Во время Великой Отечественной военно-полевая почта ежемесячно доставляла более 70 миллионов писем. В действующую армию и на флот было адресовано около 40 % всех писем, отправленных через гражданские почтовые отделения.
Сейчас десятки тысяч фронтовых писем собраны в российских архивах, примерно столько же хранится в семейных альбомах в качестве реликвий.
Клопс.Ru решил почитать письма советских солдат, хранящиеся в фондах Калининградского историко-художественного музея. В тексте использованы фронтовые снимки Василия Аркашева, предоставленные музеем.
Дойдешь до Берлина с гарантией. Фото Василия Аркашева
Письма с фронта и обратно доставляли бесплатно. Готовое к отправке письмо, которое чаще писалось на обычном тетрадном листке или специальном бланке, не заклеивалось — его всё равно должна была прочитать цензура; почтовая марка была не нужна, адрес писался на наружной стороне листа. Письма складывали треугольником, обходились без конвертов, которые на фронте всегда были в дефиците, как и обычная бумага.
Обед готов. Фото Василия Аркашева
Сержант гвардии Василий Попов, который впоследствии был удостоен звания Героя Советского Союза, для писем родителям использовал куски литовского учетного журнала, а иногда даже бумажную упаковку от овсянки.
"…Жив-здоров. Вот только что позавтракал и решил написать вам письмо. Товарищ спит рядом в блиндаже, а я со своим «другом» дежурю. "Другом" я называю свой ручной пулемет, так как теперь это мое оружие и при не я 1-й номер, то есть наводчик.Ночь была неспокойная. Фрицы близко подходили. А сейчас тихо. День теплый, солнечный. Пишу без шинели". 1944 год
"…В первых строках своего письма сообщаю, что я жив и здоров. Того и вам желаю. И шлю горячий командирский привет и целую обоих бессчетно раз.…Дорогие папа и мама, я нахожусь на старом месте, то есть при школе младшего комсостава в г. Пугачеве. Недавно у нас проходили экзамены – принимали за младших сержантов. Я сдал испытание, получил общую оценку 4,9, то есть без 0,1 – отлично. Мне присвоено звание младшего сержанта. Ребят разослали в другие подразделения, а меня и еще некоторых оставили при школе. Я сейчас нахожусь в должности «командир отделения.…Пишите скорей ответ и вообще, чаще пишите. Только присылайте в ответе чистой бумаги".
В музее хранится много писем советской радистки разведгруппы "Сокол" (заброшена 14 октября 1944 года под Инстербург) Тамары Васильевой. Эта 20-летняя девушка из Одесской области добровольно пошла на фронт сразу после окончания техникума. В июне 1943 года была направлена на оккупированную немцами территорию Белоруссии. По некоторым данным, там она работала переводчицей в гестапо и тайком передавала русским по рации полученные секретные сведения.
В своих посланиях родным разведчица писала о страхе за них и о тоске по дому.
"Дорогая Мася! Только что в 12:15 я по радио услыхала речь Молотова. Содержание ее ты знаешь. Напиши сию минуту, все ли у нас в порядке, ведь от нас до границы не так далеко. Я очень волнуюсь за вас и за Витю. Завтра у меня экзамен - боюсь, что провалю, ибо сейчас не до книги и не до учебы. Раз Румыния бомбардирует, то Балта будет очагом битвы, не говоря уже о Вите. Что мне делать? Я с ума схожу здесь. Я рада бы сию минуту лететь домой. Вам надо быть готовыми ко всему, даже к эвакуации в кратчайший срок. Я готова ехать домой, ибо боюсь, что до 1-го сношения между городами будут прерваны, тогда хоть верхом на палочке езжай. Пока все. Поскорее пишите. Целую крепко. Тамара". 22.06.1941"… Только что мне приказали собраться и быть готовой к отправке. Чего доброго завтра (неразборчиво) кувыркнусь. Я совершенно спокойна и готова ко всему. Жаль, что с вами не пришлось увидеться.Что ж, подождем лучших времен, авось все будет хорошо, и мы опять будем вместе. Немного, конечно, жаль и друзей, с которыми так много связано за время службы. Немного сердечко поболит и за дружка, с которым год вместе, а сейчас он уехал в отпуск, звал и меня, и, пожалуй, не простимся с ним, ибо он может меня застать... Все это поправимо, разыщу всех, кто дорог.Мамочка дорогая! Не беспокойся обо мне. Я снабжена всем в достаточном количестве и очень хорошо! И ведь я вообще "везучая" - раз, мне так повезло, что вы живы и здоровы. Деньги получать будете по 400 рублей в месяц. Если кто-либо из моих друзей напишет на ваш адрес - храните письма, очень прошу". 21.06.1944"…Напишите о знакомых, соседях. Как кто себя вел? Наверное, много предателей.Как с Раиной учебой? Не думает ли она кончать хоть техникум или десятилетку? Жаль, конечно, этих лет, но минимум среднее образование она должна получить. Если я и уеду, то мои деньги или переведут на военкомат или будут присылать отсюда.Еще вот что. Все может быть. Возможно, я не буду иметь возможности писать вам долгое время, это может случиться быстро и неожиданно... Тогда пишите на адрес моей же почты на имя Сергеева Александра Георгиевича, моего начальника, он сообщит все, что будет возможно.Как наш садик, цел ли? Как домой хотелось бы! Хоть обнять вас, поцеловать, а тогда можно идти спокойно на все!…P.P.S. Запомните адрес. Москва, Каляевская улица дом №29, квартира 71. Обрезкиной Марии Павловне или дочери Обрезкиной Екатерина Ивановне. Это мои хорошие знакомые, я чуть не родными их считаю. У них находится часть (остаток) моих вещей - зимнее пальто, шинель, альбомы с фотографиями и прочие мелочи.В следующем письме пришлю свое фото. Если есть у вас - пришлите хоть посмотреть, ибо я опять верну, потому что мне их с собой брать нельзя". Без даты
Весёлая минутка. Фото Василия Аркашева
Молодой солдат гвардии Владимир Малютин (информации о нем почти не сохранилось) писал матери в Москву.
"… Получил вчера от вас письмо, которому очень рад. Теперь у нас с почтой бывают перебои, это зависит от положения, мы часто отрываемся от почты. Да и вообще сейчас некогда писать письма. Немец отходит и сжигает все на своем пути.
В деревнях стоят хаты без крыш, крыши сгорели, а дома глиняные. Население и скот угоняют, а кто не хочет гнать скотину, у тех скот расстреливают. По дорогам там и тут видно убитых телят. Жители очень довольны и рады нам. Угощают яблоками, сливами, а некоторые и горилкой. Девчат здесь совсем нет. Всех угнали в Германию. Остались только которые вышли замуж. Мужчин здесь много - почти все пленные. Так что нам пополнения хватит.
Мама, ты пишешь, что хотела переснять мою фотографию. Пересними и пришли мне несколько штук. Толька с Катькой мне совсем не пишут. Загордились, наверное. Ну и шут с ними". Без даты
"… Позавчера написал вам письмо, но сегодня еще решил написать вам. Думаю, что вы не обидитесь на то, что я завалю вас своими письмами. Основной целью есть вот что: Поздравляю вас дорогие мои с 27-ой годовщиной Великой социалистической революции. Желаю вам встретить ее так же, как и встречали ее так же, как встречали до войны. А мы ее встретим на территории треклятой фашистской Германии. Отпразднуем так, что всем немцам тошно станет. А уж вот на будущий год будем встречать вместе.
Сейчас мы остановились на берегу Немана. Но уверяю вас, что через несколько дней он не будет уже преградой для Русской гвардии.
Жизнь моя протекает по-старому. А именно так: мы занимаем отдельный домик, живем шикарно. Спим на мягких постельках, кушаем, что хотим. Но, конечно, не забываем про свою основную обязанность - бить немцев. Частенько посылаем ему на головы гостинцы. Да и заботимся о том, чтобы Неман перестал быть преградой. Вы поймете, я думаю. Вот я и закончил". Без даты
Практически все фронтовые письма пестрят просьбами к родным писать чаще. Есть и особо романтичные послания, которые явно свидетельствуют о том, что даже суровые условия военного времени не мешали людям любить и быть любимыми.
Лёнька – сын полка. Фото Василия Аркашева
Герой Советского Союза подполковник Алексей Михайлович Егоров после войны остался жить в Калининградской области. Работал преподавателем в местном военно-инженерном училище, потом директором завода железобетонных изделий. Он лично принес в местный музей собственные фронтовые письма, которые сберегла его супруга.
"…Здравствуй милая Тотка, Аня, Рита, Вова, шлю вам боевой привет. Милая Тотка. Я от вас не получал 20 дней писем в дни самых напряженных боев, когда ваше письмо помогло бы мне, но видно вам не до меня. Ничего не могу вам сказать. Прошло уже много дней, месяцев и вы, наверное, стали забывать своего папку и мужа, который горит желанием видеть вас. Крепко целую". 10.04.1943
"Здравствуй, милая Тотка. Вчера получил от тебя письмо от 15 октября, где ты вспомнила нашу первую встречу и я обещал тебе подарить гребенку. Эту просьбу и свое обещание я выполню. Днями ты получишь и (неразборчиво) расческу. Поздравляю вас всех с 25-й годовщиной Великой Октябрьской Социалистической революции. Я надеюсь, что 26-ю годовщину мы будем праздновать уже вместе.Меня беспокоит справка, которую я тебе выслал. Получила ли ты ее и устроилась ли ты в столовую? Если да, то ты сообщи поскорее.Что вы там все болеете - пора уже сделать перерыв на несколько лет. Крепко целую милую Тотку, а ты уж их поцелуй за меня. Тебя уж я поцелую, когда приеду, а этот день будет скоро". 30.10.1942"…Вы меня должны поздравить с правительственной наградой. Меня наградили орденом "Красная звезда". Я теперь должен еще пуще защищать нашу Родину и если нужно будет - умру за нее. Желаю вам здоровья, милая моя Тотка. Получила ли ты посылку и если да, то что в ней было?". Без даты
Не менее трогательные строки адресует своей жене другой Герой Советского союза полковник Петр Лизюков. Он, судя по фото, был очень представительным мужчиной, но как многие его боевые товарищи, упрекал супругу в том, что она его забыла."…Посылкой прислать ничего не могу. Получаете ли вы деньги? Я вам высылаю ежемесячно по 1000 рублей, а в октябре выслал 1500 рублей.Через несколько дней буду в жестоких боях: как говорят "или грудь в крестах, или голова в кустах". Я на вас маленько в обиде – неужели у тебя для меня не осталось в сердце хотя бы маленького уголка? За пять месяцев одно письмо и то с глупыми упреками. Неужели я этого не заслужил?..…Мои орлы-истребители, Януся, воюют по-суворовски. Значит, мои труды не пройдут даром. Высылаю свою фотокарточку – может она напомнит немножко обо мне, и вы будете писать "маленькому солдату". 27.10.1944
Командир батальона Иван Кириллович Волосатов получил звание Героя Советского Союза посмертно. За несколько месяцев до своей гибели он писал супруге о том, что оправляется от полученного ранения руку и готов снова идти в бой.
"Витечка (полное имя неизвестно, возможно Виталина - ред.), шлю я тебе свой фронтовой привет и тысячи пламенных поцелуев. Витечка, редко получаю от тебя письма. Знаю, что у тебя здоровье слабое, я очень беспокоюсь за тебя. И когда долго нет письма я и беспокоюсь, что, наверное, случилось что-то со здоровьем: боли серьезные. И что не в состоянии написать письмо, а поэтому прошу Витечка, как можно чаще пиши, чтоб я не волновался.…Не обижайся, что мало написал - фронтовая работа не позволяет располагать временем, а о нашей фронтовой работе вы там ежедневно слушаете по радио и читаете в сводках информбюро. Пока, до приятного свидания. До свидания, целую тебя крепко-крепко. Любящий тебя твой Ваня". 21.01.1945
Следующее письмо написано Волосатовым уже более ровным почерком и не карандашом, а чернилами:
" Витечка, соскучился за тобой, моя ты крошечка. Беспокоюсь за твое здоровье, и это беспокойство будет долго продолжаться, то есть до получения твоего письма. А получить его придется не скоро, ввиду того, что я еще по всей вероятности не скоро буду иметь более устойчивый адрес. Буду иметь его тогда, когда возвращусь в часть, в свою или другую. Сейчас я еще в госпитале, но дня через 2-3 поеду за назначением. Рана уже зажила, рука вполне здорова.Витечка, я 10.02.1945 посылал тебе небольшую посылочку, которую желательно чтобы ты получила. Правда, по возвращении в часть постараюсь еще собрать тебе скромненькую посылочку. А теперь Витечка, сообщаю, что за январские боевые операции в Восточной Пруссии по разгрому фашистских захватчиков правительство наградило меня орденом "Красного знамени", получение которого еще больше воодушевляет меня на окончательный и быстрейший разгром гитлеровских горевояк". 20.02.1945
В начале мая 1945 года по тому же адресу на Украину было адресовано еще одно письмо:
"Здравствуйте, милая и родная супруга Ивана Кирилловича Волосатова, Витя! Примите пламенный привет от бойцов и офицеров той части, где служил и сражался с немецкими захватчиками ваш муж. Витюша, родная, вы меня глубоко извините – я долгое время не решался вам писать. И если вы до сих пор о своем супруге ничего не знаете, то виновник в этом я. Но я не мог этого сделать. Я до сих пор нее могу и мои бойцы смириться с тем, что наш любимый комбат Иван Кириллович погиб. Я его заместитель по политической части. Я с ним сроднился и мы были как два брата. 13 апреля 1945 года мы пошли в наступление, прорвали мощную оборону врага. В этих боях ваш муж действовал бесстрашно и мужественно. Мы им все гордились – это был краса и гордость нашего батальона. Он шел в боевых порядках бойцов. Но, увы, в 18:00 этого числа вражеский снаряд разорвался у его ног и перебил ему обе ноги выше колен. Я еего быстро отправил в санбат, но он не вынес этой боли и не доезжая медсанбата, скончался. Я до сих пор не могу с этим смириться. Это тяжелая утрата и для нас, а я уже не пишу, что это для вас стоит, ведь это ваша жизнь, ваше счастье.Родная Витя, бойцы и офицеры поклялись отомстить за смерть своего комбата и в боях, в которых мы дрались без него, мы истребили сотни немецких варваров. Родная, я (не разборчиво), что чести вашего мужа мы не уроним и в решающих схватках. Мы будем драться и с (неразборчиво) его, мы будем бить немца до последнего разгрома. Очень (неразборчиво), что накануне окончания войны. Но ничего не поделаешь – таков удел наш солдатский. Мы должны отдать последние свои силы во имя счастья и жизни человека.Комбат Иван Кириллович имеет две правительственные награды: ордена "Александра Невского" и "Красное знамя". Похоронили мы его с почестями и поставили памятник, (неразборчиво), оборудовали и украсили могилу.Родная Веня! Для вас это будет невосполнимая утрата, но могу сказать, что ваш супруг отдал честно свою жизнь за счастье и будущее нашего поколения.Примите от бойцов и офицеров нашей части пламенный привет. Желаем вам здоровья и всех благ в жизни". 08.05 1945
Батальон 114-го стрелкового полка, которым командовал капитан Иван Волосатов, 13 апреля 1945 года в бою при прорыве сильно укреплённой обороны противника в районе населённого пункта Нойкурен (ныне город Пионерский) уничтожил более 100 и взял в плен свыше 40 немецких солдат и офицеров. Погибший в этом бою Волосатов похоронен в братской могиле в посёлке Рощино Зеленоградского района.
Другие письма советских воинов и их личные вещи, оружие и множество фотографий, вы можете увидеть, посетив экспозицию "Восточно-Прусская операция 1945 года" в Историко-художественном музее.