Николай Батаков родился в 1949 году в Великом Устюге. В XVII веке Великий Устюг был культурным центром русского государства, и с того времени здесь сохранилось тридцать семь церквей! Маленький Коля часто залезал с друзьями в закрытые храмы, часами разглядывая лики святых и сюжеты на иконах. Наверное, еще тогда у него включилась генетическая память — один его предок был иконописцем, а другой, живший во времена Петра I, — искусным корабелом. Наследственные способности Батаков развивал сначала в городской изостудии, а потом в Ленинградской академии художеств. После распределения попал в Калининград, где в конце 80-х годов увлекся графикой.
Визуальный прозаик
Для архитектора Батакова и его жены Натальи, тоже архитектора, нашлось много работы — надо было застраивать город. Самым оригинальным проектом того времени Батаков считает детский городок в зоопарке с фонтанами и водопадом...
Но выразить себя полностью в архитектуре не получалось — в советское время интересной работы для архитекторов было немного, все творческие поиски уходили в любимое увлечение графикой. В 80-е годы Николай сделал в технике офорта несколько первых книжных знаков — экслибрисов и сразу был замечен европейскими коллекционерами.
В Европе существует целое направление этого вида графики, многие клиенты заказывают художникам офорты на заданную тему. Первый экслибрис Батаков сделал для музея Бьюик, старейшего художественного музея Амстердама. Потом были две работы для миланского "Салона дель Либрэ", выставки изобразительного искусства и дизайна. Для голландской четы Ватершоот нарисовал героя фламандских сказок Рейнеке-лиса и при этом стал номинантом международного конкурса, в котором принимали участие художники из тридцати шести стран. Для других известных коллекционеров Батаков создал вариации на темы финского эпоса "Калевала", сказки "Ловец крыс" и шекспировской пьесы "Сон в летнюю ночь".
Поклонники графики единодушно признали художника из России мастером, его имя внесли в специальную энциклопедию экслибриса.
"Персонажи моих графических работ родом из детства, — говорит Батаков. — Те образы, которые я видел на иконах, лица с фотографий в домах, где я бывал ребенком, спустя годы проявились в моих работах".
Совокупность изобразительных приемов образует определенный знаковый язык в русской иконописи, и близкое знакомство с ней очень повлияло на творчество художника. Каждая икона представляет собой текст, и такой же текст мы читаем в работах Николая Батакова, не случайно искусствовед Татьяна Суворова назвала его графику визуальной прозой.
Не растерялся в перестройку
Окончательный переход к графике Батаков совершил под влиянием перестройки, когда в стране вообще перестали строить. В то время как художники-реалисты впадали в депрессию из-за слома привычной жизни, Батаков встретил перемены созданием актуальных работ. На одной из них человек играет на огромной трубе перед птицами, запертыми в клетках, а сверху сыплется ворох указов. А однажды на триеннале графики в Риге купил латышскую газету и прочитал, что родимое пятно на голове Горбачева напоминает карту Бирмы и что президент СССР в прошлой жизни имел воплощение в этой стране. Так родилась работа, посвященная перестройке, — люди готовятся к перелету на воздушном шаре, а у его подножия человек держит карту Бирмы. Будаков так изобразил перелет России в капитализм. Теме распада СССР посвящена одна из его главных работ — "Вавилон". Художник трудился над ней пять лет, и у него получилась грандиозная визуальная притча, населенная множеством персонажей и жанровых деталей.
Бог разрушил башню в Вавилоне и в наказание заставил людей говорить на разных языках, они перестали понимать друг друга, — рассказывает Батаков. — Такое же столпотворение произошло в Советском Союзе: за несколько дней государство распалось на пятнадцать республик, жители которых разучились понимать друг друга.
Новые идеи — в России
В Калининграде Николай Батаков выставляется не так много, как хотелось бы поклонникам его творчества. Зато в европейских выставках участвует часто, ведь его основные клиенты и поклонники живут в Европе. В их коллекциях собрано около четырех тысяч работ Батакова.
"Стоимость офорта у меня начинается в среднем от 1 000 до 10 000 рублей, — рассказывает Николай. — Если коллекционер заказывает большой тираж, а это бывает часто, то цена на офорт получается небольшой — от 15 евро".
Но экслибрисы для художника — не только источник дохода, но и увлечение, он тоже их собирает, — не свои, естественно, а работы европейских графиков.
Выставился... по почте
В 1996 году в Праге Батаков впервые побывал на конгрессе экслибристов, где познакомился с художницей Мариной Рихтер. Неожиданно после конгресса Николаю написал японский галерист Казунори Камийя, которому о талантливом калининградце рассказала Марина Рихтер. Японец попросил Батакова прислать работы. Так началось путешествие графики Батакова по японским городам. Японцы были очарованы творчеством нашего художника, о его работах уважительно написала японская пресса.
"В Японии очень сильные традиции графики, японские гравюры вдохновляли известных европейских художников, — говорит Батаков. — Например, Ван Гог очень многое взял у японских графиков. А сейчас японцы с удовольствием выставляют у себя европейских художников и учатся у них".