«Конечно, я бы хотел сыграть Рахманинову»: пианист Дмитрий Шишкин — о рутине, забытых композиторах и выступлениях на руинах

Дмитрий Шишкин — всемирно известный пианист и лауреат многочисленных конкурсов в разных странах. В начале декабря он прилетел в Калининград, чтобы выступить с симфоническим оркестром. «Клопс» поговорил с музыкантом о детстве, мечтах и концертах в необычных локациях. 

Концерт проходит в Драматическом театре. Все билеты проданы, а у входа толпа — очередь тянется далеко по улице. В коридорах тоже царит волнение. 

Это неудивительно: все хотят послушать музыканта такого масштаба. Дмитрий Шишкин — лауреат конкурсов имени Бузони и Шопена, победитель Международного конкурса исполнителей в Женеве и множества других состязаний. 

У звезды вечера есть не больше получаса до выхода на сцену, но он соглашается ответить на несколько вопросов. 

— Вы начали заниматься музыкой в два года — довольно рано. Помните свои первые выступления?

— Когда мне было три, у меня был первый сольный концерт — с программой из своих сочинений. Это было в Челябинске, в первой музыкальной школе, где я учился. Там на тот момент работала моя мама.  

Что запомнилось? Огромное количество подарков. И огромное количество людей — набрался полный зал. Он, конечно, был камерный, но для меня в три года это всё равно было очень впечатляюще.

Потом везде, чем бы я ни занимался, музыка мне сопутствовала. Со мной всегда была мысль, что стану музыкантом, я в этом даже не сомневался.

— Вы считали, в скольких концертах успели поучаствовать? 

— К сожалению, не считал. Я думаю, в год случается 50-60 концертов — когда больше, когда меньше. Важно же иметь время для подготовки — очень много времени занимает изучение программ. 

— Когда так много концертов, меняется ли отношение к сцене?

— Нет. Это никогда не становится рутиной. К тому же, обычно я играю те произведения, которые нравятся мне самому, которые мне ближе. 

Не всегда, конечно — например, если есть возможность играть с оркестром, программу нужно обсудить и с дирижёром, и с коллективом. Но, если это сольные концерты, я исполняю то, что приносит мне удовольствие. Это никогда не превращается в обыденность.

— А почему, как вы думаете? Ведь даже любимая музыка может надоесть.

— Может быть, из-за самого подхода. Я думаю, что нужно заставить себя любить каждое произведение, над которым ты работаешь. Даже если оно тебе не очень близко. 

Когда ты что-то делаешь с интересом, вникаешь в произведение, открываешь в нём что-то новое и постоянно возвращаешься к нему — это играет ключевую роль в твоей заинтересованности.

— Как вам больше нравится выступать: сольно или с оркестром? 

— В сольной программе более раскрепощённо себя чувствуешь, конечно. Игра с коллективом — это всегда ответственность перед другими музыкантами и соблюдение ансамбля. В сольной программе можно больше выйти за рамки дозволенного.

— У вас большой опыт учёбы, в том числе за пределами России. Насколько сложно изучать музыку в другой стране? 

— Определённо, это другой подход, разные школы. И манера преподавания отличается. Но это всё чрезвычайно полезно. Это действительно помогло мне понять зарубежную музыку, прикоснуться к ней, увидеть её изнутри. Это интересный опыт, который я всем советую получить.

— После учёбы за рубежом у вас поменялось отношение к своему репертуару? 

— Это всегда было спонтанно, интуитивно. Выбор произведений у меня всегда зависел от периода жизни, может быть. Когда-то я был очень погружён в музыку барокко, сейчас по большей части играю романтизм. Это как-то... естественно приходит.

— Как сформировался ваш стиль? 

— Я думаю, тоже спонтанно, как и у любого музыканта. На стиль много что влияет — грубо говоря, умение пользоваться инструментом, посадка, даже форма руки. Когда всё это складывается воедино, рождается индивидуальность.

— Вы бы хотели что-нибудь поменять в своём стиле?

— Я всегда стараюсь учиться, получать советы от знающих людей, открывать для себя что-то новое. Без этого теряешь картину мира, потому что стороннее мнение всегда очень полезно. Я стараюсь даже приезжать к своим профессорам (в Московскую государственную консерваторию — ред.) и играть им новые программы.

— Чьё мнение о своей игре вам хотелось бы услышать? Необязательно из ныне живущих. 

— Конечно, я бы хотел сыграть Рахманинову! Причём его же концерт. Мне кажется, это мечта любого музыканта.

Мне посчастливилось познакомиться с Михаилом Васильевичем Плетнёвым, мы иногда вместе работаем. Это очень полезные моменты и, конечно, очень вдохновляющие.

Михаил Плетнёв — советский и российский пианист, композитор и дирижёр, лауреат многочисленных премий. Считается одним из лучших в мире интерпретаторов музыки Чайковского. На концерте в Калининграде Шишкин сыграл на бис мелодию из «Щелкунчика», которую Плетнёв аранжировал для фортепиано — тогда эта музыка прозвучала впервые в мире.

— Есть ли произведения, которые, по-вашему, исполняют уж слишком часто?

— Есть костяк произведений, которые всегда были и будут популярны. Такие как Второй концерт Рахманинова, Пятая симфония Бетховена и Первый концерт Чайковского. Мне кажется, это всегда будет у людей на слуху.

Я не думаю, что классические произведения могут приесться. Я с удовольствием исполняю Второй концерт Рахманинова, который, мне кажется, в мире играют сотни раз в день. Для меня это всегда свежо. 

Кстати, поэтому очень интересно работать с новыми коллективами — как сейчас с Калининградским симфоническим оркестром. У каждого свои мысли, как исполнять, своя философия — каждый раз что-то новое.

— Есть ли авторы, которые, на ваш взгляд, незаслуженно малоизвестны?

— Я недавно открыл для себя творчество Николая Метнера — близкого друга Сергея Рахманинова, который, к сожалению, часто попадает  в тень Сергея Васильевича. У него прекрасная музыка, поэтому я стараюсь практически в каждую программу включать его произведения. 

Есть много современных композиторов, с кем хотелось бы познакомить слушателей. Или можно вспомнить произведения Игнация Падеревского — польского композитора конца XIX века. 

Кроме того, очень много значимых фигур, которые повлияли на знаменитых композиторов. Иоганн Гуммель, например (один из учеников Моцарта — ред.). Шопен очень вдохновлялся его творчеством, даже написал под его влиянием свои знаменитые концерты. Но почему-то творчество самого Гуммеля не очень часто вспоминают.

— В Калининградской области в последнее время всё чаще проводят концерты на руинах замков и кирх. Вам интересно подобное?

— Да, конечно. Я на таких площадках выступаю иногда. Недавно у меня был концерт в Бразилии, в Сан-Паулу, в бывшем вокзале. Там довольно-таки хорошая акустика, а поскольку теперь это зал филармонии, там и оркестр базируется.

В Европе сейчас очень много мест, наполненных историей, переделывают в концертные залы. Я считаю, это очень хорошо, потому что зачастую такие пространства имеют прекрасную акустику.

— А насколько это удобно для музыкантов? Всё-таки необычное место может вызвать стресс.

— Нет, наоборот, это вдохновляет! Особенно когда место  наполнено духом времени. Недавно я играл в Польше в действующем монастыре, там была серия фортепианных концертов. Это очень воодушевляет, особенно если играешь музыку, подходящую к эпохе. 

Концерт организован благодаря поддержке «Балтийского делового клуба» и лично его президента Сергея Гоза, а также художественного руководителя Калининградского симфонического оркестра Аркадия Фельдмана.