда я работал в Государственном архиве Калининградской области, то обратил внимание на приказ от 1949 года командующего Прибалтийским военным округом Ивана Баграмяна. В нём он прямо заявляет, что в Калининградской области со стороны воинских частей нет должного внимания к состоянию братских могил и мемориалов, что они разрушаются и исчезают...
— Таких историй очень много, и не только в нашей области. Это серьёзная проблема для всей России. Как и в других регионах, в Калининграде сложилась ситуация, когда братская могила визуально исчезает, поэтому она не охраняется законом, то есть юридически её не существует.
Но у нас есть положительный фактор. В нашей области практически все первичные захоронения известны, так как в архивах сохранились карты-схемы мест расположения одиночных и братских могил и поимённые списки павших. Но точно определить, где они находятся, можно только при проведении исследовательской и поисковой работы. После такие захоронения должны ставиться на государственный учёт и охраняться законом. Сейчас такая работа проводится очень слабо — в основном из-за несовершенной нормативно-правовой базы и недостаточного финансирования.
В конце 2018 года появилось поручение президента РФ правительству, в котором говорится, что все воинские захоронения необходимо паспортизировать и поставить на кадастровый учёт. Города развиваются, и солдатские могилы попадают под распашку, прокладку дорог, строительство домов. Возможно, по поручению президента будут предусмотрены охранные зоны вокруг первичных захоронений, если даже есть признаки таких захоронений — на основании архивных данных.
— Можете привести примеры, когда место захоронения известно, но...
— К сожалению. Мы не раз исследовали первичные захоронения, по документам числящиеся перенесёнными. Как оказалось — только на бумаге. В том числе и Героев Советского Союза. И по ним ходят, ездят, пашут, строят...
Когда мы работали в архивах и военкоматах, то не нашли ни одного акта об эксгумации, о перезахоронении погибших солдат из первичных захоронений. В наших архивах, видимо, нет таких документов. В лучшем случае к той или иной годовщине Победы есть решение либо местного совета депутатов, либо исполкома о переносе останков на новый воинский мемориал. Эти решения датированы пятидесятыми-восьмидесятыми годами. Но актов, подтверждающих, что такая работа была сделана, нет.
Однажды в одну из калининградских газет обратился мужчина. Он рассказал, что в первые послевоенные годы служил в НКВД, в охране завода "Янтарь". В их зону ответственности входила территория от завода до посёлка Прибрежного. В 1946 году вышел приказ Совнаркома об укрупнении воинских захоронений. Работники охраны завода "Янтарь" не остались в стороне. Одну из могил перенесли формально: выкопали пару человек, сняли старенький памятник — и всё. По его словам, в братской могиле оставалось ещё много солдат. Этот человек и просил власти перезахоронить оставшихся, ему было стыдно, что бросили своих.
Помните, как в 2005 году в клумбе перед памятником Шиллеру обнаружили останки советских военнослужащих? Они были похоронены в братской могиле, стояла стела, есть фотографии. А потом захоронение "перенесли": стелу убрали, а косточки воинов оставили в земле... Среди захороненных был Герой Советского Союза гвардии капитан Волков Семён Михайлович. Останки одного из погибших удалось опознать — это гвардии майор Емельяненко Владимир Иванович 1916 года рождения. Перезахоронен на родине, в Омской области.
Таких примеров очень много.
— Руслан, а что за ситуация со снятым с учёта воинским захоронением, обнаруженным на месте реконструкции военного аэродрома в Чкаловске?
— Это ещё один пример формализма. В начале 2018 года при проведении земляных работ обнаружили останки погибших советских солдат. Как полагается, рабочие вызвали полицию, службу охраны памятников. Наши поисковики также были приглашены для консультаций.
То, что я увидел там, у меня не вызвало никаких сомнений — это останки советских военнослужащих, погибших при штурме Кёнигсберга в 1945 году. В отвалах грунта вместе с останками находились ботинки, поясные ремни, другие фрагменты амуниции военнослужащих Красной армии.
Работы по эксгумации проводили члены региональной организации "Поисковое движение России". Были найдены три медали "За отвагу". Останки одного погибшего солдата отправили на его родину, установив имя и другие личные данные по номерам на обнаруженных наградах.
Поисковики эксгумировали останки более ста человек, но военно-мемориальная служба Балтийского флота не сочла, что похоронены именно советские воины. Её представители не были на месте, не участвовали в сопровождении работ и сделали поспешные выводы. В дальнейшем служба обратилась к другой поисковой общественной организации, которая, к сожалению, также не изучила этот вопрос.
Мы провели архивные исследования и выяснили, что на этом месте действительно располагалось большое госпитальное захоронение советских солдат. По спискам численность погребённых — более ста человек. Их имена установлены.
Видя неоднозначность мнений, администрация города Калининграда и организатор работ, Главное управление обустройства войск, официально обратились к нам. Мы исследовали останки и фрагменты амуниции, вывод однозначный — это воины Красной армии. Наши выводы поддержали партнёры из общественной организации "Наказ", также входящей в совет по увековечению памяти защитников Отечества при губернаторе.
Это последний случай, а сколько их было прежде? Например, ситуация в Ладушкине 2016 года.
— Что случилось в Ладушкине?
— При прокладке газопровода рабочие обнаружили захоронение. Вызвали полицию, поисковиков, которые обратились в военно-мемориальную службу.
Мы эксгумировали останки 24 военнослужащих. Их принадлежность к Красной армии определили по находкам: амуниция, карболитовый смертный медальон РККА, монеты СССР, пробитая осколком колодка от советской медали. Районная администрация уже готовила торжественную церемонию перезахоронения павших героев на мемориале воинской славы в этом городе. Но неожиданно военно-мемориальная служба Балтийского флота выступила против. В результате останки солдат, погибших в боях, были захоронены без воинских почестей на окраине городского кладбища. Там они сейчас и лежат.
В Люблино при проведении земляных работ рабочие нашли останки трёх воинов, советскую каску, медаль "За боевые заслуги". Вызвали полицию, фотоотчёт и необходимые документы составили. Однако позицию поисковиков вновь не поддержала военно-мемориальная бюрократия. На сегодняшний день прах этих советских солдат до сих пор не предан земле.
Была похожая история, когда мы на Малой Окружной в Балтрайоне нашли в стрелковой траншее погибших солдат. Все они числились без вести пропавшими при прорыве немецкой обороны на южной окраине Кёнигсберга. Но и тогда военно-мемориальная служба утверждала, что нет никаких оснований считать, что это советские солдаты. Спасибо администрации города Калининграда: останки погибших героев были с почестями похоронены на воинском мемориале возле кинотеатра "Родина".
— Вы критически относитесь к такому проекту, как "Книга памяти". Почему?
— Для своего времени выпуск "Книг памяти" стал блестящей идеей. Но реализована она была, мягко говоря, плохо. Составителями допущено много ошибок в первом издании, и они перекочевали в другие выпуски, в результате областная "Книга памяти" утратила свою актуальность. И на сегодняшний день более информативным стал бы её электронный вариант. У нас есть подобный ресурс — "Пруссия 39". В Министерстве обороны назвали его уникальным и рекомендовали использовать наш опыт в других регионах. На сайте есть подробная информация по каждому мемориалу, по каждому захоронению, а самое главное — по каждому погибшему воину.
— А какие ошибки есть в "Книге памяти"?
— Наиболее частые — неверно указано место захоронения, за десять-двадцать километров от места гибели. Много повторений — один и тот же солдат увековечен на разных мемориалах. Есть факты, когда имена, фамилии и звания написаны с ошибками. Это и этическая проблема. Мы так много говорим о том, чем мы обязаны этим людям. И если это не пустые разговоры, то давайте имена павших в таких важных документах писать без ошибок.
— Помимо бюрократов, есть ещё чёрные копатели...
— Это одна из проблем. В прошлом году мы нашли несколько советских самолётов времён войны. Они были разграблены чёрными копателями и местными жителями на металл. Нам повезло — удалось найти небольшие узлы — фрагменты, на которых продублированы заводские номера, иначе шансов установить имена членов экипажа не оставалось никаких. На другом разграбленном самолёте мы нашли ордена и по ним узнали имена героев.
— На одном из совещаний в правительстве области обсуждалась инициатива калининградской ветеранской организации о спасении или воссоздании в регионе военных памятников, утраченных на территориях прибалтийских государств. Как вы относитесь к такой инициативе?
— Моя личная позиция: не надо забывать о наших воинских захоронениях в бывших братских республиках, как и о тех, которые находятся у нас. В Калининградской области остаются неувековеченными имена 25–30 тысяч погибших воинов. Примерно столько же не похоронено, они числятся пропавшими без вести. Суть нашей работы не в том, чтобы найти, выкопать останки солдат и перезахоронить их. Поиск — это тяжёлая и кропотливая работа, в том числе с архивами, трудоёмкий поиск родственников и многое другое. Самое главное — чтобы ни один солдат здесь не остался забытым.
В военно-мемориальной службе Балтийского флота отказались комментировать ситуацию. "Клопс" направил в ведомство информационный запрос.